Книга Артур и минипуты - Люк Бессон

Десятки трубочек-гармошек как попало сыплются в яму.Невозможно даже представить себе, в каком виде окажутся наши герои, когда ихгармошка, наконец, упадет на землю.

Гармошки с шелестом падают на черную землю, раскатываются вразные стороны и останавливаются. Наконец, последняя гармошка остановилась.Воцаряется тишина. Тишина, насквозь пропитанная тревогой.

— Чувак велел нам не шевелиться. Поэтому надо сидеть смирнои ждать, пока он не придет за нами! — властным тоном приказывает Селения.

Автоматический захват, напоминающий человеческую руку,хватает гармошку и ставит ее вертикально на жесткую поверхность. Это ленточныйтранспортер. Когда на нем выстраивается нужное число гармошек, он приходит вдвижение и увозит их. Наши друзья никак не могут понять, какое положение имлучше принять — их гармошку все время трясет, шатает, придавливает,переворачивает…

Механическая рука продолжает свою работу: она погрузилаочередную партию гармошек, и транспортер повез их дальше — в неизвестность.

Отъехав довольно далеко, транспортер останавливается. Другоймеханизм вкладывает в каждую гармошку по светящемуся шарику; и они становятсяпохожими на китайские фонарики. Наши герои выскакивают из своего убежища и,озираясь по сторонам, прячутся в выросшем вокруг них светящемся лесу.

Гармошки-фонарики источают теплый рыжеватый свет.

Последний автомат подхватывает светящиеся полосатые фонарикии подвешивает их к длинному проводу, убегающему вдаль. Получается великолепнаягирлянда.

Гирлянда с фонариками бежит вперед. Друзья, пригибаясь какможно ниже, чтобы не попасть на освещенное пространство, следуют за ней.Коридор с гирляндой приводит их к входу в огромный зал, но путешественники неспешат выйти из укрытия — прежде, чем сделать это, хорошо бы понять, куда онипопали.

Глаза Артура постепенно привыкают к яркому свету, и вскореон догадывается, что они стоят у входа в ночной клуб, устроенный на старомпроигрывателе. Гирлянды полосатых фонариков, развешанные по стенам и натянутыевысоко между столбов, ограждающих танцплощадку, освещают помещение клубаприятным мягким светом. На поверхности проигрывателя хватило места для бара сдлинной стойкой и нескольких столиков для посетителей, желающих уединиться ипоговорить спокойно. Там же разместилась и гигантская музыкальная установка.Присмотревшись, Артур видит, что главной частью установки является стараяголовка звукоснимателя, на которой чудом сохранилась игла с сапфировымнаконечником.

Клуб явно пользуется успехом: больше половины мест застойкой заняты осматами.

Скорчившись во мраке коридора, Артур и его друзья слюбопытством оглядывают ночное заведение.

— Ох, я больше прятаться не могу, — говорит Артур, пытаясьпошевелить затекшей ногой.

— Рвешься к свету? — ехидно спрашивает Селения. Повернувголову, она кивком указывает на отряд осматов, ввалившихся в заведение черездверь напротив.

— Рвусь, но, пожалуй, немного подожду, — усмехается Артур.

Наконец, еще из одной двери, очевидно, служебной, так какрасположена она в самом темном углу, появляется их знакомый клевочувак. За нимследует еще один: он выше ростом, шире в плечах, и у него еще более устрашающаяприческа, хотя, если честно, тому косматому стогу косичек, что высится у негона голове, определение «прическа» нисколько не подходит. Весь облик его, атакже выражение лица говорят о том, что высокий клевочувак, в отличие от ихзнакомца, начальник.

Клевочувак внимательно вглядывается во мрак коридора и,когда глаза его привыкают к темноте, он замечает скорчившихся у стены беглецов.

— А, вот и вы! — одобрительно гудит он. — Можете выходить!

С усилием расправляя затекшие конечности, Артур, подобнодеревянному человечку Пиноккио, вышагивает на прямых ногах, и, не удержавшись,падает. Сзади раздается ехидный смешок, и тотчас рядом с ним на полуоказывается Селения. Насмешнице-принцессе опять не повезло: не успела она вволюпосмеяться над Артуром, как сама шлепнулась рядом с ним, а когда приходит чередБарахлюша поближе познакомиться с полом, никто уже не удивляется.

Потирая ушибленные места, наши герои сидят на полу, а надними, пошатываясь, высится их знакомый клевочувак. Похоже, он успел выпитьстаканчик чего-то более крепкого, чем вода из ручья, и теперь взирает на всеисключительно благодушно.

— Так это и есть та самая троица, которую повсюду ищутосматы? — с сомнением спрашивает здоровяк-начальник.

— Да, а что? — вопрошает чувак.

— Какие-то они хлипкие, — задумчиво произносит клевочувак-начальник.— А впрочем, я сам с ними разберусь. А ты давай, катись отсюда. Завтра наработу!

Знакомый клевочувак, пошатываясь, покидает клуб.

Наши герои поднимаются на ноги и стряхивают с одежды пыль.Подчиненный удаляется, и начальник меняется в лице. Теперь на губах его играетулыбка, достойная рекламного агента.

— Друзья мои! — восклицает он, распахивая объятия навстречурастерянным путешественникам и демонстрируя два ряда великолепных зубов, —добро пожаловать в ЯМАБАР-КЛУБ!

Ребята и их новый покровитель садятся за столик, к которомутотчас подлетает рахитичного вида комар. В лапах он несет четыре стакана.

— Всем — Огненный Джек! — командует начальник, завсегдатайэтого заведения.

— О, да! Да! — в нетерпении восклицает Барахлюш. ОгненныйДжек — традиционный напиток минипутов, но детям его не дают, так как ондовольно крепкий, поэтому Барахлюш спешит воспользоваться подвернувшейсявозможностью и, наконец, попробовать запретный плод.

Комар по очереди опускает хоботок в стаканы своих клиентов,из хоботка вырывается пенистая струя красной жидкости, и, ударившись о дностакана, начинает бурлить, а потом загорается.

Начальник сдувает пламя, как обычно сдувают пену с кружкипива.

— Да здравствуют Семь Континентов, и да пребудут они вечно!— произносит клевочувак, поднимая стакан и призывая своих гостей поддержатьтост.

Путешественники гасят пламя в своих стаканах иприсоединяются к нему. Клевочувак залпом выпивает огненную жидкость. Селения иБарахлюш следуют его примеру. И только стакан Артура остается полным. Преждечем выпить, мальчику хочется посмотреть, какое действие произведет напиток наего товарищей.

— Ух, вот это класс! — восхищается Барахлюш.

— И здорово утоляет жажду, — вторит ему Селения.