Книга Вечный Жид - Сергей Могилевцев

Странно, пишет Обломофф, но понятия добра и зла в нас заложены, кажется, еще до нашего рождения, и сами явления природы, окружающие человека с детства, помогают ему сделать выбор в пользу того, или иного. Для Виктора К. добро, безусловно, олицетворяли белые чайки, легко и плавно кружащие над берегом моря и своими криками будящие воображение видениями дальних стран, белых пароходов, необыкновенных приключений и той свободы, которая всегда с этим связана. Зло же, безусловно, заключалось в бесчисленных стаях черных ворон, оккупировавших столетние прибрежные тополя, и своим мерзким переругиванием, драками, сварами, резкими гортанными криками и кучами помета, низвергаемыми с тополей вниз, повергающие жителей города в некий священный ужас. Между воронами и чайками ежедневно происходили жестокие сражения, в которых на землю лились реки крови, падали бездыханные трупы, летали в небе тучи окровавленных белых и черных перьев, а воздух оглашался то радостными победными криками одерживающих победу чаек, то не менее радостными воплями ворон, отгоняющих чаек от своих законных, оккупированных ими еще во времена оно, тополей. Чайки и вороны сражались ежедневно и ожесточенно, они ненавидели друг друга, как ненавидят друг друга добро и зло, и в этой вечной яростной схватке не могла победить ни одна из сторон, как бы напоминая людям, что борьба добра и зла вечна, что она началась еще издревле, происходит сейчас и будет происходить всегда, до скончания века. Борьба черных ворон и белых чаек напоминала войну черных и белых ангелов, и она, безусловно, была послана людям в назидание, как напоминание о том, что надо вечно быть начеку, что дьявол не дремлет, и белые сонмы небесных ангелов хоть и охраняют ежедневно и ежечасно немощного и склонного к падению человека, но тоже не всесильны, и поэтому существование человека есть вечная игра с жизнью и смертью, вечная ходьба по натянутой в небесах проволоке, на которой каждый неверный шаг может обернуться падением вниз. Борьба черных ворон и белых чаек подкреплялась необыкновенными знамениями в небе, на которые никто не обращал внимание. Там тоже ежедневно происходили схватки белых и черных воинств, тоже раздавались победные и радостные клики, вопли ужаса и погибели, лились на землю реки небесной алой крови, и окрашивали закаты и восходы над городом в цвет свежей, льющейся из смертельно раны жидкости. Виктор К. с ужасом наблюдал за окружающими людьми, сонными и сытыми, безразличными ко всему провинциалами, которые, естественно, не смотрели на небо и не видели тех сражений, которые происходили там ежедневно, утром и вечером, а если что-то и видели, то принимали это за обыкновенные атмосферные явления, от которых все давно просто устали. Если же они и смотрели на что-то, то разве что на ежедневную войну ворон и чаек, в которой не было победителей, и которую по наивности решили прекратить тем, что стометровые тополя у моря просто спилили, воображая, что это навсегда прогонит из города черных ворон. Как же они ошибались! Вороны просто переселились на вершины зеленых, похожих на свечи, кипарисов, и схватки их с чайками, происходившие раньше в одном месте, и напоминавшие одно большое поле боя, теперь разбились на сотни мелких стычек, рассредоточенных по всей огромной городской долине. Более мощные и сильные чайки были не так увертливы, как наглые и хитрые вороны, которые атаковали их в полете внезапно и подло, сразу по несколько штук, иногда заклевывая чайку до смерти, но, получив заслуженный удар сильным клювом белой окровавленной птицы, тут же теряли ориентацию и прямо в воздухе испускали дух. Мир наполнен светом и тьмою, он наполнен борьбой белых и черных сил, борьбой добра и зла, наполнен бесчисленными ангельскими легионами и не менее бесчисленными стаями демонов, наполнен знамениями и знаками, которые просто надо уметь читать, – это все вынес Виктор К. еще из детства, из маленькой южной Аркадии, ничем не примечательного городка на берегу Черного моря. Пророки и мессии всегда приходят из маленьких и ничем не примечательных городков, тут же подчеркивает Обломофф, и их внешне незначительное и скромное происхождение только подчеркивает те высокие подвиги, которые предстоят им в будущем. То, что ничто в мире не проходит бесследно и не дается человеку даром, Виктор К. понял очень скоро, когда однажды, уйдя в горы, – он любил один ходить в горы и скитаться там до вечера, а иногда задерживаясь и до утра, зная, что родителям нет до него дела, – очень скоро Виктор понял, откуда у него такое всевидение, резко отличающее его от других детей. Однажды, взобравшись высоко в горы, откуда открывался великолепный вид на Аркадьевскую долину, казавшуюся чудесной жемчужиной, лежащей на берегу моря, он встретил странного человека.

– Здравствуй, Виктор! – сказал ему незнакомец, очень приветливый и моложавый, которого, казалось бы, портило только его необыкновенно бледное лицо.

– Здравствуйте, – ответил ему Виктор.

– Зачем ты забрался так высоко в горы? – опять спросил, ласково улыбаясь, незнакомец.

– Я люблю одиночество, – ответил ему Виктор.

– Почему? – спросил тот.

– Меня не понимают мои близкие, и я не могу найти с ними общий язык.

– А сверстники твои понимают тебя?

– Нет, они тоже не понимают меня, а мне скучно с ними, потому что до меня не доходит смысл из странных шуток и разговоров.

– Это потому, – не переставая улыбаться и садясь рядом с Виктором, который примостился на самом краю высокой скалы, спустив ноги в пропасть, как будто делал это каждый день, сказал тот, – это потому, что ты совсем особенный, и не такой, как они.

– Я совсем особенный? – удивился Виктор. – Но почему?

– Потому, что тебе многое дано, – еще более ласково сказал незнакомец, положив руку Виктору на плечо и тоже опустив ноги в пропасть. – А скоро будет дано еще больше. Видишь эту прекрасную долину Аркадии, – хочешь, чтобы она вся была твоя?

– Была моя?

– Да, была твоя. Со всем, что в ней находится чудесного и замечательного. Со всем, что представляет интерес для такого молодого человека, как ты?

– А что для меня представляет интерес?

– А ты не знаешь?

– Нет, не знаю.

– Ах, как же ты чист и наивен! – Воскликнул со смехом незнакомец, похлопывая Виктора по плечу. – Ну ничего, очень скоро мы развеем эту чистоту и невинность! Ты думаешь, что только сражения ворон и чаек в небе могут представлять интерес для такого молодого человека, как ты? Нет, дорогой мой, очень скоро совсем другие, гораздо более изощренные вещи, гораздо белее обнаженные и прекрасные, войдут в твою юную жизнь!

– Я не ваш дорогой, – ответил, сбрасывая со своего плеча сухую и горячую руку незнакомца, Виктор. – И вообще, отойди от меня, сатана, ибо в твоих подарках я не нуждаюсь!

Он не знал, откуда пришли к нему эти слова, и в каких книгах он их вычитал, но твердо был уверен, что они единственно правильные в данной ситуации. И это было действительно так, ибо странный незнакомец, сидевший с ним рядом и тоже опустивший ноги в глубокую пропасть, внезапно исчез, и Виктор оказался совсем один, на краю огромного мира, который, как он чувствовал это теперь, сулил ему новые открытия и новые неожиданности.