Книга Сплетающие сеть - Виталий Гладкий

Теперь сквозь шерсть на груди и на спине (Пал Палыч был волосат как обезьяна) начали просматриваться довольно внушительные мышцы. Наверное, в молодые годы он занимался спортом, возможно даже был профессионалом.

Рецепт для желающих быстро похудеть, подумал я с иронией: две недели сутками напролет пить спиртное и не закусывать. Если не умрешь от инфаркта или не сгоришь от водки, положительный результат обеспечен.

Наглядное пособие для рекламы – Пал Палыч.

– Вернемся к нашим баранам, Пал Палыч, – сказал я, определив по его посоловевшим глазам, что пора продолжить наш доверительный разговор. – О ком вы говорили?

– А… Ты снова об этом… – Его потухший взгляд прояснился, ожил, и он посмотрел на меня остро и испытующе. – Нехорошие люди бродят по деревне, юноша. Оч-чень нехорошие. О какой-то девке расспрашивали… И о тебе. Поостерегись.

– Милиция?..

– Я ведь сказал – нехорошие. А милиция, при всем том, лишь исполняет свой долг. Это слуги. Каков хозяин, таков и слуга.

– Тогда кто? И как они выглядят?

– Наглые, – коротко ответил Пал Палыч.

Я почти удовлетворился его ответом. Нормальный, порядочный человек наглостью не отличается. Значит, топтуны, которых выпустили на мой след, скорее всего люди Ильхана (или как там его), ищущего свою красотку. Быстро они добрались до деревни… Кто-то навел их на след.

Усольцев?.. Нет! Не хочется этому верить. Видимо, Саидов. Он прямо пожирал меня глазами, когда зашла речь о Каролине. Хорек в погонах…

Впрочем, я мог и ошибиться. Если человек не понравился с первого взгляда, это еще не значит, что он проходимец или негодяй. Просто он другой, не соответствующий твоим стандартам.

– Где вы их встретили?

– А я не встречал. Они сами ввалились в мою комнату.

– Даже так… Зосиму они тоже расспрашивали?

– Его как раз дома не было.

– Вы говорили ему про непрошеных гостей?

– Зачем? – Пал Палыч пожал плечами. – Такой незначительный инцидент… К Зосиме он не имеет ни малейшего отношения. В отличие от тебя… и этой девушки. Кстати, кто она?

– Приблудная. Говорила, что дачница.

Я не стал особо распространяться на эту тему. Из разумной предосторожности. Пал Палыч все еще был для меня темной лошадкой.

– Дачница… Может быть. Только почему ее ищут? И явно с нехорошими намерениями. Непонятно… Ладно, не будем забивать голову разными мелочами. А с какой стати они тобой заинтересовались? – Пал Палыч глянул на меня исподлобья.

– Вам нужно было у них спросить. Понятия не имею. Может потому, что я имел несчастье угостить эту девицу обедом.

– Это многое объясняет. – Пал Палыч многозначительно кивнул. – Дело молодое… – На его лице появилась сальная ухмылка. – Дачные забавы…

Я не стал его разубеждать. Пусть думает, что хочет.

– Как они выглядят? – спросил я. – И сколько их было?

– Выглядят обычно, – коротко ответил Пал Палыч.– А в избу заходили двое.

– Что значит обычно?

– Как мы с тобой. Две руки, две ноги, голова… Ни рогов, ни хвоста я не заметил. Только рожи у них хамские.

И глаза словно шилья. Так и ширяют. Кстати, они просили меня не распускать язык. Притом, настоятельно.

Угрожали… Я не должен был тебе о них рассказывать.

– Спасибо, Пал Палыч. От всей души спасибо. Я этого не забуду. Но я спрашивал о другом. Какие они: высокие или низкорослые, рыжие или черноволосые, носы крючком или картошкой?..

– А зачем тебе?

– Чтобы при встрече на узкой дорожке сделать ноги. Я не герой, не богатырь, и очень не люблю, когда меня бьют, особенно по лицу.

– Ты думаешь, они на это решатся? Не вижу причины.

– А придурки и хамы избивают без причин. Ради забавы.

– Что верно, то верно… Значит, тебе нужны приметы.

– Вроде того.

– Я плохой физиономист… – Он задумался, наморщив лоб. – Один из них конопатый, волосы у него какие-то бесцветные – серые, что ли. А глаза светлые, с голубизной. Рост средний. Второй черный, как ворон.

Высокий. Очень неприятный тип. Говорит без акцента, но мне кажется он кавказец. У него поперек горла шрам. Вот и все, что я помню.

– Вы неважного о себе мнения. Я вижу их будто они нарисованные. У вас глаз – алмаз.

Польщенный Пал Палыч смутился и даже немного порозовел. Проняло, подумал я не без самодовольства.

Лесть – опасное оружие. Особенно в искусных руках.

Мне приходилось знавать прожженных льстецов, которые без мыла лезли в одно место. Чуток зазеваешься – и ты уже в сетях. Чтобы избавиться от такой зависимости, нередко приходится рубить по живому.

– Спасибо, Пал Палыч, за угощение. Пойду…

– Э-э, нет, погоди! А на посошок?

– Ну, если на посошок… Но только полстакана!

– Как скажешь, дорогой, как скажешь…

Эта порция уже была лишней, но я постарался не ударить в грязь лицом и выпил водку залпом. Пал Палыч с удовлетворением кивнул.

Теперь я был для него своим человеком, почти другом.

Глава 21

Как земной шар вертится вокруг своей оси, так теперь деревенские события последних дней вращались вокруг Каролины. Куда не повернешь, везде натыкаешься на неприятности, так или иначе связанные с девушкой. Кара небесная, право слово.

Меня теперь точно не оставят в покое, в этом я был абсолютно уверен. Интересно, почему они не пришли ко мне сразу, а начали издалека? Расспросы, слежка…

Объяснение могло быть однозначным – через меня они хотят выйти на след Каролины. Возможно, они считают меня ее другом или телохранителем. Поэтому пока они не увидят ее воочию, вся эта бодяга может тянуться достаточно долго.

Нет, здесь я ошибаюсь. У них просто терпения не хватит. А значит… То и значит, что могут применить ко мне жесткий вариант – мордобитие и горячий утюг на живот. С них станется.

Но что совершила Каролина? И почему Усольцев так настойчиво расспрашивал меня о рюкзаке? Кстати, а где он теперь? Девушка пришла ко мне без своей ноши. Спрятала? В каком месте? Скорее всего, в избе или на подворье стариков Коськиных. Возможно и в лесу – в дупле дерева или под каким-нибудь пнем.

А может спросить Каролину напрямую об истинных причинах ее побега? Хотя бы для того, чтобы знать, чем может закончится моя товарищеская помощь беглянке. По крайней мере, тогда я точно буду знать, как действовать дальше.

Спроси, Иво, спроси… Так она тебе и ответит. Это еще тот фрукт. Женская душа – сумерки. А душа Каролины – вообще темная ночь; только не северная – холодная, а южная – горячая и страстная.