Книга Выше только звезды - Алина Феоктистова

В вестибюле крематория Даниил, Берт и Виктор столкнулись с Альбиной Петровной. Хотя прошло восемь лет со дня их последней встречи, все четверо узнали друг друга. Все, кроме Даниила, предпочли сделать вид, что незнакомы.

— Здравствуйте, Альбина Петровна, — поздоровался Даниил. — Я только вчера узнал, что вы были в хороших отношениях с моей женой.

Альбина на секунду остановилась, с ненавистью глядя на них.

— Я знала, что все плохо кончится для нее, — произнесла она. — Я предупреждала ее, но она меня и слушать не хотела. Она тоже считала, что мужчины — подлые твари, но хвасталась, что умеет использовать их, и смеялась, когда я советовала ей держаться от вас подальше. — Она расплакалась, достала платок и начала шумно сморкаться. — Я знаю, что не смогу доказать, что вы убили ее. Вы все хорошо продумали, если решились на это, и давно купили милицию. Да и зачем нужно что-то доказывать, если ее уже нет, и даже если вас всех расстреляют, ее все равно не вернуть.

— Пойдем, незачем слушать этот сумасшедший бред, — резко сказал Виктор и прошел в обрядный зал.

— Я бы с удовольствием свернул вам шею. — Берт с трудом совладал с собой и прошел вслед за отцом.

— Убийцы! — зашипела им вслед Альбина.

— Извините, — по привычке сказал ей Даниил и догнал их.

— Берт, за что ты так оскорбил ее? — спросил он друга. — Мы давно не дети.

— Я резко отрицательно отношусь к искусству, которому она обучает девочек в интернате, — ответил Берт.

Даниил, сжав руки в кулаки, стал взглядом разыскивать среди присутствующих в зале Альбину с твердым намерением убить ее на месте, но ему на плечо легла рука архитектора.

— Данила, ты должен занять место у гроба жены, — сказал он, и Даниил почувствовал, как рука старшего друга ведет его в центр зала, где на постаменте, обитом черным крепом, лежала в гробу покойница.

Она была почти такой же, какой он привык видеть ее всегда. Если бы не бледность, обесцветившая ее лицо, можно было бы подумать, что она просто спит. На ней было красивое новое платье, сменившее лохмотья ведьмы, которые были на ней в ночь убийства, грим был смыт, волосы аккуратно уложены. Даниил с благодарностью сжал руку Виктора Горшкова, позаботившегося обо всем; ему самому было не до этого.

— Я не стал приглашать священника, — сказал Виктор. — Даже ее тетя не знает, была ли она окрещена.

— Попрощайтесь с покойной, — произнес мужчина в черном костюме, работающий в ритуальной службе.

К гробу один за другим стали подходить пришедшие на похороны. Потом они с выражением соболезнования обращались к Даниилу. Он видел перед собой очень мало знакомых лиц. Их бомонд не любил громких скандалов и предпочитал держаться подальше. В основном пришли любители сенсаций и любопытствующие. Даниил был очень удивлен, заметив среди них Роберта, но потом сообразил, что он был начальником его жены. Последней к гробу подошла полная круглолицая женщина. Она держалась очень смущенно, посматривая на окружающих, и подошла так робко, словно ее могли прогнать в любой момент. Даниил понял, что это Татьяна Ракитина, тетя его жены. Власта если и поддерживала с ней отношения в последние годы, то с мужем ее не знакомила и на свадьбу не пригласила. Даниил видел ее лишь мельком. Подойдя к племяннице, Таня забыла, что находится в приличном обществе, где ей никогда не было места, и заголосила по-деревенски, припав к гробу.

