Книга Московское метро. От первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935) - Дитмар Нойтатц

К тому же множество рабочих покидало стройку спустя всего несколько недель. Отчасти причина заключалась в том, что вербовщики возбуждали в рабочих завышенные ожидания. Агитационный плакат Метростроя 1933 г. манил рабочих высоким заработком, проживанием в новых бараках и хорошим снабжением потребительскими товарами и продуктами питания. Работы в шахтах будут вестись «по последнему слову международной техники, абсолютно механизированно». Редакция «Ударника Метростроя» снабжала вербовщиков листовками, на которых чаще всего печаталось письмо колхозника своим односельчанам с описанием того, как хорошо работается и живется на Метрострое и как заметно он «вырос» на этой стройке.

Некоторые вербовщики растрачивали доверенные им деньги. В октябре 1933 г. был осужден инженер, который в ходе своей 6-недельной командировки спустил на курортах Черного моря несколько тысяч рублей и вместо опытных тоннельщиков привез в Москву только продавца лимонада, сапожника, мясника и пару подростков. Другие вербовщики, если им не удавалось нанять рабочих в колхозах, не долго думая, собирали алкоголиков, бродяг, воров и иные сомнительные элементы, которых подбирали на вокзалах.

Жилищная проблема вынудила Метрострой весной 1934 г., когда строительные работы достигли своего пика, принимать преимущественно тех рабочих, которые уже проживали в Москве. Из почти 62 тыс. рабочих, которые в 1934 г. пришли на строительство метро, лишь немногим более 5 тыс. были завербованы в организованном порядке вне Москвы, тогда как по меньшей мере 37,5 тыс. были набраны «у ворот», а около 19 тыс. «мобилизованы» с московских предприятий. На некоторых участках соотношение было особенно разительным: на шахту 7-8 в 1934 г. по «оргнабору» пришло только 45 рабочих против 2178, которые были наняты на свой страх и риск.

Доступные в Москве рабочие лишь изредка обладали необходимой квалификацией для сооружения тоннелей. В конце марта 1934 г., когда на шахте 13-14 под пл. Дзержинского возникли серьезные проблемы, Каганович лично договорился с партийными секретарями Курска и Орла о присылке опытных горняков. С большой пропагандистской шумихой в Курске в течение 5 дней были собраны 800 горняков, которые в сопровождении заместителя председателя Курского горисполкома, редактора газеты «Курская правда» и врача были посажены в специальный поезд и скорым маршем отправлены в Москву. Еще 600 шахтеров заявили о желании последовать за товарищами, но не были приняты. Каганович и Хрущев обещали подготовить рабочим подобающую встречу, и известный поэт Александр Безыменский по случаю прибытия курских рабочих сочинил бодрые, хотя и не совсем ровные строки: «На радостный бой в метростроевском пуске, / на темпы, на качество в этом бою, / мы подаем пролетариям курским / крепкую братскую руку свою!»

2. «Мобилизация» на московских предприятиях

Недостаток рабочей силы, слабая дисциплина и низкая производительность труда рабочих, а также разочаровывающие «достижения» Метростроя побудили Московский комитет партии в начале 1933 г. отдать приказ о переводе комсомольцев с московских предприятий на строительство метро. Постановлением 28 февраля 1933 г. партийный комитет Метростроя обязывался проверить дислокацию членов партии и молодых коммунистов внутри коллектива, озаботившись тем, чтобы в каждой смене имелось твердое ядро коммунистов и комсомольцев. Областной и городской организации комсомола было приказано мобилизовать в течение месяца на Метрострой тысячу комсомольцев.

«Мобилизация» — как называлось проводившееся партией, комсомолом или профсоюзами откомандирование — являлась типичным методом раннего сталинизма и была направлена на преодоление узких мест или выправление кризисного положения. В годы первой пятилетки члены партии, квалифицированные рабочие и прежде всего комсомольцы в массовом порядке подвергались мобилизации, будь то строительство Днепрогэса, Сталинградского тракторного завода или Магнитогорского горнометаллургического комбината. В 1931 г. партия и правительство официально распорядились отменить этот метод привлечения рабочей силы «в форме кампаний местных партийных, советских и других организаций», поскольку на предприятиях, откуда забирались рабочие, снижался уровень производства, но в уменьшенных масштабах мобилизации тем не менее продолжались.

Для мобилизационных акций комсомольцы подходили наилучшим образом благодаря своей юношеской увлеченности, подвижности, отсутствию отягчающих связей и царившей в их организации дисциплине. Комсомольцев можно отнести к основополагающим опорам советского режима. Без них ни индустриализация, ни коллективизация, вероятно, не были бы осуществлены.

На Метрострое молодые коммунисты в 1931-1932 гг. еще никак себя не проявили. Из почти 10 тыс. чел., занятых в начале 1933 г. на строительстве метро, комсомольцев насчитывалось всего 610 (6,1%).

Они, правда, создали отдельные комсомольские бригады и устроили три комсомольских барака, а также собирали среди рабочих рационализаторские предложения, но в остальном проявляли мало инициативы. Из этих 610 комсомольцев в шахтах работал всего 31 чел., 172 занимали должности служащих в административном аппарате. Не слишком заметны были такие символы эпохи, как социалистическое соревнование, ударничество, политическая агитация среди остальных рабочих. Молодые коммунисты не реагировали на антисоветские и антисемитские высказывания рабочих.

Московский горком комсомола решил поэтому 1 февраля 1933 г. провести решительную реформу комсомольской организации Метростроя. Комитет комсомола Метростроя обязан был позаботиться о том, чтобы минимум половина молодежи отправилась в шахту в качестве проходчиков, механиков и кессонщиков, организовав две образцовые комсомольские шахты, соревнующиеся друг с другом. Для придания комсомольцам дополнительного стимула, им должны были возвести отдельное барачное поселение с образцовым оборудованием. Они обязывались создать ударные и молодежные бригады и развернуть социалистическое соревнование[73]. На усиление комсомольской организации с московских фабрик и заводов намечалось мобилизовать на строительство метро 200 комсомольцев. Дополнительно предстояло откомандировать 20 пропагандистов для чтения комсомольцам и беспартийным лекций, проведения политзанятий, коллективного посещения кино и других политизированных форм проведения досуга.

В марте 1933 г. Московская городская организация комсомола, в ответ на приказ партии от 28 февраля 1933 г., постановила послать на Метрострой тысячу комсомольцев. Между райкомами были распределены квоты, сколько членов комсомола и какой квалификации они обязаны мобилизовать. Райкомы в свою очередь перераспределяли эти квоты между отдельными предприятиями. Комсомольцы-метростроевцы были посланы на фабрики, чтобы рассказать об условиях труда на стройке. Многие предприятия оказывали сопротивление и заявляли, что не смогут обойтись без своих рабочих. Только под давлением вызванного на поддержку партийного секретаря райкома они давали добро на мобилизацию рабочих.

Отклик среди заводской молодежи на эту акцию был весьма разнообразен. На ряде предприятий в связи с вербовочной кампанией нашлось немало добровольцев, воодушевленных идеей помочь при строительстве метро. Многие, признанные негодными после медицинского освидетельствования, убеждали врачей записать их здоровыми. Имелись и прямо противоположные примеры: юноши симулировали болезнь, чтобы не попасть под мобилизацию. На ряде фабрик комсомольцы хоть и задавали заинтересованные вопросы, насколько тяжела и утомительна работа, как обстоит дело со снабжением и питанием, однако лишь немногие записались добровольцами.