Книга Вирус хаоса - Мария Симонова

Причина задержки стала ясна: толстяк не сошелся в смертельной схватке с безумным машинистом, он просто не верил в произошедшее и, стоя и дверью, отходил от шока. Гений даже не стал отвечать на его вопрос — он уже устремился мимо, по неширокому проходу, ведущему в кабину управления. Мэри и милиционеры гуськом последовали за ним, без труда миновав толстяка, бессильно облокотившегося спиной о стену.

В кабине было огромное стекло-обтекатель, и в первую очередь бросался в глаза рваный сумрак, летящий навстречу. Сквозь него не просматривалось не только деталей пейзажа, но не было видно и самого пути, словно они не ехали, а летели сквозь непроницаемую облачную пелену.

Поначалу у Мэри сложилось впечатление, что рубка пуста, за исключением, конечно, их компании, набившейся в нее довольно плотно, разве что не заняв кресел.

— Кто вам позволил врываться в кабину управления? — донесся со стороны левого кресла надменный голос. — Немедленно вон!

Мэри присмотрелась и ахнула: кресло было заполнено чем-то наподобие фруктового киселя, или цветной вязкой лужи, и именно из нее доносились приказания:

— Во-о-о-он!!! — всколыхнувшись, лужа взметнулась вверх и растопырилась кляксообразно, точно маленький взрыв, вопящий на истерической ноте.

Мэри шарахнулась, практически упав спиной на гуттаперчевого сержанта, тот тоже не вполне устоял, и в задних рядах образовалось некоторое смятение. Один только Гений, стоявший ближе всех к креслу, достойно вышел из ситуации. Не то чтобы он не дрогнул — нет, этого было не сказать, просто, как Мэри поняла уже потом, он загодя достал парализатор.

Устрашающий медузообразный машинист на мгновение замер и опал на сиденье с мокрым шлепком, потом начал медленно, как патока, стекать на пол.

— Вот подлюга!.. — тихо, с глубинной ненавистью произнес сержант, не забывая бережно поддерживать Мэри.

— А по-моему, парень просто перенервничал, — высказал свое мнение Гений. — Дороги не видать, станции на запросы не отвечают, позади кто-то в дверь ломится, поглядел на картинку, а там… М-мда.

— Да лучше бы он на себя поглядел! — рявкнул возмущенный сержант.

— Боюсь, у него не было зеркала, — заметил Гений, озабоченно разглядывая пульт. Сесть на место еще не стекшего вагоновожатого он не решался и с сомнением поглядывал на пустующее правое кресло. — Машинист у вас был один? — спросил он.

— Нет, нас было двое, — раздался в кабине на удивление спокойный голос, не принадлежавший никому из присутствующих. Если последние и успели немного успокоиться, то мгновенно утратили даже это сомнительное равновесие. Все в оцепенении уставились на пустое кресло.

— Кто здесь? — хрипло произнес сержант, волной, чуть ли не с пенистым гребнем, «выхватывая» пистолет.

— Да я это, Вася, я, — устало ответило кресло.

— Димон, ты, что ли?.. — озадаченно спросил Стрельников, как выяснилось, Вася. — Да где ты, черт тебя?..

— Значит, и вы меня не видите… — вздохнуло кресло. — Мишка, когда стал лужей, тоже поначалу меня потерял. Я, как это увидел, онемел от страха, шевельнуться не мог. Потом гляжу — лужа-то он с виду лужа, но вроде как сам собой остался: все правильно делает, запросы посылает и обо мне очень волнуется. Тебя, помнишь, сначала вызвал, просил меня поискать. А как вы к двери в первый раз подошли, он подтек к экрану, глянул, ну и…

— Извините, но время дорого, — перебил Гений. — Необходимо срочно остановить поезд.

— Я уже пробовал, — признался голос. — Понял, что здесь полный п…ц, еще раньше Мишки, ну и дал по тормозам.

Гений переглянулся с Мэри, спросил:

— И что? — хотя все и так было ясно.

— А ничего. Тормозная жидкость вылилась, — и он издал невидимыми губами звук, какой обычно сопровождают разведением рук.

— Ты чего нам паришь? Какая тормозная жидкость?! — заорал сержант, однако не рискуя приближаться к «говорящему» креслу. — Ты что, на «Мерседесе» едешь с прицепом?

— Да не знаю я, идиот! Понимаешь, просто не знаю, в чем дело! По показаниям приборов тормоза исправны! Но не тормозят. Хоть ты тресни!

Василий тяжело вздохнул:

— Что делать-то будем, капитан? На ходу, что ли, прыгать?

— Этот вариант, сержант, оставим на крайний случай, — ответил Гений — может быть, и в шутку. — Пока возвращайтесь в вагон.

— Что делать, Гений?.. — спросила Мэри, когда милиционеры покинули кабину, практически повторив вопрос сержанта. Ее спутник, прищурясь, глядел в обтекающую стекло зловещую неизвестность.

— Думать. Есть способ этому воспрепятствовать. Мы просто не смогли его нащупать. Что-то упустили…

— Знаешь, — сказала она, — я все время думаю об этой телепортации. Ты был прав, что ее можно запускать: ведь тогда в автобусе у меня это получилось не в первый раз…

— Не думать вам надо, ребята, а молиться. Потому что ничего тут не придумаешь, — раздался голос невидимого машиниста, о котором они, за мнимым его отсутствием, временно позабыли. — Вот что я скажу, — продолжал он, — мы попали в какую-то аномалию, навроде Бермудского треугольника. Сколько ни раскидывай мозгами, а ничем другим такое не объяснить. И спасти нас может только чудо.

— Гений, я, кажется, сейчас поняла, что значит управлять Хаосом, — тихо сказала Мэри. Он поглядел на нее с интересом, надеясь, наверное, что она нащупала в глубине себя рычаги управления.

— Это значит научиться творить чудеса, — сказала она.

— Ну да, — хмыкнул голос машиниста, — например, выбросить тормозной якорь, чтобы он цеплялся за рельсы. То-то будет чудо, если такая фена сработает.

Нет, разговаривать в присутствии невидимого собеседника было решительно невозможно.

— Пойдем, — сказал Гений, пришедший, кажется, к тому же выводу, — посидим в ресторане. Здесь все равно больше нечего делать.

Они вышли из кабины и прошли мимо Андрея Валентиновича, стоявшего на том же месте у стены — в прострации, видимо. Однако по возвращении в ресторан обнаружилось, что он плетется за ними следом.

Милиционеры устроились вокруг початой бутылки — цилиндры, сидящие почти по-человечески, изогнув нижнюю часть, выглядели бы забавно, не будь их вершины такими понурыми. Отвергнув вялое предложение присоединяться, Гений выбрал столик неподалеку.

— Насчет творения чудес ты в какой-то мере нрава, — сказал он. — Только мы уже выяснили, что одного желания для этого мало. Вспомни, что ты чувствовала перед тем, как происходило чудо, ну, то есть телепортация?

Мэри чуть подумала:

— Каждый раз я немножко волновалась. Боялась, наверное. Ну… еще досадовала, что придется долго ехать, а хорошо бы поскорей…

— То есть злилась? — уточнил Гений.

— Может быть, — согласилась она, — немного. Считаешь, что для «чуда» требуется разозлиться?