Книга "Царство свободы" на крови. "Кончилось ваше время!" - Алексей Волков

— Дина! — Кто-то из компании девушки вернулся, маня Писаревскую за собой в толпу.

— Где тебя найти завтра? — спросил Кротов.

Неприятно было отпускать женщину с учетом возможной реакции власти, даже наиболее одиозные демократы рано или поздно стараются защититься от толпы, но и митинговать полковник не собирался. По самым разным причинам.

— Ты же знаешь, где я работаю, — Дина явно была разочарована результатом беседы.

— Хорошо. Я подойду к обеду.

Впрочем, особо далеко от площади Кротов не уходил. Это сейчас тишина и благодать, а дальше повернуться может по-разному. И если что, надо будет любой ценой спасти молодую бунтарку. Она же не виновата, что выросла в стране, где протестовать уже который год стало традицией.

Вопреки ожиданиям, ничего не произошло. Власти решили пока не обращать внимания на протесты. Может, не видели в том особой угрозы, может, считались с волеизъявлением части граждан. Пошумят, поговорят, успокоятся. Болтовня — еще не бунт.

5

Встал Кротов рано. Беспокойство не давало спать всю ночь, и теперь первым делом мужчина вышел на улицу в поисках свежей газеты и новостей. Мало ли что могло произойти за ночь? Только интересно: вчерашний доклад будет иметь какие-нибудь продолжения или все расчеты Кротова с новым правительством на этом закончены? Что у них, своих людей нет, дабы привлекать посторонних? Самое крупное из новых государств. Не по территории, с Сибирью здесь не сравниться, но по населению. Соответственно, выбор имеется богатый.

В газетах ничего особенного не было. Митинг был помянут вскользь, как вполне заурядное событие. Ни о каких эксцессах не говорилось. О требованиях и прочем — тоже. Несколько скупых строк, суть которых можно свести к одному предложению: часть граждан оказалась недовольна результатами выборов, собралась, выразила протест и разошлась.

Слава богу! Кротов почему-то ожидал худшего и был рад ошибке. Теперь можно было спокойно позавтракать, некоторое время подождать возможных посыльных, обещал ведь, а потом собираться на встречу. Что-то он утратил в женских глазах, но с другой стороны, нельзя идти против совести. Даже ради понравившейся женщины.

Мотор, старой марки «Паккард», ждал у гостиницы, и Кротов сразу понял: за ним. Странно. Даже в суете дел о случайном порученце помнили, и не сказать, чтобы знак внимания был неприятен. Только чем он заслужил подобную «милость»?

— Товарищ Кротов? — Мужчина в кожанке, скучавший рядом с автомобилем, сразу сделал шаг навстречу.

Мелькнула привычная в последнее время мысль: может, угроза? Пусть случайный спасенный стал новым президентом, но это отнюдь не означает, что весь карательный аппарат сразу перейдет на его сторону. Да и все-таки Кротов был реальным врагом любой нынешней власти. Копни поглубже, человек Покровского, совершивший немало преступлений в Сибири, да и здесь выполняющий поручения контрреволюционного Центра. Это не митингующие на Тверской, в принципе люди свои, тут уже минимальное наказание — расстрел после долгих допросов, пыток и показательного суда. Или вообще без суда по приговору какого-нибудь охранника завоеваний революции.

Полковник чуть шевельнул рукой. «Наган» был на месте, пусть извлечь его быстро не удалось бы. Пока расстегнешь шубу, пока ухватишь… Надо носить в кармане, чтобы иметь возможность стрелять даже сквозь одежду.

— Да. Чем обязан?

— Вас велено доставить в Кремль по поводу вчерашнего доклада.

— Поехали. — Подозрения не улетучились полностью, вдруг мужчина слегка лукавит, и дорога лежит в иные правительственные учреждения, но нельзя же подозревать всех постоянно! Вот осторожность терять не следует.

В крайнем случае, с одним сопровождающим справиться будет можно. Потом уже — с шофером. Двое — не десяток.

Но автомобиль свернул к Кремлю, въехал на территорию, и от сердца отлегло. Ненадолго. Здесь царила какая-то непонятная суматоха. Носились туда и сюда люди, то и дело мелькали военные. Судя по выражению лица попутчика, тот тоже не понимал причин. Но вот остановка у знакомого уже подъезда, и емкое все объясняющее слово:

— Война!

ГЛАВА 13

Граница Московской республики

1

Вестники несчастья выглядели именно так, как им полагается. Два всадника въехали во двор на взмыленных, готовых в любую минуту пасть конях. Сами наездники тоже смотрелись не лучше. Если один еще держался в седле, лишь взгляд сразу цеплялся за висящий на правом плече стволом вниз карабин, точно его владельцу недавно пришлось пускать его в ход, то второй медленно сползал, припал к гриве, и еще хорошо, что находившиеся снаружи солдаты успели подскочить, поймать падающее тело.

— Что? — Чижевский торопливо выскочил наружу. Как был, без шинели и фуражки, лишь в повседневном поношенном кителе. Но кобура с револьвером привычно оттягивала ремень.

— С заставы, — выдохнул первый всадник и спешился. Его напарника уже уволакивали вглубь казармы. — Кто старший?

— Я. Капитан Чижевский.

— Вам пакет, — гонец чуть перебирал затекшими ногами. Карабин по-прежнему находился под рукой.

— Что-то еще? — Капитан торопливо пробежал глазами несколько неровных, второпях написанных строчек на протянутом ему смятом листке.

— Поляки прут. Силой до полка пехоты с кавалерией. Пытались по железной дороге, но мы рельсы разобрать успели. Починят скоро, суки, — выдохнул гонец, произнося последнее слово не как ругательство, а как некий факт. — Провода где-то перерезали. Мы никак сообщить не могли. И обстреляли нас по дороге. Кольку вон ранили. Как вырвались, не пойму.

Ему и хотелось высказаться, и язык слушался с некоторым трудом. Солдаты столпились рядом, напряженно слушали. Кто-то протянул гонцу баклагу с водой, и всадник с жадностью выхлебал ее до дна. Многие косились на ротного, ждали его слов.

— Рота! Тревога! — объявил Чижевский. — Комиссар! Срочно в Думу. Предупреди депутатов о нападении. И сразу — сюда. Мельчугов! Давай на станцию. Попробуй связаться по линии. Я к телефону.

Надежды на последний не было. Как раз недавно, после завтрака, Чижевский пытался дозвониться в штаб, однако трубка молчала. Тогда подумалось: обрыв, сейчас дело представлялось уже иначе. Но сообщить в штаб было едва не самым важным. Конечно, они должны знать о происходящем, вполне возможно, уже последовало официальное объявление войны. Но вдруг?

Самому Чижевскому предстояло принять решение. По плану бригада обязана была загодя собраться на некоем оборонительном рубеже, только капитан прекрасно знал: никакого оборонительного рубежа не существует. Военная доктрина была крайне расплывчатой, командование — нерешительным, и все вязло в бесконечных прениях и пожеланиях. Да и какое «загодя», раз противник уже прет вперед?

— Товарищ капитан, какие будут приказания? — Степанкин излучал уверенность в себе. Мол, что скажут, то и сделаем.