Книга Любой ценой - Валерий Горшков

– Лечь, вытянуть ноги и выспаться, – хмыкнул Ярослав, прикрывая рот ладонью. – Первый раз за месяц.

– У вас скоро будет такая возможность, – на губах Сан Саныча впервые промелькнуло нечто похожее на улыбку. – Как насчет морской болезни?

Ярослав ухмыльнулся. Нашел о чем спрашивать у десантника. На парашютных стропах иногда так болтает, что любой морской волк будет час после прыжка блевать до посинения. Впрочем, этот человек из службы генерала Шелестова вовсе не обязан знать его прошлое. Поэтому Охотник сказал, чуть помедлив:

– Вообще-то не замечал. Но хрен его знает. Я – человек сухопутный…

– Океан не Балтика. Его не обманешь, – опять чуть улыбнулся Сан Саныч.

– Бог не выдаст, свинья не съест, – сказал Ярослав. Ответа не последовало. Ну и ладушки…

Капитан – типичный шведский викинг, краснорожий, в мятой белоснежной фуражке и черном кителе с нашивками, с соломенно-рыжей шевелюрой и бородой, как у Ильи Муромца с известной картины, – встретил их на пирсе. Посасывая кривую трубку, молча выслушал подошедшего Сан Саныча, угрюмо кивнул, найдя глазами стоящего чуть поодаль, с чемоданчиком в руке, пассажира, а затем, поймав взгляд Ярослава, кивнул, направляясь к трапу и приглашая следовать за собой.

– Удачи, – Сан Саныч пожал Ярославу руку. – И… вот еще что. Дома, вас, возможно, не предупреждали, однако… У меня есть информация, что там, по другую сторону океана, девушки весьма горячи и достаточно вольно относятся к плотской любви, не слишком часто отказывая себе в маленьких радостях жизни. Вы меня понимаете?

– Как не понять, – фыркнул Охотник, не спуская глаз с широченной спины неспешно поднимающегося по трапу капитана.

– На вашем месте я бы этим заманчивым шансом не пользовался. Иначе вы рискуете загреметь в одну из местных больниц, испытывающих серьезные проблемы с лекарствами и врачами, и подвергнуться там варварским методам лечения последствий любви народными средствами. Я понятно объяснил?

– Куда уж понятнее. Спасибо за ценное предупреждение. – Охотник дернул щекой и направился вслед за викингом в фуражке на борт его ржавой, но вполне крепкой на вид для путешествия через океан посудины под насквозь скандинавским, ностальгическим названием «Свеаборг». Кажется, именно так изначально назывался отвоеванный силой русского оружия город-крепость Выборг, на северном побережье Финского залива…

Еще поднимаясь по трапу, Ярослав услышал за спиной глухой хлопок двери и звук быстро отъезжающего автомобиля. Вот и все. Теперь он остался один на один с поджидающей его неизвестностью. И, как это ни странно, с полной свободой выбора. Ведь вздумай он сейчас бежать, навсегда вырваться из цепких лап советской системы в «свободный мир» капитализма – осуществить задуманное было бы проще простого. В кармане лежит паспорт нейтральной страны и внушительная сумма денег на первое время. В извилинах серого вещества – вполне подходящая легенда. Плюс «опыт, сын ошибок трудных», который, как известно, тоже кое-чего стоит. Ищи потом ветра в поле…

И тут в голову Охотника, впервые с того солнечного октябрьского утра, как на набережную Мойки неожиданно пожаловал Шелестов, вдруг пришла мысль, что, отправляя его в страну диких обезьян – Бразилию, Батя, оказывается, предусмотрел и такую, пусть применительно к Ярославу – чисто теоретическую, но все-таки вполне осуществимую при желании возможность, как побег.

Никуда он не сбежит! Вернется как миленький, четко исполнив возложенную на него миссию, «от сих до сих»! Потому что дома, в заваленном сугробами и скованном морозами многострадальном Ленинграде, оставались молодая жена Светлана и четырехмесячный сын Ленчик. Оставались как заложники. Как страховка.

За годы службы в «Стерхе» Максим Никитич хорошо изучил натуру Ярослава и, принимая решение, был на все сто уверен – ради них, любимых, ради их будущего Охотник готов на любые испытания. Вот же… сволочь. Каждую «мелочь» предусмотрел!

