Книга Цвет моих крыльев - Екатерина Шашкова

– До свидания, – выдавил из себя мальчишка.

Я не удержалась и одобряюще взъерошила ему волосы. Вот ведь… Полчаса назад убить его была готова, а тут вдруг расчувствовалась. Кошмар какой…

– Еще увидимся.

– Увидитесь, – подтвердила Кимура, – жизнь длинная. Хоть и не у всех. Отойдите в угол и закройте глаза.

Мы забились за кровать и старательно зажмурились.

Вспышка.

В комнате стало на двух человек меньше и на двух драконов больше. Лавянки Ямаити был меньше матери, но она и одна-то здесь еле помещалась, а вдвоем они, кажется, заняли вообще все пространство.

Вспышка.

Помещение резко освободилось. Драконы исчезли, оставив после себя только волну горячего воздуха, которая смела с кровати Вильду.

– А она, кажется, до сих пор не в себе, – задумчиво произнес Флай.

– В себе, в себе, – хмыкнула Рисса. – Просто очень глубоко в себе.

– Так это ты ее так… заморозила? – уточнила я.

– Я, – не стала отпираться мавка. – Проблем с ней много. И вопросы потом пойдут… А оно нам надо? Так что память я ей чуток подтерла, что надо, подправила. Очнется к утру в своей комнате, и пусть дальше Понжер, инквизиция и твой дядюшка как хотят, так и разбираются. А нас тут и рядом не стояло.

– Ну да, не стояло… – Кьяло скептически оглядел бессознательную девицу. – А в комнату свою она как попадет? Опять мне нести?

– Понимаешь ли, друг, есть в мире вещи переменные, а есть постоянные, – велеречиво начал Глазастый. – Вот у тебя сила постоянная. А я устал. С утра на ногах, между прочим. Причем с прошлого. Два часа сна – это как бы не совсем то, что нужно для полноценного отдыха здоровому организму!

Берсерк демонстративно рыкнул, подхватил Вильду на плечо и вышел из комнаты. Когда мы наконец-то выскочили следом, он уже бодро шагал по направлению к выходу.

Я подхватила Риссу под руку и немного приотстала.

– А говорила, будто можешь воздействовать только во сне… Что-то я не помню, чтоб Вильда спала.

– При вас не спала. А вот при мне и днем дремала. А я на всякий случай маячок ей в голове поставила. И ведь пригодился же!

– Я теперь в твоем присутствии спать не лягу, – хмыкнула я.

– И надолго тебя хватит? – ехидно осведомилась мавка. – Кстати, что там за меч такой странный?

– Стражный, – машинально поправила я. – Крылатый.

– И?

– Я думала, ты мне объяснишь… Я его на турнире выиграла.

– Первый раз о таком слышу, – нахмурилась Рисса. – Покажешь потом. А где он, кстати?

– В библиотеке, под столом валяется. То есть лежит. И еще… Слушай, ты же вроде умеешь снимать чары неоткрываемости? Так почему сама цепи не сняла?

– Пыталась. Но заклинание было слишком сильным, мне не по зубам.

– А мне, значит, по зубам? Ой, не смеши мои тапочки!

– И в мыслях не было, – пожала плечами мавка. – Просто ты сама не представляешь своих возможностей.

– Очень даже представляю. Три с половиной пульсара и еще пара заклинаний средней корявости.

– Это ты так думаешь. Более того, ты убедила сама себя, что ничего более мощного сделать не в состоянии, и именно поэтому застряла на таком низком уровне. Ты открыла замки на колодках только потому, что даже не представляла, с какой силой они запечатаны.

– Да ну тебя, – отмахнулась я. – Просто ты не справилась, вот и несешь ерунду. А силы там никакой особой не было, я бы почувствовала.

– Ну, как знаешь. А я тебе свое мнение сказала.

Как же, мнение! Ее послушать, так я вообще энергетический излучатель какой-то. Сила из меня потоками хлещет, заклинания любой мощности пощады просят.

– А все-таки как-то слишком легко мы их отпустили, – пробормотал Кьяло, перекидывая Вильду с одного плеча на другое. – Получается, что Лавянки совсем безнаказанным ушел.

– А что, надо было его поймать, связать, а потом предъявить Понжеру и заодно инквизиции? – вмешалась я. – Извини, но это нереально. С голыми руками против двух драконов в закрытом пространстве – это, конечно, неплохой способ превратиться в отбивную. Но мне покамест и так неплохо.

– Ну не обязательно связывать. Можно было поговорить как-нибудь. Объяснить ему, что нехорошо так поступать.

– У него мать есть, вот пусть она и объясняет. Или сам бы ему высказал все, что думаешь, если уж так справедливости захотелось. А я драконят воспитывать не нанималась.

– Да уймитесь вы, – шикнула на нас Рисса. – Чего разорались на весь замок?

– Нечаянно, – смутилась я. – Кстати, народ, я придумала, что делать с памятниками!

– С какими памятниками? – непонимающе уставились на меня все.

– Ну мы же говорили про два памятника злодею, которые могут ему не понравиться… Так вот, их можно поставить на въезде в город, по обочинам главной дороги. А между ними натянуть транспарант «Добро пожаловать!». Такая офигительная триумфальная арка получится! А понизу веревочку тонкую натянуть. Все будут смотреть на приветствие, а не под ноги, и обязательно кто-нибудь запнется. Это и будет считаться проявлением божественной и монаршей воли. Запнувшегося сразу должны хватать стражники, обыскивать и допрашивать. В профилактических целях.

– Марго, ты сумасшедшая! – Флай с хохотом притянул меня к себе.

– А ты против? – Мне вопреки обыкновению даже не слишком хотелось вырываться из его объятий.

– Нет, что ты! Я исключительно «за»!

* * *

На деревню напали ночью. Внезапно, без предупреждения, без объявления войны. Совершенно безмолвно, но четко и организованно. Смутные, как полуночные тени, захватчики врывались в дома. Их движения казались смазанными и нечеловечески быстрыми, будто во сне.

Ксанке даже показалось, что это и есть сон.

Ну да, задремала сидя у окна, с кем не бывает. Если каждую ночь сидеть, напряженно вглядываясь в лесную тьму за околицей, еще и не такое привидится.

Во дворе хрипло взвыла собака… И этот вой словно пробил невидимую стену между сном и явью. В ночную оторопь ворвалась какофония звуков: звон разбитого стекла, женский крик, лязг металла, топот подкованных сапог по выложенной камнями тропинке. Дверь распахнулась с такой силой, будто с той стороны в нее ударили по меньшей мере тараном. Видимо, нападавшие рассчитывали на то, что придется выламывать засов. Зря старались – в этом доме не принято было запираться на ночь.

Трое в зеленом и черном – стройные, гибкие – ворвались в комнату, потрясая оружием, и замерли в нерешительности, обнаружив, что никто и не думает сопротивляться. Одинокая девушка у окна – разве же это противник? Ее и убивать-то не обязательно – можно просто развлечься да бросить в разграбленной деревне. Выживет – не страшно, а помрет – не жалко.