Книга Самая коварная богиня, или Все оттенки красного - Наталья Андреева

– Ну…

– Ладно, идите. С вами, по крайней мере, все понятно.

… – Я племянница Нелли Робертовны.

– Где вы были в момент выстрела?

Молчание.

– Настя, где?

– В… в саду.

– Значит, вы видели братьев Эдуарда и Егора? Или Наталью Александровну. Или Веру Федоровну? Кого?

– Я была у себя в комнате! Извините, перепутала!

– Сад с комнатой? Забавно.

– Я… Я растерялась.

– Так в саду или в комнате?

– Не знаю.

– Почему вы плачете?

– Я ничего больше не скажу!

– Придется, Настя.

– Я же не знала, что так будет!

– Как?

– Что он… Умрет. Я этого не хотела!

– Вы должны пройти дактилоскопию. Вдруг на пистолете есть отпечатки?

– Нет!

– Нет отпечатков?

– Конечно, есть! Можете отвезти меня в тюрьму! Я ничего не скажу!

– Чистосердечное признание смягчает участь.

Настя молчала.

… – Эдуард Оболенский.

– Почему вы носите фамилию матери?

– Она так захотела. И, честное слово, я ей признателен. Два Эдуарда Листовых – это слишком много. К тому же я не художник.

– Каков же ваш род занятий?

– Делать людей счастливыми, – беспечно улыбнулся красавец.

– Вы имеете в виду женщин?

– А женщины, по-вашему, не люди?

– Это по-другому называется, ваша специальность.

– Жиголо? Капитан, это не такой уж легкий способ заработать деньги. Не верите – можете попробовать, – издевательски произнес Эдик.

Платошин скрипнул зубами. Вот кого он бы охотно засадил в тюрьму! Но именно у этого мерзавца железное алиби!

– Что можете сказать по поводу случившегося, Эдуард?

– А что случилось? Ах, папу убили!

– Я вижу, вы не ладили, – сквозь зубы процедил Платошин.

– Это еще мягко сказано. Но именно у меня железное алиби. Причем подтвердить его может человек, который меня больше всех ненавидит, мой братец. А папу убила…

– Кто убил?

– Женщина.

– Это нам понятно. Имя назовите.

– Но ведь есть же еще шофер. Я вам открою маленький секрет. Дверь в гараж находится совсем рядом с той дверью, через которую можно выйти из студии в сад. А студия, в свою очередь, соединена с кабинетом, где нашли труп. Могли и не увидеть, как шофер пробрался в кабинет. Этот Миша – ловкий парень. И у него есть мотив.

– Какой?

– А вот тут вы попали в самую точку: женщина. Шерше ля фам, как говорится. Ищите, капитан, а если у вас не получится, попробуйте танцевать стриптиз. Адресок я вам дам.

– Слушай, заткнись, а?

– Я никогда не нападаю первым, – тихо сказал Эдик. – Это вы меня оскорбили, а я всего лишь ответил.

… – Итак. Кузнецов Михаил Федорович, тридцать один год, значит. Шофером у Листовых давно работаете?

– Лет восемь.

– И никогда не хотелось работу поменять? Прислугой быть не скучно? Не унизительно?

– Я не прислуга. Я шофер.

– Эдуард Оболенский утверждает, что у вас был мотив убить Георгия Эдуардовича Листова.

– Сволочь. Это он убил. Эдик – гад.

– Увы. Он был с братом в саду. А вы, значит, в гараже. Один?

– Нет.

– С кем?

– С Настей.

– А почему она об этом ничего не сказала?

– Я был в гараже с Настей, когда раздался выстрел, – упрямо произнес шофер.

– А мне сдается, что вы врете. Она сказала, что была в своей комнате.

– Признаваться не хочет в…

– В чем?

– В нашей с ней связи!

– Вы состояли с девушкой в интимных отношениях?

– Нет. Пока. Я жениться на ней хотел.

– А она?

– Она мне отказала. Пока.

– Не из-за Эдуарда ли Оболенского?

Миша молчал.

– Вам надо пройти дактилоскопию, – со вздохом сказал Платошин.

– Это всегда, пожалуйста…

… – Ольга Сергеевна, а вы в этом доме давно работаете?

– Я здесь живу!

– Давно живете?

– Лет десять уже.

– Сколько же вам лет?

– Сорок пять.

– Молодо выглядите. Больше сорока я бы вам не дал, – слегка польстил Платошин. – А почему вдруг в прислуги подались? Вам тогда было… Немногим больше тридцати. Молодая, красивая женщина, и вдруг – домработница. Почему?

– Какая разница? Захотела.

– Вы в Москве родились?

– Да. Нет…

– Так да или нет?

– А какая разница?

– Я в том смысле, что… Квартира у вас есть?

– Есть. Однокомнатная. От родителей осталась.

– И что с квартирой?

– Сдаю.

– Так. Квартиру сдаете, а здесь зарплату получаете?

– Да.

– Вы одна живете? То есть дети у вас есть?

– Нет. Я когда-то была замужем, но детей нет.

– И что вы делаете с деньгами? Живете на всем готовом, зарплату получаете, квартиру сдаете.

– Вы разве налоговая инспекция? Я все, что положено, плачу. Можете проверить.

– Где вы были в момент убийства?

– Здесь, в гостиной.

– Что вы делали?

– Прибиралась.

– Ночью?

– Мне не спалось.

– Кроме вас, никого не было в гостиной?

– Нет. У каждого из хозяев своя комната.

– А они что, все вам хозяева?

– Да.

– Дактилоскопию вам надо пройти, Ольга Сергеевна.

– Хорошо…

– Хорошо? Не боитесь, значит?

– Чего мне бояться? – пожала она плечами. – Пусть хозяева боятся.

… – Итак, Мария Эдуардовна Кирсанова.

Она все никак не могла собраться с мыслями. Надо бы сказать правду, но в горле стоял ком. Никогда еще Майя не имела дела с полицией, и ей было страшно, очень страшно.

– Почему вы молчите?

– Я… простите.

– Кто может подтвердить вашу личность?