Книга Опрометчивый шаг - Карли Филлипс

Тесс подошла, судя по всему, нисколько не боясь его.

— Разве я виновата, что ты разругался с братьями? — ехидно заметила она, направляясь к выходу.

«О-хо-хо», — вздохнула про себя Фейт. Ее надо научить сдерживать развязность.

— Устами младенца глаголет истина, — буркнул себе под нос Итан.

— Ты сам на себя не похож, — сказала Фейт. — Не позволяй Нэшу и Дэру издеваться над собой.

Он взглянул ей в глаза.

— Тесс все слышала? — спросил он, чувствуя, что подтверждаются его наихудшие опасения.

— Увы. Мне очень жаль, — призналась Фейт.

— И ей доставило огромное удовольствие поделиться услышанным с тобой? — ровным голосом спросил он.

— На самом деле я полагаю, что ей обидно за тебя. Просто она не умеет выражать свои чувства. Если ты не будешь ее ругать, то, возможно, она ответит тебе взаимностью.

Фейт ничего не знала о воспитании подростков, но интуитивно чувствовала, что Тесс тянется к брату.

Он удивленно воззрился на нее.

— Это не твое дело, даже если Тесс наплела тебе здесь неизвестно что.

Фейт закусила губу. Хоть она и знала, почему он так злится на нее, она не собиралась терпеть.

— Откуда такая резкая перемена ко мне? Зачем отталкивать тех, кто на твоей стороне, ведь их и так немного?

— А мне никто и не нужен. Мне так даже больше нравится. Держи при себе свои советы и вообще держись от меня подальше.

Вынув ключи от машины, он стремительно вышел.

Фейт стояла у окна и смотрела, как автомобиль Итана, сорвавшись с места, исчез в темноте. Между ними, как он, наверное, полагал, было все кончено. Но Фейт не могла так просто позволить ему уйти.

Итан получил наказание, которое не заслуживал, особенно если учесть, что он сам строго судил себя за прошлые ошибки. Как Итан был нужен Тесс, точно так же ему был нужен кто-то другой. Оставлять его ночью одного — расстроенного и злого — нельзя было ни в коем случае.

Кто мог ему помочь? Никто, кроме нее.

Итан крепко сжимал в руках руль, остерегаясь заговаривать с Тесс. В душе еще саднили обиды, нанесенные братьями. Вспомнив Фейт — в обтягивающих спортивных брюках, в майке, с завязанными в конский хвост волосами и нежными глазами, — он расстроился еще сильнее. Желание разговаривать с Тесс пропало окончательно.

— Похоже, раньше ты тоже был не подарок? Думаю, у нас много общего, — сказала Тесс, видимо, довольная собой.

Итан закусил губу.

— Неужели ты собираешься дать мне передышку и твое поведение изменится в лучшую сторону?

— Черт, конечно, нет.

Она совершенно неожиданно для него рассмеялась.

Он искоса взглянул на нее и опять уставился на дорогу. Неожиданная улыбка Тесс, свет в ее глазах, дали Итану понять, что его сестра очень смышленая и умная девочка. Пожалуй, даже хорошенькая. Итан понимал, что лучше об этом не говорить.

— Хорошо, — согласился он. — Как насчет перемирия до завтра? А утром мы обсудим твое поведение.

Тесс скрестила руки на груди.

— Если ты о том, что я услышала, то согласна.

Итан еще сильнее сжал руль.

— Это недемократично.

— Конечно, нет. Это хреновая диктатура.

Он открыл было рот, чтобы сказать ей: следи за языком, — но тут же закрыл его. У него уже не было сил спорить.

Они приехали домой. Розалита все еще занималась стиркой. Она сказала, что уйдет, когда спиральная машина закончит стирать. Вряд ли Розалита подозревала, насколько он был ей признателен.

Не говоря ни слова, они с Тесс разошлись по своим комнатам.

Еще целый час из комнаты Тесс слышался ужасный шум тяжелого рока, но наконец полоска света под дверями погасла. Итан не меньше пяти раз подкрадывался к ее спальне, проверяя, на месте ли она.

Окончательно вернувшись в свою спальню, он снял рубашку и бросил ее в корзину для грязного белья. Сев на кровать, Итан задумался. До его слуха донесся гудок дверного устройства, по-видимому, это ушла Розалита. Наконец он остался один. Вдруг дверь в его комнату тихо скрипнула и приоткрылась — к его несказанному удивлению.

— Заходи, Тесс, — как можно спокойнее, произнес он.

— Это не Тесс, это я, — раздался голос Фейт. На ней был тот самый наряд, что и вечером, когда он заезжал к ней, чтобы забрать Тесс. — Меня впустила Розалита.

Сердце Итана подпрыгнуло и ускоренно забилось. Прежде всего надо было во что бы то ни стало удержать дистанцию между ними.

— Чем вызван столь поздний визит? — спросил он.

Фейт тихо прикрыла дверь, щелкнул замок, и она прислонилась спиной к закрытым дверям.

— Я волновалась за тебя.

Ее смелость восхищала. Пожалуй, она была даже смелее и решительнее, чем он.

— Не стоило так волноваться. Со мной все в порядке.

— Да? Глядя на тебя — не скажешь. У тебя пустые, мертвые глаза. — Она сделала шаг к нему, затем другой. Она медленно приближалась. — В них нет жизни, нет огня.

Очевидно, она думала, что сумеет зажечь их снова. Несколько часов назад, пожалуй, ей это удалось бы. Но сейчас он был отброшен на десять лет назад. Никто не мог помочь Итану. Даже служба в армии не спасла его.

— Твои братья несправедливы к тебе. Люди меняются. Я видела, как ты разговариваешь с ними. Ты искренен и прям. Они скоро все поймут.

— Не надо заниматься психоанализом. Ты же не знаешь ни меня, ни моих близких.

— Верно, точно так же, как и ты ничего не знаешь о моем отце. Но ведь это не помешало тебе дать мне неплохой совет.

Она стояла прямо напротив него.

От нее шел дразнящий, возбуждающий, волнующий запах. Голова у Итана сладко закружилась. Он хотел забыться вместе с ней.

Но внутри все еще тлел гнев на Нэша и Дэра. И Итан понимал, сейчас он будет груб и резок в своих поступках и желаниях. Сейчас он не мог быть иным. В нем не было никакой нежности. Сейчас он был способен только на машинальные действия. А вот завтра, когда выспится, он поговорит с Тесс. А потом и с братьями.

Ну что ж, если Фейт сама лезет на рожон, тогда он возьмет то, что она предлагает. Это будет всего лишь секс. После такого она, вероятно, разлюбит его, да и сам он вряд ли потом будет нравиться себе, но искушение было слишком велико.

Ее пальцы коснулись его щеки.

И тут же его кожу опалил огонь.

— Кто-то должен позаботиться о тебе, — сказала Фейт.

Он склонил голову набок.

— И этим человеком хочешь быть ты. Странно, ведь последние три недели ты избегала меня.