Книга Шпион из-под воды - Сергей Бакшеев

Заколова мутило. Он часто и глубоко дышал, но это приносило лишь временное облегчение. Воздух был насыщен дурманящим духом человеческих останков, а сухая земля тут и там пропиталась теплой кровью. Чтобы не потерять контроль над собой, приходилось сознательно сдерживать человеческие эмоции.

Заметив стоящую за переездом "Волгу", Тихон поспешил к ней. Сандалии шлепали по моторному маслу, сквозь которое прочертили след автомобильные шины. Из распахнутой водительской дверцы потерянно выглядывал Игорь Анатольевич Ольховский. Тихон его узнал и сразу спросил:

– Что здесь произошло?

Ольховский молчал. Осознав всю бестактность преждевременного вопроса, Тихон извинился.

– Простите, Игорь Анатольевич. Вас не задело?

– Вместо них должен быть я, – печально произнес инвалид, глядя на разбросанные куски автобуса. – Это было бы справедливо…

– Не надо так говорить.

– Я уже думал, что пришло мое избавление, но… Бог рассудил иначе.

– Игорь Александрович, с вами всё в порядке?

– Если не считать этого, – съязвил заместитель по науке, опустив глаза на парализованные ноги.

– Чем я могу вам помочь?

– Моя коляска… Посмотрите, она не пострадала?

Помимо ручного управления "Волга" Ольховского была модернизирована таким образом, что задняя дверца на водительской стороне распахивалась навстречу движению. Это позволяло тренированному инвалиду пересаживаться из кресла в водительское сиденье, а затем самостоятельно складывать и убирать коляску внутрь автомобиля. В обратном порядке он покидал машину. Парализованный гордый ученый Ольховский всеми силами добивался независимости в бытовых мелочах.

Заколов открыл заднюю дверцу, вытащил инвалидную коляску и помог Ольховскому пересесть в нее. Игорь Анатольевич, не опуская руки с плеча помощника, внимательно прищурился.

– Вас, молодой человек, случайно, не Заколовым величать?

– Да. Тихон Заколов.

– Я знал вашего отца. Вы на него похожи. А к чему этот маскарад? – Ольховский брезгливо тронул белый халат. – Насколько мне помнится, вы студент уважаемого технического ВУЗа, и проходите у нас практику.

Тихон пожал плечами.

– Так вышло.

– Досадно, что мне было недосуг с вами побеседовать. Много работы. Но всё поправимо.

– Конечно, Игорь Анатольевич.

– Кроме этого… – Ольховский перевел печальный взгляд на последствия катастрофы. – Какая несправедливость. Вместо меня погибли молодые здоровые люди. Это ужасно.

– Что здесь случилось?

– Меня машина подвела. Такая же калека, как и ее хозяин.

– Это масло из вашего автомобиля? – Тихон указал на дорогу около переезда.

– Видимо. Я заглох на железной дороге, увидел поезд и уже прощался с бренным телом, но… Они заняли мое место. – Ольховский горько усмехнулся. – Снаряд два раза в одну и ту же воронку не падает.

Заколов еще раз взглянул на тормозной след автобуса и понял, какая удивительная случайность спасла жизнь инвалида, кощунственно обменяв ее на десятки других. Скользящий автобус вытолкнул сломавшуюся "Волгу" и угодил под поезд.

– Куда вас отвезти? – предложил Тихон.

– Позвоните, пожалуйста, Анастасии Мареевой. Сообщите, что я жив. Она волнуется.

– Конечно же. Сейчас.

– Это можно сделать с контрольно-пропускного пункта, – подсказал Ольховский. – Здесь всего девятьсот семьдесят метров.

Тихон сдержанно улыбнулся. Он уважал точность в цифрах.

Анастасия Мареева примчалась быстро. Взволнованная женщина смотрела только на своего мужа, не обращая внимания на кошмарную картину вокруг. Она гладила его плечи, прижималась щекой к седым вискам и говорила что-то строгое и вместе с тем нежное. Из покрасневших глаз в ореоле мимических морщинок катились крупные слезы. Съехавшиеся к месту трагедии начальники отводили смущенные взгляды. Ольховскому завидовали. Все соглашались, что выжил он только чудом. Хотя наблюдать счастливую пару рядом с жуткими ошметками человеческой плоти было странно и больно. Словно понимая это, Мареева, не мешкая, увезла Ольховского на военном УАЗе. Жесткой сцепкой к нему прикрепили поврежденную "Волгу".

К тому времени на место катастрофы прибыли академик Трушин и генерал-майор Орел. Большой кожаный портфель в руках растерянного главного конструктора смотрелся нелепо, но он ни на секунду его не выпускал. Рядом топтались угрюмые охранники. Заколов наблюдал, как командир полигона Орел мотался вдоль путей и кричал:

– Кто виноват, мать вашу? Где водитель?

Генералу объясняли, что водитель и большинство пассажиров погибли, но Орел не унимался.

– Где машинист? Я его расстреляю!

Однако машинисту самому требовалась экстренная помощь. Его не могли вывести из глубокого шока.

Академик схватил за руку перевозбужденного генерала и одернул.

– Хватит, Николай Иванович!

– Да я их под трибунал! Да я…

– Уже ничего не исправишь. Я хочу, чтобы вы осознали масштабы свалившегося на нас ЧП. Я привез сюда ведущих разработчиков зенитно-ракетного комплекса. Ведущих! Вы понимаете значение этого слова?

Раскрасневшийся генерал кивнул. Он обуздал внутреннюю злость и внимательно слушал академика.

– И все они погибли. У нас остался лишь опытный образец техники и вот это. – Академик указал на свой портфель. – Здесь плод многолетних трудов лучших умов, которых некем заменить! Мое здоровье уже ни к черту. Случись что…

Академик болезненно поморщился. Генерал уже собрался кликнуть врачей, но Трушин остановил его.

– Не смотря ни на что, мы проведем решающие испытания, как и намечено, через три дня. Необходимо в срок сдать опытный образец в серию. Иначе, риск многократно возрастает. Враг не дремлет, вы это прекрасно знаете. Какие подвижки в поиске шпиона?

– Госбезопасность работает… Но враг обнаглел. Ночью вновь выходил на связь. В озере найденная угнанная лодка. Видимо сеанс шел оттуда.

– Вот видите. От такого агента можно ждать любых самых неприятных сюрпризов. Значит, мы должны спешить.

– Мои офицеры зады зря не просиживают.

– Когда аэродинамические мишени будут готовы к испытаниям?

– Гамаюн! – выкрикнул генерал. – Ко мне!

Командир эскадрильи тоже приехал на место трагедии. Чрезвычайное происшествие такого масштаба затронуло всех начальников на полигоне.

– Полковник, когда вы подготовите самолеты-мишени? – спросил у подбежавшего летчика академик.

– Через два дня. Согласно плану.

– Мне нужно, чтобы как минимум одна из них летела на высоте двадцати метров, огибая рельеф местности, как американские крылатые ракеты, – уточнил Трушин.