Книга Кабульский трафик - Сергей Соболев

На площадке за воротами к «Мерседесу» присоединился транспорт охраны. Водитель джипа знал свое дело туго: «Лендровер» и следующий за ним «Мерседес», оглашая округу истошными сигналами, без особых задержек миновали транспортную толчею на подъезде к району Майванда.

– Шоферу тут надо иметь крепкие нервы, – повернув голову к спутнице, сказал Иван.

– Я даже не представлял себе, насколько плотное здесь движение. Стадо машин! А говорят – война, нищета, разруха…

– Это чиновничья рать на службу добирается, – усмехнулась под никабом женщина. – Утренний час пик. Даже мелкий чиновник должен иметь тачку, таково новое поветрие. Если у тебя нет авто, пусть самого паршивого, пусть это ржавая рухлядь, – ты не человек.

– Верблюды и лошади уже не в почете?

– Верблюдов и сейчас хватает... А вот иметь хороших лошадей позволить себе может далеко не каждый. Как, впрочем, и в былые времена.

– Похоже, правила дорожного движения тут вообще никто не соблюдает?

– Правило в Кабуле одно, Ivan. Кто сильнее, тот и прав...

Машины влились в поток транспорта, заполонившего одну из центральных площадей. В ее центре высилась конусообразная башня, ажурные крылья которой были отделаны глазурованными плитками.

– А что это за монумент слева?

– Памятник героям Майванда. Это такое местечко невдалеке от Кандагара.

– И чем оно славно?

– Афганские ополченцы разбили там англо-индийский экспедиционный корпус. Это было давно. Местные очень гордятся этой победой. В ее честь названы центральный проспект и эта площадь.

Обе машины нырнули в один из переулков, по обе стороны которого расположились магазины и лавки.

– Добро пожаловать в Майванд, – обернувшись, сказал Юсуф. – Мы в самом сердце крупнейшего базара Кабула.

* * *

Примерно полтора часа Юсуф и оба его спутника провели в ювелирных и антикварных лавках, расположенных в подступающих к огромному – частью, стихийному – рынку кварталах.

«Мажордом» и женщина приценивались, торговались, что-то даже покупали. Жанна общалась с лавочниками на английском, Юсуф – на дари или фарси-кабули.

При этом и Юсуф, и женщина в мусульманском одеянии постоянно дергали своего спутника. То и дело слышались возгласы: «Ivan, look here!.. Ivan, what do you think about it?..»[34]

Конечно же, их небольшая компания сразу привлекла внимание местных торговцев. Юсуфа здесь, судя по оказываемым ему, еще молодому, в сущности, человеку, знакам уважения, хорошо знают. Вернее, в курсе, чей он родственник. Жанна, судя по тому, что она легко ориентировалась в этом районе и живо реагировала на слова торговцев, на их попытки что-то втюхать за две или три цены, тоже здесь не в первый раз. На нее, непривычно высокую для этих мест женщину в мусульманских одеяниях, равно как и на рослого мужчину европейской наружности, приехавшего на местный рынок в такой компании, поглядывали, конечно, с большим интересом. Юсуф и Жанна купили несколько изделий местной «ювелирки»: массивный мужской перстень, брошь с полудрагоценными камнями, еще какую-то бижутерию... За покупки расплачивался племянник Фархода Шерали. Он доставал из пухлого бумажника то сотенные купюры зеленого цвета, то шуршал довольно толстой пачкой евро.

Иван не раз перехватывал на себе внимательные взгляды местных. Улыбаются, лопочут что-то на смеси дари, английского и даже русского... А сами – щелк – и «сфотографировали»: образ мужчины, которого привез на Майвану Юсуф Шерали, отложен в памяти. На всякий случай.

Если его и хотели «засветить» в местных сферах, среди определенного круга людей, то эту задачу можно считать выполненной.

