Книга История Персидской империи - Альберт Олмстед

Старейшины были полностью реабилитированы. Кир действительно санкционировал отстройку храма, а указом основателя империи нельзя было так просто пренебречь, особенно узурпатору, трон которого был еще шатким. К тому же еврейская община была небольшой, и ею управлял личный представитель царя, которому не следовало позволять втянуть себя в безнадежное восстание кучкой пророков с безумными глазами. Во всяком случае, Дарий собирался лично посетить Иудею до конца года. Он уже показал себя во всем своем царском великолепии, даже пророки должны понять, что мятеж уже больше невозможен.

Дальнейшие победы Дария

Этот же 519 г. до н. э. увидел новые победы Дария, которые были внесены в хроники. Когда Атамайта (Атта-хамиту) в Эламе начал мятеж, Гобрий задавил его в зародыше; мятежник был привезен к Дарию и по его приказанию предан смерти. В этом же году Дарий вторгся в земли восточных скифов, пересек на плоту Каспийское море и нанес жестокое поражение сакам, «носящим остроконечные шапки». Беглецы были переловлены, связаны и отданы царю, чтобы встретить смерть, как и их вождь Скунка. Массагеты получили возмездие за то, что убили Кира, но время еще не пришло для организации второй скифской сатрапии: «По своей воле я назначил другого вождя; потом эта земля стала моей». Теперь сатрапия была разделена на Саку болотную и Саку равнинную.

Место на Бехистунской скале было использовано полностью. Теперь литература уступила место портретному искусству, и часть боковой надписи была срезана, чтобы добавить Скунку девятым к восьми мятежникам. На его голове надет дурацкий колпак высотой в половину роста самого Скунки, который дал его народу прозвище Кауда-тигра-барати — «носящие остроконечные шапки». Волосы на его затылке забраны в жесткий поднятый вверх завиток, заканчивающийся узлом; его ниспадающая борода необычно длинная; на нем надеты башмаки и короткая юбка. К пятой колонке текста было сделано дополнение. После этого последнего исправления вся поверхность скалы внизу была тщательно отшлифована, чтобы помешать напрямую добраться до надписи. Эта мера предосторожности спасла надпись и барельеф от вандализма, но она же и отсрочила изготовление ее точной копии до наших дней.

Мир в Египте и Палестине

Зимой 519/18 г. до н. э. Дарий отправился в поход на запад. На его пути лежала Палестина, и, без сомнения, он достаточно долго медлил с улаживанием ее дел. Возможно, у нас есть скрытое указание на то, что случилось, в пророчестве, которое Захария озвучил около года спустя: «До этого нельзя было нанять ни человека, ни животное [их привлекали на военную службу], и от врага не было безопасного места никому». Зерубабель, очевидно, был призван к ответу и казнен как мятежник, так как его имя исчезает из наших источников.

Решив еврейскую проблему, Дарий выбрал дорогу через Аравийскую пустыню и без помех добрался до Мемфиса. Его жители оплакивали смерть быка Аписа, обнаруженного во времена царствования Камбиса и умершего совсем недавно, 31 августа 518 г. до н. э. Полный решимости вернуть себе своих непокорных подданных, царь приказал выдать сто золотых талантов тому местному жителю, который найдет нового быка Аписа. Пораженные такой щедростью по отношению к своему богу, люди больше не помышляли о восстании, а подчинились Дарию. С почестями, которые оказывались всем его предшественникам, мертвый Апис был похоронен 8 ноября, хотя на стеле не значилось, как обычно, «имя Гора» перед именем Дария. Почти сразу же после этого Дарий покинул Египет, восстановив на посту сатрапа Ариандеса.

Дарий уже приготовил свод законов для Западной Азии. В Египте он обнаружил, что его там ожидали. Местные жители не только приписывали авторство законов Менесу, основателю объединенного царства на Ниле (совсем как евреи, которые приписывали авторство законов своему Моисею), но более поздние изменения в них приписывали таким монархам, как Сесострис, Шисхак и Бокхорис. Амасис планировал провести нормирование и стандартизацию египетских законов, но умер, прежде чем проект зашел достаточно далеко. Камбис обсуждал этот план, но расстался с жизнью по дороге домой.