Хотя племянница и стала воротить от нее нос, когда вышла в люди, но она все же была для Тани единственным родным существом. Сейчас Тане было сорок лет, ни мужа, ни ребенка она так и не завела. Восемь лет назад она неожиданно потеряла свою престижную работу, причем уволили ее без оснований и объяснений. С трудом она устроилась официанткой в ночной бар у вокзала, и теперь ее клиентами были подвыпившие командировочные, коротающие время в ожидании своего поезда. Иногда они меняли билет, чтобы провести с ней еще одну ночь, и, хотя и обещали остаться на всю жизнь, уезжали и больше не возвращались. Она с трудом передвигала уставшие ноги, неся между столиками располневшее тело, и у нее уже не было сил, как раньше, покачивать бедрами и приветливо улыбаться. Теперь она прекрасно понимала, что ее мечта выйти замуж за приличного человека, чтобы стать порядочной дамой, была глупой и смешной. Власте удалось ее осуществить, но это не принесло ей ожидаемого счастья. И, рыдая над племянницей, она оплакивала и себя саму, и свою одинокую безрадостную жизнь.

— Даниил, прости, я не могу остаться до конца церемонии, — сказал на ухо Даниилу Виктор. — У меня в час встреча с комиссией из столицы, я уже опаздываю. Увидимся вечером.

Виктор вышел из зала.

Церемония почему-то затягивалась. Таня рыдала, обхватив руками гроб, и все бессильно переглядывались. Даниил, глядя на ее искреннее горе, удивлялся себе, ощущая внутри себя полнейшую пустоту. Капли этой пустоты всегда примешивались к его любви со дня свадьбы. Он то и дело ощущал, что они накапливаются в нем, хотя на семейную жизнь пожаловаться не мог. Несмотря на предсказания Берта, бывшая звезда стриптиза даже попыток не делала изменять мужу и отвергала любые попытки ухаживания со стороны мужчин, помнивших о ее прошлом. Она была с мужем неизменно вежлива и ласкова, но отчего-то ему всегда казалось, что в их отношениях есть что-то, мешающее ему стать счастливым, как он мечтал, когда думал о ней, впервые влюбившись в нее.

Теперь-то он понимал, что интуитивно осознавал ее равнодушие, но тогда ему казалось, что он сам создал между ними стену, поступив с ней подло после первой близости, и он старался быть еще более внимательным, покупая ей новые вещи и украшения, но это ничего не меняло.

Теперь, когда он знал правду, пустота затопила все остальное, не оставив места любви. Теперь он думал, что, наверное, никогда и не любил ее по-настоящему. Он выдумал ее образ, ведь саму ее он никогда не знал, да и не прилагал особых усилий, чтобы узнать. Она никогда не рассказывала ему о себе, о своих мыслях и чувствах, о своем прошлом, а он никогда ее не спрашивал об этом. А ведь если бы любил, его интересовало бы все. И нужно было, чтобы произошла трагедия, чтобы до него, наконец, дошло: желание обладать ею не было любовью, а было желанием ребенка получить красивую игрушку, которое стало еще сильнее после того, как он получил отказ. Тогда ему захотелось любой ценой добиться ее, но разве мог он предположить, что цена будет столь высока и что пострадает в результате его сестра, которую он действительно любит. Он с ужасом оглядывался на свою прошлую жизнь и думал о том, каким же всегда был инфантильным и безответственным по отношению к людям, а главное, к своей сестре. А ведь Диана была ему по-настоящему родным и близким человеком, в отличие от женщины, которая считалась два года его женой и так и осталась чужой и далекой. К Тане подошел Роберт и, оторвав ее от гроба, насильно увел из зала.

— Куда исчез господин Горшков? — тихо спросил Даниила Берт.

Даниил сказал и заметил, как нахмурился его друг.

Когда все было закончено, Даниил почувствовал себя совершенно обессиленным. Помимо всего прочего, ему досаждали назойливые журналисты, и он поклялся себе, что никогда не войдет в их среду, даже если писатель из него не получится. Лучше уж преподавать литературу и русский в школе. Он был признателен Берту, когда тот, без обычных колкостей и издевательств, сел за руль его «жигулей», чтобы доехать домой.