Книга Считалка для утопленниц - Фридрих Незнанский

– Ограбил? Убил, чтобы ограбить? Да у них ничего нет! Они же на одну пенсию жили. Мать отказалась у меня помощь принимать. Ее совесть мучила, что отец меня с семьей выгнал, а она заступиться не могла. Но я же давно ее простил. Я еще тогда понимал, что она полностью от него зависит, он очень подавлял ее. Бывает такая психологическая зависимость. Так вот, это про нее. Она просто цепенела перед отцом, когда он давал волю своему гневу. Я рад, что, в конце концов, она решилась уйти от него. Хоть последние годы пожила спокойно. Как Митька мог так поступить с ней? И с отцом?

– Вы говорите, денег у стариков не было. Клесов украл у вашего отца двести пятьдесят тысяч.

– Не может быть! Хотя может. Ведь отец всю жизнь был очень прижимистый. Накопил, наверное. И не воспользовался. А мать не могла себе лишней пары обуви купить.

Заботин с горечью вздохнул и встал.

– Мне нужно уже ехать. Когда выставят наружное наблюдение?

Майоров подошел к окну.

– Уже выставили.

Заботин выглянул в окно и не сразу понял, что в неприметной «пятерке» напротив подъезда находился человек из милиции.

Из соседней комнаты вышла женщина и смущенно поздоровалась.

– Моя жена, – представил ее Заботин.

– Ты уже уезжаешь? – спросила она тревожно.

– Пора, но ты не беспокойся. У вас теперь личная охрана, прямо под окнами. Так что можете с мамой не волноваться.

Он обнял жену и коснулся губами ее щеки.

На улице Майоров едва заметно подмигнул человеку в машине. Тот кивнул в ответ, словно говоря: все в порядке, за домом установлено наблюдение. Если появится Клесов, его тут же перехватят.

Заботин отправился на автобусную остановку. Тихомиров и Майоров выехали дворами на улицу.

– Из Дубков никакой информации. Куда же Клесов подевался? – размышлял вслух Майоров.

– Может, он залег на дно. Прошлое у него богатое, мог остановиться и у своих бывших корешей по отсидке.

– И какой ему резон возвращаться к дядьке, если он уже устроился?

– Может, захочет с ним повидаться. Он ведь не знает, что на него охота объявлена. Тем более что его объявили в розыск в Липецке. Так что будем ждать его здесь, другого варианта у нас нет. Нельзя ударить в грязь лицом перед москвичами, – хохотнул Тихомиров…

В районном отделении милиции в Дубках к полученной из Липецка ориентировке отнеслись со всей ответственностью. Прежде всего фотографию Клесова показали работникам вокзала. Но его никто не видел. Возможно, и видели, но не обратили внимания, – так решил младший лейтенант Круглов. Потому что внешность у Клесова была самой заурядной. Никаких особых примет – ни шрамов, ни родимых пятен, ни бородавки на носу, на худой конец. Если бы он прихрамывал или рука в гипсе была, – как назло, ничего особенного. Но Круглов был человеком дотошным и решил копать дальше. Он просмотрел списки всех судимых, которые в разное время осели в Дубровке, и организовал обход квартир и домов криминальных элементов. Пускай они таковыми являлись в прошлом, но все равно проверить их не мешало. Круглов опросил и соседей, которые могли заметить незнакомца и обратить на него внимание. Соседи, обычно такие словоохотливые и азартно встревающие в чужую жизнь, на этот раз помочь ничем не могли. Они бы с радостью, да вот беда – никого, ну никогошеньки из чужих не видели. Все свои, хоть и сволочи, но местные. Конечно, и к ним были претензии, но почему-то представители органов власти смотрели на мелкие безобразия бывших осужденных сквозь пальцы. Уже к концу второго дня весь неблагонадежный контингент был отработан, а результатов никаких. Клесов, московский убийца и вор, как в воду канул. Скорее всего, его здесь и не было. Хотя зачем тогда покупал билет в Дубровку? Разве что для отвода глаз. А сам втихаря направился куда-нибудь еще. Любой убийца постарался бы замести за собой следы. Но судя по информации из Липецка Клесов не знал, что был объявлен в розыск. Круглов был разочарован, но розыски преступного элемента не прекращал. По собственной инициативе он разослал ориентировки по соседним населенным пунктам в надежде, что Клесов рано или поздно засветится. И не ошибся. Двадцать седьмого июня в четырнадцать часов тридцать пять минут поступил телефонный звонок о том, что во дворе гражданина Витохина Ильи происходит драка, в которой участвуют сам Витохин и какой-то незнакомец. При этом незнакомец размахивает ножом, а Витохин куском арматуры, который выдернул из забора. На место происшествия срочно выехал наряд милиции. Драку тут же удалось пресечь, и соперники отделались мелкими повреждениями. Незнакомец прихрамывал, а Витохин вытирал об штаны руку с неглубокими порезами на тыльной стороне, о чем и был составлен протокол. Обоих доставили в милицию и сразу разделили. Витохина посадили в «обезьянник», а незнакомца повели на допрос. Милиционер, участвующий в задержании, сразу узнал в нем разыскиваемого Клесова. Слава технике, которая дает возможность переслать по электронной почте фотографии преступников, которые находятся в розыске. Но Круглов не стал перед Клесовым раскрывать карты, что ему известен его послужной список. Он попросил рассказать о причине драки, мол, неблагонадежное поведение Витохина давно является головной болью для местного управления правопорядка. Клесов купился на хитрость старшего лейтенанта и заявил, что его ограбили. И не кто иной, как бывший дружок Витохин, с которым у него когда-то были доверительные отношения и к которому он относился к нему, как к родному брату. Круглов был просто поражен наглостью москвича. Не он ли сам ограбил деда, украв у него немыслимую сумму денег, на которую население всего городка Дубки могло безбедно существовать целый месяц? Ну, не месяц, но все равно хватило бы некоторое время кормить прорву народа. А этот уголовник еще смеет жаловаться, что его ограбил старый дружок!

Круглов вдумчиво слушал Клесова и задавал отвлекающие вопросы. Он держался подчеркнуто вежливо, обращался с москвичом, как с уважаемым человеком, который вправе просить защиты у родной милиции. Клесов подробно рассказал, что приехал погостить к другу, и тот пригласил его к своим дружбанам в соседнюю деревню Сковородки. Как водится, мужчины три дня кряду гуляли: отмечали знакомство, потом день рождения одного дружбана, годовщину свадьбы второго, крестины новорожденного младенца третьего и поступление в колледж младшего брата четвертого. Правда, сам виновник торжества в это время отсутствовал, поскольку устроился в городе на лето помощником шашлычника. Все это время сумка с деньгами находилась в Дубках в доме кореша Илюшки Витохина. Вчера ночью они вернулись домой, и когда утром Клесов надумал уезжать к родственнику в Липецк, сумка исчезла. Вместе с деньгами. Куда девалась, Илюшка не признается. Клесов решил выбить признание при помощи старого способа – запугивания. Он вовсе не собирался наносить серьезные раны дружку, но Витохин уперся рогом и клялся, что Клесов приехал в Дубки без сумки. Наглая ложь, потому что, уезжая из Москвы с сумкой, Клесов впервые выпустил ее из рук в день приезда в Дубки.

– А откуда у вас такая большая сумма? – Круглов сделал вид, что ничего не знает о происхождении денег.