До 30 декабря 518 г. до н. э. Дарий написал своему сатрапу Ариандесу: «Пусть ко мне доставят знающих людей из числа воинов, жрецов и писцов египетских, собранных из храмов, и пусть они запишут былые законы Египта до XLIV года во время правления фараона Амасиса. Законы фараона и людей пусть доставят сюда». В отличие от предыдущих кодексов свод законов Дария не должен был быть ограничен царскими указами; религиозная практика — то, что мы назвали бы «канонический закон», — и еще не оформленный письменно обычный порядок осуществления действий тоже должны были быть стандартизированы.

Проведя несколько месяцев у Нила, Дарий возвращался домой. По дороге он имел возможность увидеть, что в Иерусалиме все спокойно. Надежда на воцарение национального царя была жестоко разбита, и с этого момента нужно было только приглядывать за верховным жрецом, единственным, кто был признан главой еврейского народа. Теперь устремления евреев сплотились вокруг Иерусалимского храма, завершить строительство которого мудро позволил Дарий. Захария в своем последнем записанном пророчестве 6 декабря 518 г. до н. э. оставил все мысли о мятеже и объявил, что народный Бог вернулся в свое старое жилище; только одним своим присутствием он принесет своим верующим неслыханное процветание. 12 марта 515 г. до н. э. строительство храма было действительно закончено — и народ утихомирился.

По всей вероятности, причиной столь короткого визита Дария в Египет стало то, что он получил весть с родины. Виндафарна, сын Вайаспары, стоял во главе заговорщиков, которые помогли Дарию узурпировать трон. Он утихомирил мятеж второго Навуходоносора, и на Бехистунской скале его имя стояло первым в почетном списке. Но он узнал, как легко можно завоевать себе трон, и решил попытать счастья для себя. Мы не знаем, когда он расстался с жизнью; греческий поэт Эсхил вставил Марафиса и Артафрена в перечень законных монархов, царствовавших в период между Мардосом (Бардией) и Дарием.

«Пока его величество Дарий был в Эламе, — снова подхватывает свой рассказ Уджахорресн, — он был великим царем всех чужеземных стран и великим монархом Египта — он приказал мне вернуться в Египет, чтобы восстановить часть разрушенного Дома жизни, связанную с медициной». Рассказчик подчинился этому приказу, так как «чужеземцы возили меня из страны в страну, и наконец мы прибыли в Египет, как повелел владыка двух стран. Я выполнил то, что приказал мне его величество. Я нашел кадры, сыновей видных людей — ни одного сына бедняка среди них не было. — Уджахорресн снобистски хвастается. — Я отдал их на попечение ученых мужей, чтобы те обучили их своим ремеслам. Его величество распорядился, чтобы им было дано все самое лучшее, чтобы заниматься своим делом. Я дал им все, что им может пригодиться, и инструменты, указанные в списке, какими пользовались раньше. Его величество сделал это, потому что знал, какое благородное это дело — помогать больному поправиться, навеки прославить имена всех богов, их храмы, жертвоприношения и праздники».

Завоевание Западной Индии

Со времен Кира Гайдара была самым восточным завоеванием Ахеменидов, единственной индийской территорией, находившейся еще под их властью. Из административных соображений она была присоединена к Бактрии, и лишь незадолго до 508 г. до н. э. она стала независимой сатрапией не под своим древнеиранским названием Парупаресанна, а под местным — Гайдара. Название большого города Гасака («Сокровище») намекало на богатство, которое сделало город Газни знаменитым в арабском мире в Средние века; но столицей был город Пукхала («Город лотоса»). После завоевания и образования сатрапии Хиндуш Гайдара сильно утратила свое значение. Но на всей индийской территории были найдены лишь несколько знаменитых золотых дариков (высокопробная персидская золотая монета, основа денежной системы державы Ахеменидов. — Пер.). Столица Пукхала уступала индийской столице Таксиле.