Книга Тайна брата - Дэн Смит

— Что? — спрашивает, оглянувшись, Стефан.

— Кладбище, — повторяет она.

Хорошее предложение. Там полно темных мест. Могилы, кусты, деревья, есть где спрятаться.

Теперь у нас появилась цель. Впереди маячит отдых, и я, собрав остатки сил, припускаю быстрее.

До кладбища я добегу. Я смогу. А там мы спрячемся и получим передышку.

Но Вольф разбивает наши надежды: фары его машины заливают светом переулок. Низкий рев мотора становится все громче.

Вольф едет за нами.

— Мы почти на месте! — кричит Стефан.

По голосу слышно, что даже он устал, — а если сильный, храбрый Стефан устал, каково нам с Лизой?

— Бегите… — пыхтит брат.

Перед нами конец переулка. Мы с Лизой вылетаем на улицу.

Машина Вольфа набирает скорость, догоняя нас.

— Сюда! — находит силы крикнуть Лиза, показывая рукой.

Чуть справа, на другой стороне дороги, начинается железная ограда кладбища. До входа осталось всего ничего.

Уже можно разглядеть силуэт церкви, подсвеченный оранжевыми отблесками пожара.

— Быстрее! — кричит Стефан.

Позади зверем рычит машина Вольфа. Она выскакивает из переулка, как раз когда мы добегаем до входа и исчезаем темноте.

По ту сторону мы тут же сворачиваем с дороги и бежим там, где не проедет машина Вольфа.

Спина Стефана едва виднеется впереди. Мы несемся среди деревьев и могильных плит, уходим все глубже во тьму, стремимся к дальнему краю кладбища.

Лиза бежит рядом. Наше тяжелое дыхание звучит в унисон.

— Ложитесь, — говорит Стефан, заводя нас за низкую плиту.

Тяну Лизу за руку. Мы падаем на землю рядом со Стефаном и прячемся за памятником.

Глотаю воздух, не в силах отдышаться. Грудь горит огнем, ноги дрожат, как студень.

На дороге визжат шины. Вольф сворачивает на кладбище и тормозит. Мотор на холостом ходу громко пыхтит в ночи.

Ему ясно, что мы ушли. Наверняка его распирает злость.

— Надо отступить подальше, — говорит Стефан.

Прячась за могилами, он медленно движется в глубь кладбища. Мы с Лизой ползем за ним по пятам. Дорога остается все дальше. Наконец перед нами встает церковный флигель, и мы прячемся за него, садимся на корточки, прижимаясь к ограде.

В доброй сотне метров от нас взрыкивает мотор.

— Вольф уезжает, — говорит Лиза.

— Не поможет, — отвечает Стефан. — Он знает, кто мы и где мы живем. Ему не надо нас искать, он поедет прямиком на Эшерштрассе.

— Мама. — Стоит представить, что сделает с мамой Вольф, и меня накрывает ледяной озноб. — Ба с дедом.

— Нам хана, — говорит Стефан. — Чем вы вообще думали?

— Что же теперь делать?

В голосе Лизы звенит страх. Я бы утешил ее, но мы и впрямь ничего не можем сделать.

Мы попали в беду, и выхода нет.

— Я просто хотел быть как ты, — объясняю Стефану. — Они убили папу, а я мечтал тоже стать «Пиратом эдельвейса», показать им, что я о них думаю. А теперь они арестуют маму, Ба и деда, и все я виноват.

Машина Вольфа с ревом несется по кладбищенской дороге. Нам ясно, что он едет на Эшерштрассе. Все пропало. Надежды нет.

Вдруг до нас долетает удар железа о железо.

Глухой лязг, не дающий эха.

С этим звуком, словно вспышка, встает передо мной видение. Силуэт, зарывшийся в землю.

Не успеваю я додумать мысль, как неразорвавшаяся бомба становится разорвавшейся бомбой. Стоит машине Вольфа врезаться в нее, и она срабатывает. Мир вокруг наполнен грохотом.

Смерть на кладбище

Ударная волна проносится по кладбищу, сметая кусты и древние надгробия. Пролетев над могилами, она тараном врезается во флигель, за которым мы прячемся.

Останься мы в первом укрытии, и мы наверняка погибли бы.

Удар вышибает из меня дух. Наконец мне удается вдохнуть горячий воздух, густо пропитанный пылью. В уши будто вбили гвозди, глаза вылезают из орбит, тело визжит от боли.

Кладбище накрыто облаком разрушения.

В стену, словно брошенные ураганом, летят камни, ветки, куски машины Вольфа. С крыши сдуло черепицу, размолотило в шрапнель и швырнуло на улицу. В церкви вышибло все витражи. Осколки, отлетая от стен, дождем сыплются нам на головы.

Мы оказываемся в центре грохота, ветра и буйства сил.

Мир успокаивается незаметно для нас.

Я не могу связно думать, не могу нормально дышать, ничего не слышу, и мне очень больно.

В воздухе летает пыль, она забивает рот, горечью ложится на язык, скрипит на зубах.

Понимаю, что меня трясут. Оказывается, я свернулся в комочек и прижался спиной к стене.

Меня продолжают трясти. Подняв голову, вижу Лизу.

Не лучшая мысль. От движения из головы вылетают остатки сознания, все, на что я способен, — часто моргать.

Лиза склонилась надо мной, она что-то говорит, но голос доносится до меня как через толстый слой ваты. Слова превращаются в бормотание и тонкий писк. Разобрать невозможно. Если бы я лучше соображал, я бы испугался, что оглох навсегда.

Лиза орет мне прямо в ухо.

— …живы?

Смотрю на нее, собираясь с мыслями. Протерев глаза, трясу головой.

Лиза повторяет свои слова. Наконец я их как-то, но слышу.

— Мы еще живы?

Киваю, хочу положить ей руку на плечо, но тут глаза упираются в Стефана.

Брат лежит на земле лицом вниз и не шевелится.

Увидев тело, я разворачиваюсь и ползу к нему.

— Стефан, — пытаюсь позвать его, но голос не работает.

Едва я добираюсь до него, у меня подламываются руки, и я падаю лицом прямо на него.

— Карл?

Замираю. Правда ли я слышал его? В ушах звенит. Вдруг со мной играет шутки воображение?

— Карл, мне больно.

Тут же меня будто подбрасывает. Я сажусь, и всеобъемлющее чувство облегчения накрывает меня с головой.

— Стефан, ты цел.

Брат, перекатившись на спину, поднимает на меня глаза.

— Господи, что это было?

Возвращение в штаб

Посреди дороги появилась здоровенная воронка. Остатки машины Вольфа висят на стволе огромного дуба. Проверять, что с ним стало, мы не собираемся. Мы далеко не сразу пришли в себя, и люди с Фельдштрассе уже идут сюда, разбираться, что стряслось.