Книга Интербеллум 1918–1939 - Александр Чаусов

Для продвижения лотереи в Персии в 1889 году была создана Персидская инвестиционная корпорация, акции которой продавались всем желающим. Но, не просуществовав и года, она была закрыта по распоряжению персидских властей. Аннулирование «лотерейной концессии» принесло Мельком-хану 40 тысяч фунтов. После того как инициатор аферы с персидской стороны был выявлен, Мельком-хан отправил часть средств в казну Персии. Что характерно, сумма этой контрибуции в публичных источниках не упоминается.

Тем не менее персидский посол решил разыграть «многоходовую дипломатическую комбинацию». После отправки части полученных через «лотерейную аферу» денег он начал угрожать шахиншаху тем, что тысячи акционеров подадут на него в суд. Более того, он развернул публичную медийную кампанию в Лондоне, начав издавать газету «Канун», в которой обличал шахский режим, кроме прочего, за зависимость от Российской империи. Британцы охотно подхватили эту тему уже в своих интересах, инициировав и иные публикации подобного рода[107].

Информационная кампания, правда, в отсутствие информационного общества, не задалась. Претензии действительно имели место, но не в адрес шахиншаха, а в адрес самого посла. Он был немедленно лишен дипломатического статуса и оказался в британском суде, который, впрочем, учел в вердикте, что мошенник имел этот иммунитет в прошлом, и не стал его наказывать. И здесь нужно оговориться еще и о личности Мельком-хана. Это не был рядовой коррупционер или аферист недалекого ума. Он являл собой действительно представителя научной, политической и творческой элиты Персии: философ, поэт и драматург, талантливый политик, образованнейший человек своего времени и своей страны. Но таков был менталитет тогдашних персидских элит, которые вели государство из состояния краха в состояние провала в абсолютную бездну, заботясь, при всей своей воспитанности и образованности, не столько о наследии империи, сколько о личном обогащении. Забегая вперед, стоит отметить, что у них получилось.

Персидский двор в связи с этим предприятием высказал свое недовольство в адрес британского посла в Персии, Генри Друммонда Вольфа. Позиции британского дипломата при иранском дворе пошатнулись. Но окончательно он потерял всякие карьерные перспективы из-за так называемой «табачной аферы». Вольф, будучи убежденным «политическим экономистом», добился для майора британской армии Джеральда Тальбота монополии на производство и продажу табака. Однако британское предприятие не состоялось, поскольку Российская империя в интересах синдиката армянских купцов, русских подданных, заставила шахиншаха отменить эту монополию, выплатив британским концессионерам серьезную компенсацию.

Более того, Российская империя все время выступала на рынке Персии как самый строгий и последовательный сторонник рыночной экономики и конкуренции, противодействуя британскому торговому монополизму. Правда, тоже, в общем-то, политическими методами. Россией была создана сеть тайных агентов, которые работали как с двором, так и с народными массами. Эта же агентурная сеть во многом и пролоббировала отмену британской монополии на табак.

Вскоре антитабачное лобби приобрело политический и всеобъемлющий характер. «В 1892 году ведущие муджтахиды подали шаху прошение против монополии, утверждая, что Коран запретил мусульманам быть под влиянием неверующих. Они “изумлены тем, что Монарх Персии распродает кафарам целое государство мусульман, уподобляя их рабам”. В петиции шаха просили воздержаться от нововведений и не подчинять Веру губительным изменениям. Его подданные готовы пожертвовать своими жизнями и имуществом во исполнение его приказов, но не согласятся на подчинение монополии. Мусульмане предпочтут умереть, чем быть в рабстве у кафаров. Это была не пустая угроза. На протяжении осени и зимы (1891 года) почти ежедневно возникали мятежи в провинциях и даже в самой столице»[108].

Примечательно, что протест, организацию которого приписывают российской дипломатии, считается в Иране до сих пор важным моментом единения народа в интересах страны. День антитабачной фетвы отмечается 14 мая как национальный праздник, в память о фетве, выпущенной Мирзой Хасаном Ширази, в которой он приравнял курение к «войне против скрытого имама Махди». В общем, к этакому «сатанизму» с точки зрения ислама. Однако все это не помешало отменить запрет на курение после отмены монополии, что говорит о скорее политическом и экономическом факторе, нежели религиозном.

Как уже было упомянуто выше, крах «табачной аферы» Тальбота послужил отстранению от должности и отзыву Вольфа. Однако Британская империя ни в коей мере не закончила таким образом притязания на Персидский регион. В 1895 году представителем Британии в Персии стал Мортимер Дюранд, который долгое время работал в Индии на различных должностях и великолепно знал местный менталитет, а также бегло говори на фарси. Он также был сторонником британского подавляющего влияния, как и Вольф, но более разностороннего, в том числе, военными и политическими методами.

В первой же своей записке в МИД Дюранд дал целый ряд рекомендаций, как укрепить влияние Британии – например, наладить связь с северными «дикими племенами». Судя по всему, с персидскими курдами, которые жили на границе с Османской империей и активно ею использовались в своих интересах и против Ирана. Также под категорию «северных варваров» подпадали «азери» – азербайджанцы, сохранившие кочевой образ жизни. Они могли быть использованы Британией равно как стабилизирующий, и дестабилизирующий фактор, в зависимости от текущей конъюнктуры.

Помимо этого, Дюранд рекомендовал наладить связи с духовенством, лидерами торговцев, причем не только в столице, но и в крупных городах. Этот инструмент использовался впоследствии, чтобы контролировать ситуацию в 1901–1902 годах, когда духовенство со сходными лозунгами («не допустить рабства мусульман перед неверными») противостояло масштабному займу, взяв который у России шахиншах упрочил бы свою зависимость.

Дюранд довольно точно описал и интересы России в Персии, когда заявлял: «Логика фактов доказывает, Россия приобретет господство на севере». Эта пресловутая логика через 10 лет легла в итоге в основу российско-британского договора по разделу сфер влияния в регионе[109]. И, в общем, для Персии в этом контексте наступили совсем «тяжелые времена», хотя, нужно отдать иранцам должное, именно в этот период в стране стало расти национальное движение, которое выступило за конституцию и продавило ее введение, параллельно сформировав и меджлис, законодательную власть государства.

3. Конституционные реформы и реакция

В начале XX века компромиссу по Азии Британии и России способствовали и внешние негативные факторы. Для Британии это был неблагоприятный исход в Англо-бурской войне, Россия же потерпела поражение в войне Русско-японской. При этом к Персии стали проявлять интерес и иные западные державы. Германия проявляла интерес к строительству железных дорог, а США – к организации финансовой системы. Здесь же, в качестве германского посредника и выгодополучателя, все активнее действовала и Османская империя. Именно в Стамбуле в 1902 году было заключено соглашение о строительстве железной дороги, которая могла бы соединить Берлин со столицами азиатских империй, и ее появление кардинально изменило бы расстановку сил во всей азиатской части мира. Одновременно началась и практическая подготовка к ее строительству в Османской империи.