Книга Дело о небрежной нимфе - Эрл Стенли Гарднер

– Если только советник защиты не найдет какой-либоспецифической связи с делом, – ответил судья Кэри.

Мейсон улыбнулся.

– Полагаю, ваша честь, – сказал он, – что, по существующимюридическим нормам, в тех случаях, когда на прямом допросе свидетеля спрашиваюто какой-либо отдельной части разговора, советник противной стороны имеет правоузнать содержание всего разговора в целом.

– Совершенно верно, – подтвердил судья Кэри. – Это общееправило.

– И я нахожу, что в нем нет ничего предосудительного, –согласился Глостер, – поэтому-то я так старательно и прерывал показаниясвидетеля всякий раз, когда он начинал говорить об этом разговоре. Я не хотел,чтобы давались показания по этому поводу, так как считаю, что разговор этот неимеет прямого отношения к делу.

– Однако вы спрашивали свидетеля относительно тогоразговора, – напомнил Мейсон, – и он отвечал на ваши вопросы.

– Это не так! – запротестовал Глостер. – Я был особенноосторожен…

– Вы спросили свидетеля о происшедшем. И он вам ответил, чтоей был миллион телефонных звонков, а записки с уведомлениями о них лежат в ееящике для ключа. Я же только переспросил свидетеля о том же самом еще раз,чтобы убедиться, что здесь нет никакого недоразумения.

Глостер, внезапно смешавшись, пробормотал:

– Это не разговор.

– Ну, знаете, это не корреспонденция, не ясновидение и нетелепатия. Если это не разговор, то я уж и не знаю тогда, что это такое, –резко бросил Мейсон.

Судья Кэри нахмурил брови, потом медленно кивнул.

– Считаю, что советник защиты может воспользоваться своимправом, если желает.

– Ваша честь, – не сдавался Глостер, – я знаю, что за всемэтим кроется. Если мы вступим на этот путь, мы откроем двери для бесконечных ибесчисленных побочных фактов.

– В таком случае вам следовало бы подумать об этом прежде,чем открывать двери, – посоветовал судья Кэри. – Свидетель, отвечайте на вопроссоветника защиты.

– Расскажите как можно подробнее о вашем разговоре: что выей сказали, что она вам сказала, – внутренне ликуя, спросил Мейсон.

– О, ваша честь! – не смог удержаться Глостер. – Ведь это…

– Возражение было сделано и было отклонено, – поставил наместо окружного прокурора судья Кэри.

– Ваша честь, могу я просить сделать сейчас перерыв? Ясчитаю, что… Я хотел бы обсудить этот вопрос без жюри, – не унимался Глостер.

– Нам скрывать нечего, – сказал Мейсон, – если разговор имелместо, мы хотим узнать, о чем он шел.

– О’кей, – вынужден был сердито согласиться Глостер. – Нопредупреждаю: узнав, о чем шла речь, вы не будете иметь права пытатьсядоказывать что-либо в связи с тем, о чем упоминалось в этом разговоре.Обвинение намерено возражать против всего, что может быть сказано об этом разговоре,за исключением вопроса об убийстве Джорджа С. Олдера.

– Ну разумеется! – торжествовал Мейсон.

– Свидетель, отвечайте на вопрос, – сказал судья КэриДиксону. – Итак, о чем шел разговор?

– Ну, – начал Диксон, – я поздравил ее с освобождением, аона мне сказала, что мистер Олдер просто был прижат к стене вопросами мистераМейсона на перекрестном допросе, что обвинение Олдера, будто бы она украла унего какие-то драгоценности, не подтвердилось и что он не мог ни слова сказатьо том, какие это были драгоценности! Что для нее это был настоящий триумф и чтоона думает, что мистер Олдер теперь станет ломать голову, как бы емувывернуться из этого затруднительнейшего положения.

– Ваша честь, – едва не скрежеща зубами, обозлился Глостер,– я прошу вас инструктировать жюри, чтобы они рассматривали эти показаниятолько как факт разговора между подсудимой и свидетелем. Что касается заявленийобвиняемой, они не могут служить доказательством, что упомянутые в них фактыдействительно имели место.

Мейсон, как подобает победителю, весьма любезно сказалповерженному противнику:

– Я так понимаю, что окружной прокурор просто констатируетфакт наличия разногласий между сторонами?

– Я толкую вам, в чем состоит закон! – закричал, выйдя изсебя, Глостер.

– Ну не вам учить меня закону, – улыбнулся Мейсон. –Положение теперь несколько изменилось, и я совершенно уверен, что судразбирается в законе гораздо лучше вас.

По залу в который раз прокатился смех. Судья Кэри улыбнулся,потом с преувеличенной серьезностью застучал молотком.

– Полно, полно, господа! Будем соблюдать хотя бы видимостьпорядка в зале заседаний и постараемся воздерживаться от взаимных колкостей.

– Тем не менее я настаиваю, чтобы жюри было дано указаниепринять тот разговор только как разговор, – никак не мог успокоиться Глостер.

– Минуту назад окружной прокурор настаивал, что это не былразговор, – напомнил Мейсон. Прежде чем сбитый с толку окружной прокурор успелсобраться с мыслями, он продолжил: – Более того, ваша честь, мне, какзащитнику, совершенно необходимо ознакомиться с определенными вещественнымидоказательствами. Если у обвинения есть какие-нибудь документы, изъятые изписьменного стола покойного, я желаю получить к ним доступ для их изучения.

Судья Кэри поднял брови.

– Не хотите ли вы сказать, что просите предоставить вамзаблаговременно для ознакомления вещественные доказательства, имеющиеся уобвинения?

– Нет, ваша честь, мне нужны не вещественные доказательства,которые обвинение намерено использовать для обоснования дела, а те документы,которые могут оказаться нужными для защиты и которые – у меня есть основанияполагать – были умышленно изъяты обвинителем из письменного стола покойного, итеперь обвинитель держит их у себя с единственной целью: не дать к ним доступаобвиняемой.

Судья Кэри вопросительно посмотрел на Глостера.

– Я не знаю, о чем говорит советник, – сказал Глостер, – итолько скажу, что у обвинения имеются вещественные доказательства, которые мыпредъявим суду в должное время и которые мы не обязаны показывать защите.

– При условии, что это действительно вещественныедоказательства, – добавил Мейсон, – и при условии, что вы их предъявите.

– Ну что ж, мы действительно располагаем вещественнымидоказательствами, но пока не оглашаем их.

– А допустим, что вы передумаете и решите их огласить?

– Это наше право.

– В таком случае мы также хотим воспользоваться нашим правоми ознакомиться с ними, – заявил Мейсон.

Глостер начал было пространно объяснять свою точку зрения,но Мейсон перебил его и тактично сказал, обратившись к суду: