Книга Второй шанс адмирала Бахирева - Борис Царегородцев

И вот они здесь, еще со вчерашнего вечера заняв свои позиции, как им показалось, на самом верном курсе подхода немецких кораблей. Если только это правда, что тут в ближайшее время появятся немцы, для того чтобы окончательно раздолбать то, что осталось от этой груды железа.

«Акула» и ее напарница уже почти восемь часов болтались на поверхности моря в ожидании противника. В двух милях от подлодок, ближе к полуразрушенному крейсеру, стояли в дозоре два наших эсминца. Вторая пара эсминцев ушла еще вчера, после того как из этого района были изгнаны подлодки противника. Это случилось за час до прихода на позицию наших подлодок.

На крохотном ходовом мостике «Акулы» с трудом, но все же не толкая друг друга, смогло уместиться четверо: сам командир, штурман лейтенант Копец и два сигнальщика. Еще двое находились на верхней палубе, это минный офицер старший лейтенант Калчев со своим подчиненным унтер-офицером Гончаровым, они проверяли исправность торпед в наружных аппаратах.

– Почему они так уверены, что именно в ближайшее время кайзеровский флот надумает бомбардировать этот остов? – задал вопрос штурман своему командиру, кивая в сторону разбитого «Пиллау». – Они что думают, мы потащим его к себе да начнем восстанавливать? Тогда почему «Магдебург» не сняли с камней да не отволокли в Кронштадт или хотя бы в Ревель? Он-то находился в каких-то пятидесяти милях от него, а отсюда более сотни.

– Лейтенант, я не знаю, как решили поступить вот с этим, будут его снимать или нет, нас послали сюда устроить засаду, и по возможности чтобы она была результативной. А что до «Магдебурга», то там и спасать-то практически было нечего, немцы его основательно взорвали, да и наши крейсера хорошо постарались. А этот еще вполне целый, возможно, смогут его восстановить или, на худой конец, снимут все годное. Стефан Афанасьевич, наши рыбки не подведут? – Вопрос был задан минному офицеру.

– Не должны, Николай Александрович, я все проверил, сработают как надо, лишь бы мы не зря тут простояли.

– В штабе уверяют, что в самое ближайшее время германский флот пошлет сюда корабли, чтобы разнести свой крейсер на мелкие обломки по всему морю.

– Если уверяют, тогда подождем.

– Ваш высокоблагородь, семафор с «Гепарда», – доложил сигнальщик.

С «Гепарда» первыми увидели приближение дымов с юга и предупредили об этом «Акулу».

– Похоже, что не обманулись на «Кречете», все по их вышло, – обмолвился Калчев.

– Теперь дело за нами.

– Я вот сомневаюсь, правильно ли мы выбрали место для засады? Они могут и ближе или дальше от нас пройти.

– Могут. Но я думаю, что самая подходящая дистанция для расстрела корабля – это три-четыре мили. Потому-то мы и находимся посередине.

Вскоре и с «Акулы» увидели на горизонте дымы приближающихся кораблей. Время шло, наконец показались мачты впереди идущих небольших судов, по всей видимости, это передовой дозор из эсминцев, а дальше более массивные мачты, не иначе броненосцы. Было видно, что «Гепард» пошел на погружение.

– Нам тоже пора. Покинуть мостик, все вниз. Приготовиться к погружению.

Через три минуты над водой торчала только рубка подлодки. Она еще несколько минут находилась в позиционном положении, но затем скрылась, оставляя только кончик перископа.

Погрузившись под воду, наши подводники стали ожидать, когда в пределах видимости покажутся корабли.

В томительном ожидании прошло еще несколько минут, и вот первыми в перископе – в который наблюдал Гудим – показались эсминцы противника, за ними шла пара крейсеров и только потом два трехтрубных броненосца. Продолжая наблюдать за противником, до которого было еще далеко, он увидел, как башня головного броненосца выплюнула облако дыма. Вначале создалось такое впечатление, что противник заметил перископ и открыл по нему огонь. Но это оказалось не так. Далеко и восточнее подлодки послышались подводные взрывы. Гудим все понял: это немцы отгоняют наши эсминцы со своей дороги. Да и что их отгонять, они там не сумасшедшие, чтобы вставать на пути закованных в броню броненосцев, им бы и одного крейсера хватило, чтобы уйти отсюда. Они здесь не для того, чтобы с крейсерами связываться и тем более с броненосцами, а чтобы не допустить подлодки противника к этому ржавому остову. Наше командование еще надеется, что из этой груды металла можно извлечь какую-то пользу.

Эсминцы быстренько ретировались от греха подальше, но оставались в пределах видимости и в недосягаемости корабельных орудий.

Гудим в который раз поднимал перископ, но до кораблей было еще далеко. Было видно, что эсминцы разделились, четверка и пара крейсеров держались севернее и позади броненосцев, чтобы не мешать им расстреливать свой крейсер. А также приглядывать за нашими эсминцами, или вдруг с севера подойдут русские корабли. Еще один крейсер и пара эсминцев ходили галсами западнее в миле от броненосцев. Броненосцы вначале прошли курсом на север, ведя огонь по кораблю правым бортом. Пройдя так немного, они развернулись на юг и пошли на сближение со своей целью. Теперь броненосцы вели огонь уже левым бортом, но вот этот курс выводил их прямо на подлодку. А может даже, если броненосцы еще чуть-чуть довернут к банке, то выйдут и позади нее. Командир «Акулы» решал, как ему поступить – оставаться на месте, отходить назад или нырять на глубину, чтобы не попасть под таран. Приняли решение отойти назад.

Броненосцы приближались, Гудим спешил убраться с дороги, он боялся, что с такого близкого расстояния торпеды не сработают. Ему удалось отойти метров на пятьсот с линии курса, а все равно казалось, что этот броненосец шел прямо на него. Уже оставалось какое-то мгновение до команды «пли». Гудим выстрелил сразу двумя торпедами, и обе попали, да и как с такого расстояния не попасть. Лодку, которая находилась в каких-то трех кабельтовых, так тряхнуло под водой после этого взрыва, что многие незакрепленные вещи полетели на палубу, жалобно звякнули стекла и также посыпались в эту кучу. Потекли сальники на перископе, они и до этого подтекали, а сейчас еще сильнее. Решили оставаться на месте, только еще метров на пятнадцать погрузиться и лечь на дно, да и кто будет искать подлодку, можно сказать, у самого борта уходящего под воду броненосца. Немецкие эсминцы бросились на помощь броненосцу, но какая может быть помощь, если он уже скрывался под водой.

Выловив остатки экипажа ушедшего на дно корабля, эсминцы отправились догонять удаляющийся броненосец, который, как только его собрат получил две торпеды в бок, сразу прекратил огонь. Он резко переложил руль, чтобы не врезаться в корму уже лежащего на боку броненосца, обойдя его с правого борта, и стал удаляться на юго-запад. За ним следовал крейсер. Державшиеся до этого севернее немецкие корабли также повернули назад и направились домой.

Старшему лейтенанту Подгорному фатально не повезло. Он видел, как после попадания торпед Гудима броненосец в течение пары минут пошел на дно, а также заметил, что «Акулу» никто не преследует, оба эсминца, что держались рядом с броненосцами, заняты спасением экипажа. Оставалось только посетовать, что не он на месте Гудима, иначе атаковал бы эсминцы, стоявшие без хода и спасавшие людей. Еще он понял, что после изменения курса второй броненосец пройдет значительно дальше его засады, и пошел наперехват с такой скоростью, сколько позволяли его электромоторы. Но он опаздывал, броненосец проходил в двадцати кабельтовых от него, за ним шел крейсер. Понимая, что дистанция не убойная и с такого расстояния поразить цель фифти-фифти и он промахнется, Подгорный с досады так кулаком двинул по перископу, что взвыл от боли. Ну почему Гудим не атаковал концевой броненосец, тогда наверняка вот этот вышел на него гораздо ближе, и не пришлось надрывать электромоторы, так еще и батарею разряжать.