Однако, отбросив эмоции, стоило признать – как непосредственный руководитель секретной спецгруппы по поиску и ликвидации беглых эсэсовцев, заинтересованный в конечном результате, Батя поступил абсолютно правильно. Одно слово – волчара. Потому, наверное, и генерал, первый заместитель начальника всей разведки. Другие там не ходят…

Каюта, куда привел его капитан, попутно представившийся как Бьерн, оказалась узкой, как кишка, одноместной мышеловкой, с глазком-иллюминатором, подвешенной к одной стене койкой и вовсе уж крохотным столиком напротив. Правда, с персональным умывальником и туалетом за второй дверью, таким же маленьким, как и вся каюта. Где-то внизу, прямо под ногами, громко гудело машинное отделение, отчего все вокруг, включая отражение в зеркале на переборке, дрожало противной мелкой дрожью.

– Будешь жить здесь, – на ломаном немецком сообщил рыжебородый викинг, попыхивая трубкой. – Завтрак, обед и ужин принести Йен, это наш кок. Если я надо – жми вот сюда, – капитан ткнул пальцем в кнопку возле входной двери. – Придет матрос и передать мне… Мне хорошо заплатили, чтобы я привез тебя в Сан-Паулу, но это не… не есть, что ты тут хозяин теперь. Ясно? Здесь я хозяин! По корабль без нужды не ходить… Лучше ночью. Я везти очень серьезный груз!.. Очень… Если узнать, что тут чужой… мне быть плохо… Матрос болтливый есть… Ясно?

– Понимать, – бросая на койку чемоданчик, трость и присаживаясь, кивнул Охотник. – Все есть нормально. Я обещать ехать тихо, как корабельный крыс…

Ярослав не смог отказать себе в пустяковом удовольствии слегка подшутить над косноязычным капитаном и этим хоть чуть-чуть поднять свое серое настроение. Но викинг, похоже, игры слов не понял. Удовлетворенно хрюкнув, Бьерн положил в кожаный мешочек, висящий над столиком, ключ от каюты, выпустил клуб едкого дыма, пробормотал что-то под нос, видимо по-шведски, и вышел. Ярослав раздраил иллюминатор, впустив в каюту свежий воздух, и, затолкав чемодан под койку, наконец-то смог в тишине и покое лечь поверх одеяла и вытянуться. Будь он на пять сантиметров выше – и это было бы уже затруднительно. «Свеаборг» явно не был рассчитан на команду из рослых моряков. Странновато для шведского судна. Скандинавы издревле славились своим внушительным ростом.

Интересно, что за груз везет судно в Бразилию? Впрочем, к его заданию содержимое трюмов этой калоши не имеет ни малейшего отношения. Он – просто попутчик. Ярослав взглянул на часы. Если верить тому, что сказал Сан Саныч по дороге в порт, до отплытия оставалось около часа. А дальше – две недели полного безделья, не считая качки. По крайней мере хоть какая-то определенность. Пожалуй, можно расслабиться…

Напряжение последних часов как-то незаметно отпустило его, и Ярослав, заперев дверь каюты на защелку, быстро провалился в сон. Когда он снова открыл глаза и выглянул в иллюминатор, порт представлял собой лишь едва заметный в опустившемся тумане размытый силуэт на линии горизонта…

Что имел в виду Сан Саныч, или как там его на самом деле, заметив мимоходом, что Балтика – это не океан, Охотник ощутил на собственной шкуре и сжавшемся желудке уже спустя сутки, когда в борт «Свеаборга» впервые ударили синие волны грозной Атлантики. Назвать царящее в океане волнение серьезным штормом было, конечно, нельзя, о чем недвусмысленно говорили совершенно спокойные, почти безразличные лица экипажа, начиная от самого капитана и трижды в день приносящего в каюту еду матроса по имени Эрик до тех немногих членов команды, кого Ярослав время от времени встречал мельком во время ночной прогулки по палубе. Но для Охотника, впервые оказавшегося на этих гигантских водных просторах, впечатлений от путешествия через Атлантику все равно хватило на воз и маленькую тележку. Больше всего ему запомнился гигантский левиафан, чья упругая и гладкая, словно вылитая из резины, похожая на подводную лодку спина, то и дело сверкающая в ряби волн под бледно-голубым светом луны, несколько часов кряду сопровождала судно в одну из ночей. Зрелище буквально заворожило Ярослава. Позже, наутро, отвечая на вопрос пассажира, Эрик сказал, что это, скорее всего, был кит, коих в этих широтах встречается не столь уж мало…