Книга Князь Благовещенский - Виталий Останин

Краем глаза заметив морковный «Москвич», я кивнул дэберу, буркнул неуместное «раз знакомству» и неспешно направился к машине. До встречи с москвичами оставалось пятьдесят минут.

* * *

Мы не опоздали, приехав к ресторану за три минуты до оговоренного времени. Успев по пути заскочить в гостиницу – слава компактным городам и отсутствию пробок! – где я переоделся и даже немного поболтал с наставником. У него, к слову, тоже накопилось новостей за день.

Старик весь день провел на телефоне, обзванивая своих коллег и бывших воспитанников, которых за долгую жизнь набралось приличное количество. Как он жал кнопки на сенсорном экране смартфона, не видя ничего, кроме аур живых существ, я не представлял, но – неважно! А важно то, что среди учеников отставника оказалось множество людей на серьезных постах. Причем не только в Благовещенском княжестве.

– И, выходит, что Потрошители после расправы Глеба не затаились, как он считал, а сменили тактику. Эволюционировали. – невесело хохотнул дядя Ваня. – До меня не сразу дошло, но потом, после нескольких совпадающих ответов, я и вопросы стал задавать по-другому.

Похищений молодых женщин с мирским даром действительно больше не было. Благовещенское и соседнее с ним Хабаровское княжество даже вздохнули спокойно. И совершенно не придали значения росту кривой другого вида преступлений – деятельности брачных аферистов. За последние два месяца, что Самойлов провел в камере, только у нас, в Благовещенске, в смысле, их было зарегистрировано более десяти.

– И это только официальные обращения от родственников! – наставник обличающе воздел палец к потолку. Я, суматошно впихивая себя в свежую рубашку, попросил:

– Дядь Ваня, давай без пафоса и театральных пауз! Торопимся очень!

– Эх, молодежь! Вечно торопитесь куда-то! – по-стариковски возмутился тот, но послушно продолжил в куда более деловом стиле.

С его слов картина преступлений вырисовывалась следующая. Девушка с мирским даром – это объединяло всех жертв – знакомилась с молодым человеком, с которым тут же закручивался страстный и безудержный роман. Длился он месяц плюс минус неделя, после чего влюбленные сообщали родным, что ждут ребенка и, пока еще располагают свободным временем, отправляются в теплые страны. После отъезда связь с молодыми обрывалась, родные начинали бить тревогу, а жандармерия лишь разводила руками. Даже следствия не начинала. Во-первых – сроки сильно уж небольшие, максимум месяц без связи – может, и не пропажа еще? А во-вторых, ну загуляла молодежь, все такими были! В общем, заявления родных принимались, вносились в базу, но активных действий жандармы не предпринимали. Кроме официальных запросов в полицию королевства Сиам, куда уезжали почти все влюбленные.

– И ты думаешь, что это дела Потрошителей? – протянул Глеб. Ему, в отличие от меня, наряжаться не требовалось, поэтому он просто сидел на диване гостиной и слушал.

– Ну, доказать подобное сейчас невозможно. – ответил старик. – Сам понимаешь, времени мало прошло. Но косвенные признаки указывают на них. Девчонки все с мирским даром, я это специально уточнял. Все забеременели. И все, как только это произошло, уехали на юга.

– Чтобы пропажа не фиксировалась и дела не возбуждались. – закончил я за него. Застегнул запонки, глянул на себя в зеркало – пойдет!

– Логично. – нехотя признал следователь. – Даже очень. В княжестве никаких следов, с сиамцами годы уйдут только на то, чтобы восстановить информацию и докопаться до факта похищения. Хорошая работа, дядь Ваня!

– Ага. – согласился я. – Только непонятно, что нам дает?

– Только лишь намек, что Потрошители не затаились. Что уже достаточно много. – Глеб глянул на часы. – Игорь, время! Опоздаем!

* * *

Гостиница «Амур» располагалась прямо на набережной реки. В том самом месте, где в моем мире, стоял небольшой маяк. Четырехэтажное здание было выстроено в форме ротонды, отчего, с учетом расположения на самой границе с Маньчжурией, воспринималось больше, как военный объект. Этакая крепость, выполненная отчего-то в эллинском стиле. Но красиво, хоть и странно.

Самойлов высадил меня почти у входа, еще раз коротко проинструктировал по принципам работы «датских капель» и остался ожидать на парковке. А я, фланирующей походкой великосветского бездельника, направился ко входу. Задержавшись на пару минут – столько и осталось до встречи – чтобы полюбоваться вечерним Хэйхэ.

Только начало смеркаться, но китайцы, тьфу! маньчжуры! уже зажгли все фонари, до которых могли дотянуться – любовь этой нации к осветительным приборам выходила за рамки разумного. Того впечатляющего зрелища, к которому успел привыкнуть в своем Благовещенске, я не увидел. У нас-то весь китайский берег горел, словно новогодняя игрушка! Создавалось впечатление, что соседи каждый сарай для лодок и киоск с мороженым фасадным освещением снабдили. Что, кстати, с учетом нашей электроэнергии, продаваемой им за копейки, было вполне реально. Здесь противоположный берег выглядел победнее, освещены были только высотные здания, но все равно – ярко.

На входе меня встретил натуральный казак, при усах и шашке. Молодцевато сдвинутая на затылок фуражка демонстрировала смоляной чуб, а начищенные до блеска сапоги отражали свет ламп. Осведомившись, «не ожидают ли господина», он проводил в ресторан на первом этаже. К столику, за которым меня ждали два человека: неизвестный мужчина и уже знакомая женщина.

Людмила была напряжена, явно робея в присутствии своего спутника, а тот, напротив, был расслаблен и благодушен. Развалился на диванчике, хряк, словно весь «Амур» с прилегающей набережной принадлежал ему лично! Мой москвич, без вариантов!

Он был полноват, этот господин лет пятидесяти. Был одет в дорогой костюм коричневого цвета, имел окладистую бороду с проблесками седины, и массивные очки в роговой оправе. У нас такие носили партработники и ученые в семидесятых годах прошлого века. Из-за толстых линз на меня смотрели умные черные глаза.

Придерживаясь того этикета, которому был обучен, я сперва легким кивком и приязненной улыбкой поздоровался с дамой, и лишь после этого кивнул мужчине.

– Господин Нарышкин. – представила спутника Людмила. – Прибыл, как вы и просили, Игорь Сергеевич.

Москвич чуть качнул головой, отвечая на приветствие. И соглашаясь с тем фактом, что он действительно прибыл, как я и просил.

Но Люда-то! Главное, сразу «Игорь Сергеевич»! А где «Игорь, ты вообще представляешь с кем связался»? Понятно так-то. Наша с ней приватная встреча была рабочей, а это – вполне уже формальное мероприятие с участием важной персоны.

«Нарышкин». - повторил я для Самойлова. – «Информация по нему».

«Жди». - буркнул следователь в моем ухе.

Какое-то время мы с мужчиной разглядывали друг друга: он доброжелательно, я с легким вызовом и нетерпением. Затем представитель московского княжества качнул шикарной, какой-то даже не мужской гривой черных волос и, обращаясь к Людмиле, произнес: