Книга Лети, ведьма, лети! - Надежда Первухина

– Тетя, я еще молода для того, чтобы, как вы выражаетесь, блюсти себя. Я не вдова, муж меня сам бросил, и вообще, в моей жизни иногда просто не хватает здорового секса. Вы не волнуйтесь, сейчас я прилечу. Тогда сможете осуждать меня по полной программе.

Я отключила мобильник, положила его в карман и пошла к входной двери. И тут из спальни вышел Ромул.

– Ты куда? – сонно спросил он меня.

– Мне пора домой. Тетя волнуется.

Ромул подошел ко мне, обнял, заглянул в глаза:

– Ты действительно хочешь уйти?

– Пожалуй что да. Ромул, спасибо за то, что было, тем более что было это великолепно. Тебя ждет карьера сердцееда.

– Мы еще встретимся?

– А зачем, Ром? Видишь ли, одного секса маловато для того, чтобы остаться с мужчиной.

– Так у меня есть японские мыши!

– Да, против этого факта не попрешь. Что ж, как соскучишься, позвони мне,– Я назвала номер своего мобильного.

– Я уже соскучился.– Ромул привлек меня к себе и поцеловал в переносицу.– Может, тетя еще подождет.

– Нет, Ром, у нее слабое здоровье и волноваться ей нельзя. Пусти меня.

– Хорошо,– грустно сказал Ромул.

Мы прощально поцеловались, и я, оседлав свою привычную метлу, полетела домой во весь опор.

33

Дома не спала только тетя. Моя сестра-вампир оказалась жуткой соней. Она спала даже по ночам, когда всем приличным вампирам вменяется в обязанность охотиться и пить кровь. Игорь тоже не высовывался, но мне хватило и одного укоризненного тетушкиного взгляда.

– Я из-за тебя чуть с ума не сошла,– завелась было тетя, но, внимательно посмотрев мне в лицо, сказала: – Может, чайку?

– Да, давайте выпьем чаю. Анна Николаевна, не сердитесь на меня.

– Я не сержусь, я понимаю. Ты посмотрела на чужое счастье, и тебе захотелось хоть на миг, хоть на час урвать кусочек своего.

– Да, пожалуй что так.

Я поставила чайник на плиту и достала из буфета чашки.

– Не сердитесь на меня, тетя,– повторила я, ставя чашки на стол.– Мне все-таки еще не тридцать.

– О святая Вальпурга, а возраст-то тут при чем?

– Они все слишком молоды. Я чувствую себя глубокой старухой рядом с ними. Годной только на то, чтобы обеспечивать оккультную безопасность на свадьбе. Вот. А хочется, чтобы тобой восхищались. Хоть немного.

– Ладно. Кто он, твой воздыхатель?

– Ромул? Он следователь. Но поскольку он еще слишком молод, только из академии, то ему поручают самые простые и неинтересные дела. Он сам мне так сказал, а я не стала проверять. Да и зачем? Что мне, за него замуж выходить, что ли?

– Было бы неплохо.– Тетя заварила чай.– Во всяком случае, ты бы успокоилась после разрыва с Брайаном.

– Мне не нужно успокаиваться, я и так спокойна.– Опровергая сей факт, я дрожащей рукой взяла свою чашку.

– Что дрожишь?

– Прохладно что-то. Впрочем, может, эта дрожь от усталости. Держать на себе всю свадьбу...

– Да, расскажи, как все прошло.

Спать уже ни мне, ни тете не хотелось, поэтому я начала в красках описывать, как прошла свадьба благодаря моему вмешательству. Через некоторое время к нам присоединилась Эстрелья, которую разбудил мой голос. Она спустилась из спальни, где вместо кровати стоял гроб, и потребовала повторить рассказ. Словом, спать мне уже было некогда. Впрочем, впереди был выходной, и я имела полную возможность отоспаться.

Этой возможностью я и воспользовалась, хотя на часах было уже семь утра и город потихоньку просыпался. Я приняла теплый душ, закуталась в свою любимую пижаму с желтыми зайчиками и ежиками и отправилась бессовестно дрыхнуть.

Я спала и видела какие-то обрывки снов. Ничего вещего или зловещего мне не снилось. Я думаю, происходит это потому, что моя тетя наложила мощное заклятие на мои сны. Чтобы я не страдала во сне от всякой пакости. Мне ее и наяву, как видите, хватает.

Я видела двенадцатый короткометражный сон, когда в мое сознание вклинилась настойчивая трель мобильного телефона. Я разлепила веки, а тело вдруг заболело, будто меня били и ломали все кому не лень. Я села в кровати и потерла виски. Боль не унималась. Не унимался и телефон. Я встала и ноющей от боли рукой взяла телефон. Нажала на кнопку приема вызова и поднесла к уху:

– Алло?

– Юлия Ветрова? – раздался в трубке какой-то нечеловеческий, шипящий голос.

– Да, вы не ошиблись. Что вам нужно? Кто вы?

– Ты помешала, но больше не помешаешь. Мы сможем уничтожить тебя. Мы победим.

– Какого черта? – взъярилась я,– Кто это говорит?

– Говорит твоя смерть, Юля Ветрова, не мешай нам больше, а то пожалеешь, сильно пожалеешь.

– Мне постоянно угрожают, а я все еще жива,– зло сказала я в трубку.– Так что вам придется поднапрячься, чтобы стереть меня с лица земли.

– Не волнуйся. Мы поднапряжемся,– прошипел все тот же противный голос.

И после этого в трубке воцарилась тишина, словно весь эфир, или что там еще, вымер.

Я медленно положила телефон на тумбочку. Мне угрожают? Кто? Хотя не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: мне угрожает кто-то, кто не желал, чтобы свадьба Стефана и Сони прошла благополучно. Однако быстро они сориентировались и поняли, что за нейтрализацией пакостей стою именно я.

Телефон зазвонил снова. Я взяла его, нажала на кнопку и прокричала:

– Кто бы вы ни были, все равно вам меня не победить! Это скорее я надеру вам задницу!

– Кхм,– раздалось в трубке растерянное покашливание.– Юля, ты? Это Ромул.

– А, Ром, привет,– облегченно выдохнула я,– Извини, что набросилась на тебя. Эта ярость предназначалась другим, условно говоря, людям.

– А что случилось?

– До тебя мне позвонил какой-то плохиш и заявил или заявила, что, если я еще раз вмешаюсь в их дела, мне конец.

– В какие дела?

– Вероятно, в дела, связанные с расстройством свадеб. Мне так думается.

– И что ты намерена делать?

– Естественно, не слушать плохишей. Я не такая уж и слабая ведьма, чтобы трястись от каждого угрожающего телефонного звонка. Слушай, Ром, а ты-то чего звонишь? Да еще в такую рань.

– Рань? На часах два пополудни!

– Ну я не спала всю ночь, поэтому решила подремать немного. Часиков надцать. А вместо этого я в своей пушистой пижамке с желтыми зверятка- ми стою и говорю по мобильному. Так что у тебя стряслось?

– Стряслось. Я очень хочу тебя видеть. Давай встретимся сегодня в парке у статуи фавна. Часов в семь вечера.