Из переулка ювелирных и антикварных лавок они вышли уже непосредственно к торговым рядам рынка. Юсуфа и его спутников все это время сопровождали четверо мужчин в цивильной одежде. Двое из них с виду южане, другие двое – европейской наружности. Тем, что человек приезжает на рынок в сопровождении охраны, здесь никого не удивить.

Рука женщины коснулась локтя Козака.

– Да, Жанна?

– Ivan, вы так и не выбрали подарок своей жене?

– Пока не вижу ничего подходящего.

– Экий вы разборчивый и привередливый. Выберите же что-нибудь! Время для шопинга истекает. Мне нужно будет передать вашей жене от вас какой-нибудь сувенир.

– Ivan, выберите что-нибудь на свой вкус, – сказал Юсуф. – Я заплачу.

– Спасибо, Юсуф. Но я не люблю делать такого рода подарки не на свои, а на чужие деньги. Разве что... У меня есть деньги на счету.

– Вот и прекрасно, – сказал парень. Он вдруг усмехнулся. – Какие проблемы, Иванджон? Я оплачу ваш «чек» за покупку. А вы вернете мне деньги, когда получите доступ к своим счетам.

Они продвигались вдоль рядов, где работали мастера чеканки по золоту и где продавалась – как и в лавках – «ювелирка» и всякого рода бижутерия. Вокруг – невообразимая пестрота лиц и одеяний, шум и гам! Все чего-то предлагали, хватали за руки, упрашивали, уламывали, убалтывали...

Какой-то мужчина в местном одеянии, в довольно обшарпанной накидке кочевника-нуристанка, на мгновение вклинился в кучку торговцев и ремесленников, обступивших Юсуфа и его спутников. Взгляд Ивана на мгновение задержался на небритом, грязном, закопченном лице пуштуна. Тот слегка дернул его за рукав куртки, как бы приглашая, зовя куда-то или предлагая у него что-то купить. Охранник оттолкнул этого дикаря, и тот был вынужден отойти в сторонку...

Иван медленно опустил правую руку в карман. Одновременно он показал левой рукой на кольца с полудрагоценными камнями, разложенными на прилавке, у которого они только что остановились.

– Неплохое колечко... Вернее, перстенек. Вот тот, с зеленым камнем. Это что, изумруд?

Жанна и Юсуф принялись разглядывать ажурный золотой перстень с зеленоватым камнем величиной с небольшую виноградину...

Иван, обернувшись на ближнего к нему охранника, убедился, что тот смотрит в сторону. Медленно расправил скомканный листок. Держа записку в сложенной в лодочку ладони перед собой, пробежал глазами текст. Он был на английском языке, черными чернилами или шариковой ручкой, печатными буквами. В переводе на русский текст записки гласил:

МАШИНА ЗА ПАВИЛЬОНОМ!

ЕСЛИ НАДУМАЕШЬ, УХОДИ!

ПОМОЖЕМ, ПОДСТРАХУЕМ!

Иван неспешно посмотрел по сторонам. Пуштун обнаружился неподалеку, он стоял в проходе меж двух павильонов. Тоже смотрел на него, на европейца, одетого в куртку цвета хаки.

Иван знал, кто этот человек, они знакомы не менее десяти лет. И он понимал, о чем идет речь в этой незаметно подброшенной ему записке. Он даже примерно представлял, что может произойти, если он вдруг надумает принять предложение «пуштуна». В торговых рядах учинится какой-нибудь гвалт; кто-то с кем-то начнет выяснять отношения, или попытается что-то стащить, или перевернут столы с разложенным товаром... Случится нечто такое, что отвлечет внимание большинства из тех, кто находится поблизости от этого места. Тех, кто окружает сейчас Ивана Козака. Ну а дальше дело техники. Иван может, воспользовавшись минутной неразберихой, попытаться ускользнуть. Проскочить по проходу меж павильонов, где его уже ожидает какой-то транспорт. К тому же, «пуштун» здесь наверняка не один...