Книга Уроки влюбленного лорда - Мишель Маркос

— Что‑нибудь болит? — справился Коналл.

— Не уверена, но, кажется, я повредила ногу. Я не могу встать.

Уиллоу нервно сжала края накинутой на плечи шали.

— Она храбрится, бедняжка. Хотя только что кричала от боли.

На лицо Коналла легла печать озабоченности.

— Нужно отнести тебя в дом, чтобы я мог внимательно тебя осмотреть.

Он с легкостью подхватил ее на руки, торопливо направился по тропинке к дому и поднялся по ступенькам крыльца внутрь.

Минуту спустя они подошли к гостиной. Уиллоу открыла дверь, пропуская их вперед.

Коналл осторожно положил Шону на диван у камина. Шона поморщилась.

— Какая нога болит?

— Правая, — ответила она.

Коналл присел у ее ног и, аккуратно приподняв правую ступню, снял туфлю. Шона от боли застонала.

Он положил ее ногу к себе на бедро.

— Пальцы на ногах не онемели?

Шона покачала головой.

— Вот и хорошо. В голеностопе нет видимых деформаций… значит, ты ее не сломала. Скажи, если будет больно.

Он нажал пальцем на свод ее стопы.

— Ой! Черт подери, Коналл!

Он улыбнулся:

— Прости, а так?

Двумя пальцами он слегка сжал углубления щиколотки.

— А! — Она шлепнула его по плечу. — Ты нарочно надо мной издеваешься?

— О! — воскликнул он. — Бить доктора не полагается.

— Тогда перестань меня мучить!

Он снова улыбнулся:

— Ладно. Еще одно исследование. Сейчас я пошевелю твоей ногой, чтобы точно убедиться, что ничего не сломано. Постарайся в этот момент меня не ударить.

Он приподнял ее ногу и медленно покачал стопу вверх‑вниз.

Шона со стоном прикусила губу.

— Хорошо. Похоже, ты растянула связки щиколотки.

— До или после того, как ты ее потискал?

Коналл покачал головой:

— Жаль, что ты растянула ногу, а не язык.

Шона снова шлепнула его, вызвав у Коналла смешок.

— Ладно, дай осмотрю теперь твои кожные покровы. Сними чулок.

— Сам сними. Ты уже это проделывал.

Он бросил на нее косой взгляд:

— Шона, веди себя прилично!

— Мне больно сгибать ее. Имей сострадание.

Коналл покачал головой:

— Уиллоу? Не отвлечешь Баннермана от его обязанностей? Попроси, чтобы принес бинты.

— Уже бегу, сэр, — ответила Уиллоу.

— Ладно. Сейчас посмотрим на щиколотку более пристально.

Вскинув подол юбки Шоны до колена, Коналл заскользил рукой вверх по ее чулку, наслаждаясь твердыми контурами ноги. На середине бедра чулок заканчивался, оставляя обнаженной нежную, как у младенца, кожу. Не удержавшись, Коналл лениво покружил пальцем по внутренней поверхности ее бедра. Шона закрыла глаза, вспоминая ощущения испытанного экстаза. Поиграв с лентой подвязки, Коналл одной рукой ловко расстегнул державшую ее пуговку. Подушечки его пальцев пробежали по обнаженной коже над чулком и, описав полную окружность, заставили Шону издать вздох. Ее кожа была такой нежной, такой гладкой, что Коналл испытал прилив желания.

Он до сих пор помнил сладкий вкус ее девичьего мускуса и огонь ее желания. Много раз переживал он тот момент в караульном помещении, когда познакомил ее с новой формой наслаждения. Он очень хотел научить ее большему и дать ей всю полноту ощущений, слившись с ней телом. И всем телом познать все ощущения, которые получали пока лишь его пальцы.

Взявшись за край чулка, Коналл аккуратно спустил его вниз.

В этот момент открылась дверь, и в гостиную вошла герцогиня.

— Балленкрифф! Что все это значит?

Вернувшись из грез на землю, Коналл посмотрел на Шону глазами герцогини. Девушка сидела, откинувшись на диване с поднятым до колен подолом юбки, обнаженной икрой и скатанным до щиколотки чулком в его руке.

Он перевел взгляд на герцогиню.

— Я осматриваю голеностопный сустав мисс Шоны. Она только что его растянула. Что вы имели в виду, ваша милость?

— Балленкрифф, наверняка вы сознаете, что неприлично осматривать обнаженную ногу женщины, оставаясь в комнате с ней наедине?

— Я доктор, ваша светлость, и в том, что я делаю, нет ничего неприличного.

— Позвольте уточнить. Были доктором. Теперь вы землевладелец, титулованный джентльмен, сэр. Джентльмену не положено заниматься какой‑либо профессиональной деятельностью.

— Мадам, медицина больше, чем профессия. Это призвание, медицина требует огромного напряжения зрения и сил. Постигнув искусство медицины, я не могу не оказать помощь тому, кто в ней нуждается.

Герцогиня сжала губы.

— Бога ради, не могу понять, как такой образованный человек, как вы, проявляет подобную наивность. Неужели вы не видите, что эта плутовка просто пытается вас соблазнить, чтобы воспрепятствовать женитьбе на моей дочери?

— Как вы можете быть столь ограниченной? — вспылил Коналл. — Неужели для вас больше ничего не существует в этом мире, кроме свадьбы дочери?

— Безусловно, существует. И поэтому я делаю все, чтобы хитрые мошенницы вроде вашей «управляющей» не надеялись сорвать мои планы.

Под стоны Шоны Коналл убрал ее ногу со своих колен и встал.

— Мадам, меня оскорбляет ваша черствость. Будьте осторожны и не заходите далеко, иначе не будет никакой свадьбы.

— Если не будет свадьбы, сэр, это вы толкнете меня слишком далеко, и к чему это приведет, думаю, вы знаете не хуже меня.

Коналл заскрежетал зубами. Гнев затуманил ему глаза. Он снова взял Шону на руки, сожалея, что таким образом причиняет ей страдания.

— Боюсь, Шона, что гостиная не самое подходящее место для больничной палаты. Я отнесу вас в вашу комнату, где смогу позаботиться о вас без постороннего вмешательства и так, как сочту нужным.

Пока Коналл нес ее по лестнице в детскую, Шона буквально вцепилась в его шею. Выражение его лица было хмурым, но, естественно, не потому, что тяготила ноша.

— Все хорошо, Коналл?

— Все хорошо.

— Только мне так не кажется.

— Шона, — повторил он с раздражением, — у меня все в порядке. А вот ты у нас пострадавшая.

Она подумала, что из них двоих он пострадал больше, но промолчала. Они дошли до детской, где их встретила сидевшая с Эриком, как и сказала Уиллоу, миссис Доэрти.

— Боже! Что случилось? — всплеснула она руками, когда Коналл прошел мимо нее с Шоной на руках.