Книга Если только ты - Хлоя Лиезе

— Это что за приветствие такое? — спрашивает он. — Мы не можем нанести нашей сестренке простой визит?

Я кошусь на часы.

— В восемь вечера? В воскресенье? Вам делать больше нечего в последние часы выходных, кроме как торчать в моей плохо кондиционируемой квартире в изнурительной августовской жаре и ждать меня?

Вигго ритмично подёргивает свою футболку, которая действительно льнёт к вспотевшей груди, и тем самым обмахивает себя.

— Для меня нет лучшего способа провести воскресный вечер. А для тебя, Олли?

— Вообще без вариантов, — отвечает Оливер, не отрываясь от сыра-косички. — Даже если я как раз собирался расслабиться с моим бойфрендом в его новом джакузи, заниматься своими делами, когда ты погнал меня… ай! — Вигго встаёт рядом с Оливером, вовсе не деликатно пихнув локтем под рёбра, и забирает у Олли половину сыра-косички.

— Эй! — Оливер толкает его. — Это мой сыр-косичка.

— Формально это мой сыр-косичка, — замечаю я.

— Верно, Зигс, — говорит Вигго. — И давай будем честны, Оливер, я оказываю тебе услугу, сократив вдвое твоё потребление молочных продуктов.

Оливер сверлит Вигго сердитым взглядом.

— Хочешь верь, хочешь нет, я и без твоей помощи могу следить за своим потреблением молочных продуктов, Вигго. Кроме того, Гэвин купил мне БАДы, помогающие с перевариванием молочных продуктов.

— Конечно, дорогой.

Оливер снова тянется к сыру-косичке. Вигго отдёргивает его в сторону. И как это типично при их разногласиях, они переходят к потасовке, которую я бы наверняка посчитала забавной (два моих брата-гиганта барахтаются на моей крохотной кухне из-за половины сыра-косички), не будь я уже так раздражена.

— Эй! — ору я. Они резко отшатываются друг от друга. — Я люблю вас обоих. Вы это знаете. И я уверена, что вы в своей извращённой, искажённой братской манере хотите как лучше. Но вам надо либо сказать, что вы хотите, либо убираться нафиг из моей квартиры. Я устала. Мне жарко. И я хочу есть. И ещё, — добавляю я, — у вас не просто так больше нет ключей от моей квартиры. Ваш доступ к ключам был отозван после того, как вы злоупотребили данной привилегией.

— Ой да брось, — тянет Оливер. — Это был очень классный розыгрыш. И мы задолжали тебе после того фокуса с кремовым зефиром, который ты устроила нам на вечеринке в честь нашего дня рождения.

— Нашего дня рождения, — напоминает мне Вигго, будто я должна почувствовать себя виноватой или типа того.

Я вздыхаю.

— Ребят, это не моя вина, что вы обучили меня практически всем коварным штукам, которые я знаю, и ученик превзошёл учителя. Мой посыл остается прежним: вы лишились ключей, и вы не должны были входить в моё жильё. Мне совсем не нравится, что ко мне вламываются.

— Сказала женщина, которая сама славится весьма тихим взломом с проникновением, — говорит Вигго, бросая себе в рот сыр-косичку. Наблюдая за ним, Оливер издаёт сдавленный, раздражённый гортанный звук.

Мои щёки заливает жаром, пока я смотрю на Вигго, моргая. Он шпионит за мной? Он никак не мог видеть, как я забираюсь в дом Себастьяна.

Он самодовольно улыбается.

— На твоём лице виноватое выражение, Зигс. Не хочешь поделиться, чем занималась в последнее время?

Теперь уже я издаю сдавленный, раздражённый звук.

— Господи, Вигго, прекрати быть таким…

— Гениальным? Наблюдательным? Проницательным? — он открывает дверцу моего холодильника, будто реально собирается угоститься чем-то ещё. Я захлопываю дверцу обратно.

— Я собиралась сказать «раздражающим». Не лезь не в свои дела.

Он переходит к шкафчику с закусками и опережает меня, когда я бросаюсь, чтобы пресечь его. В итоге он получает батончик гранолы с шоколадной крошкой и ускользает вне пределов досягаемости.

— Мы оба знаем, что «не лезть не в свои дела» не числится среди навыков, которые я развил…

— Ну, а надо было развить, — рявкаю я, глядя на него и Оливера. — И ещё вам двоим хватает наглости вторгаться в мой дом и вести себя так комфортно, хотя при последнем нашем семейном сборище было предельно очевидно, что вы знали что-то, во что меня не посвятили.

— Чёрт, — бормочет Оливер.

Вигго хватает совести выглядеть немного пристыженным, пока он жуёт огромный кусок гранолы и чешет шею сзади.

— Да, — бурчит он с набитым ртом. — Насчёт этого…

— Мы сожалеем, — добавляет Оливер. — Мама и папа беспокоились, что это расстроит тебя, поэтому попросили нас ничего не говорить, но потом папа сделал то, что делает раз в пару лет, по-настоящему слегка выходя из себя, и рявкнул на Рена, потому что Рен тогда тоже был в редком настроении и настаивал на этом вопросе, и тогда аспект не-поднимать-из-за-этого-шумихи вроде как пошёл псу под хвост.

— Совсем псу под хвост, — соглашаюсь я, скрещивая руки на груди. — А теперь почему бы вам не рассказать мне, в чём дело?

Вигго и Оливер косятся друг на друга, снова ведя бессловесный разговор глазами.

— Дело в деньгах, — наконец, объясняет Оливер. — А именно в наших студенческих займах.

— Папа настаивает на том, чтобы оплатить их, — добавляет Вигго. — В ущерб его с мамой сбережениям на пенсию…

— Так что Рен попросил возможности оплатить их. Ну, он попросил от лица всех нас, если бы каждый из нас смог.

Я втягиваю вдох, и в моей груди внезапно становится тесно.

— Зачем вы скрыли это от меня?

— Во-первых, как такая же тревожная душа, я знаю, что ты будешь беспокоиться, — говорит Оливер. — И ты бы начала беспокоиться о том, как мама и папа выйдут на пенсию.

Я действительно об этом беспокоюсь.

— Во-вторых, — добавляет Вигго, — у тебя нет студенческих займов, потому что ты достигаторша, которая получила полную стипендию.

— Я всё равно заслуживаю, чтобы меня включили в разговор. Кроме того, я хорошо лажу с папой. Он меня слушает. Вы когда-нибудь видели, чтобы я попросила папу о чём-то и услышала от него отказ?

Вигго чешет подбородок.

— Если так подумать, нет. Но ты и не просишь многого.

— В этом и секрет, — говорю я им обоим.

— Вау, — Оливер вздыхает. — Мы реально дуболомы, раз не подключили тебя.