Книга Конфиденциальный источник - Йен Броган

Мэтт прислонился к спинке дивана, сложив руки на груди с непроницаемым видом, однако лицо его было напряжено, будто он смотрел финальный бейсбольный матч и его команда проигрывала.

— Твоя статья далека от истины, Хэлли. Ростовщики не стали бы убивать Барри. Они убили бы близких родственников. Или подожгли машину, дом. Нелепо уничтожать самого должника.

Уверенность, с которой была произнесена эта фраза, вызвала у меня очередной приступ ярости. Я вернулась, подошла вплотную к Мэтту и заявила ему в лицо:

— Ты не ответил на вопрос. Почему Дельриа не оправдали на пресс-конференции? Если это не было умышленным сокрытием информации от журналистов до проведения референдума, то какая иная причина могла помешать это сделать?

Его карие глаза загорелись. Мэтт старался успокоиться и несколько раз сглотнул, так что было видно, как на шее двигается кадык. Кулаки его сжались, предложения стали короче.

— Послушай, вышла некая путаница, вот и все. Из-за противоречивых данных. Машина Дельриа подходила под описание. Полицейские нашли в багажнике восемь сотен долларов. Примерно такая же сумма, по словам Дрю, пропала из кассы магазина.

— Следы героина тоже не были там.

— Можно подумать, наркоманы не грабят магазинов. Детективам пришлось поработать, и они выяснили, что Дельриа торговал наркотой и возвращался со сделки на Фокс-Пойнт. Потому-то он и нажал на газ, завидев полицейских. Результаты ДНК с маски пришли не сразу.

— Тест занял две недели? Это по срочному-то делу?

Мэтт не замечал моего недоверия.

— Иногда тест на ДНК производится еще дольше, особенно если лаборатория загружена. Был Дельриа убийцей или нет, это не имеет никакого отношения ни к референдуму, ни к твоей профессиональной ошибке.

Я понятия не имела, сколько времени уходит на обработку ДНК, но чувствовала: Мэтт лжет. Слишком быстро он отвел взгляд. И слишком долго пытается убедить меня в том, что поруганная и перечеркнутая статья лишена хоть доли правды.

Диван стоял напротив огромного мраморного камина, и я уставилась на лежащие сверху стопки книг по праву. Мэтт пудрит мне мозги. Такое ощущение, что ему дали задание сбить меня с толку или, еще хуже, вкрасться в доверие и увести по ложному пути.

— И что предпринимает полиция для поиска мужчины в куртке? Настоящего убийцы?

— Ведется расследование, Хэлли. — Опять сжатый логичный ответ. А я не сомневалась: Мэтт с ними заодно. Должно быть, он заметил мое состояние и постарался исправить положение, проникновенным голосом высказав личностную просьбу: — Зачем ты мешаешь нам выполнять свою работу? Оставь это дело — всего на пару недель.

Пока не пройдет референдум? Или пока меня не убьет головорез в куртке с капюшоном? Я вся дрожала, и это было заметно. То ли от страха, то ли от злости. В этом Богом забытом штате все сговорились? Прокуратура потакает коррумпированному мэру?

Я метнулась прочь, обратно к кухонному уголку, с неудержимым желанием выбить ножки из-под антикварного стола. Встала к окну с видом на улицу, на мой дом. Вон незашторенное окно, яркий круг света от лампы. Квартира казалась такой неуютной и пустой, даже издали.

Вернувшись к дивану, я стала механически искать рюкзак под кофейным столиком, нечаянно сбросила стопку журналов «Спортс иллюстрейтед». Потом вспомнила, что не взяла с собой ни рюкзака, ни блокнота. Зачем вообще я сюда пришла? С чего я взяла, что Мэтт Кавано захочет рассказать мне правду? Я вылетела в коридор; на входной двери была замысловатая система замков — самой не справиться. Крутя их по очереди, я дергала за ручку. Мэтт нагнал меня и коснулся плеча.

Я резко повернулась и заорала, не заботясь, что меня могут услышать:

— В тот вечер, когда ты отвозил меня домой с панихиды, ты уже все знал! Почему ты не сказал мне, что убийца в куртке разгуливает на свободе? Неужели это слишком сложно?

Мэтт сделал шаг назад с таким ошарашенным видом, будто не понимал, отчего я вдруг так разозлилась. Будто он проявил ко мне искреннее великодушие, а я вдруг достала пистолет и требую у него бумажник.

Однако он не тот человек, чтобы безропотно выкладывать деньги и кредитки. Придя в себя, Мэтт закачал головой, сначала робко, а затем энергично, защищаясь от моих нападок:

— Боже, она еще спрашивает почему! Да тебе что ни скажи, завтра же окажется в газетах. Это ведь очевидно.

Мы уставились друг на друга.

— А ты не задумывалась, — продолжил он в таком же тоне, — что чем больше разглашаешь информации, тем сложнее найти преступника? Постоянно напоминая в печати и даже по радио, что ты знаешь, как он выглядит, ты только разжигаешь в нем желание заставить тебя замолчать.

Следующим утром я не отправилась на пробежку. Болели мышцы правого бедра. Пусть отдохнут. Проведу пару дней без нагрузок. Дело было даже не в больной ноге, и я поняла это, наступив на кроссовки по пути в туалет. Гнев и сарказм Мэтта Кавано отбили всякое желание заниматься спортом. Не могу же я бегать одна по проспекту в шесть утра, когда человек в куртке с капюшоном разгуливает по Провиденсу!

В квартире тоже не хотелось оставаться, к тому же было первое число и в любой момент в дверь мог постучать хозяин квартиры, пришедший за арендной платой. Я приняла душ, оделась и приехала на работу, в бюро Южного округа, без четверти семь. Просматривать полицейские отчеты пришлось в куртке, поскольку радиатор не успел нагреть помещение.

Мне предстоял длинный день. Я просмотрела стопку пресс-релизов по состязанию в стрельбе в «Ротари-клаб», отразила по телефону нападки разгневанного футбольного тренера из средней школы, который был крайне недоволен критикой спортивного журналиста. Затем позвонила секретарю городской корпорации и получила список заседаний на неделю. Самый острый вопрос, вынесенный на обсуждение совета, состоял в том, разрешить ли клубу юных леди продавать слабоалкогольные напитки на благотворительном празднике.

Кэролайн приехала поздно, прямо с собрания региональных менеджеров, проходившем в центральном офисе. К тому времени я была поглощена всплывшими утром деталями. Начальница принесла две дешевые порции кофе и вручила одну мне. В кофе был добавлен карамельный сироп, и это походило на утешительный приз, вроде мороженого в шоколаде, которое она покупает дочери, когда проигрывает ее любимая футбольная команда.

Я хмуро посмотрела на свой кофе и не решилась сделать глоток.

— Что слышно о пополнении в следственной команде?

— Ничего определенного, — ответила Кэролайн, повесив ярко-зеленую лыжную куртку в шкаф с такой осторожностью, словно это была шуба из натурального меха. Затем заметила что-то на полу шкафа. — Чего здесь только не валяется! — недовольно сказала она и достала два больших листа картона. Разложив их, она уставилась на отклеивающиеся красные и желтые фигурки из картона, изрядно пострадавшие при хранении. Это были произведения ее дочери, созданные в начальных классах. — О! — удивилась начальница.