Книга Соратники - Олег Юрьевич Рой

в самом конце узкой каменистой тропы, петлявшей меж красновато-бурых скал, показался высокий статный силуэт. Бросилась Яга к суженому, обняла его, прижалась тесно, привычно не замечая холода его тела. Ратибор привлёк её к себе, с нежностью в глаза заглянул:

– Вот и свиделись, ненаглядная моя…

– Полно, голубки, погодите, – хмыкнул Навий царь. – Успеете ещё намиловаться. А пока вот что…

В одно мгновение ока оказался он рядом с ними и стянул с пальца массивный серебряный перстень. Вместо камня украшал тот перстень искусно сделанный череп – с хищным оскалом и горящими глазницами, светящимися огнём белым, мертвенным.

– Будет вам напоминание, – молвил всё с той же усмешкой Чернобог, крепко взял Ратибора за руку и надел перстень ему на палец. – Как пробьёт урочный час, перстень тебя вновь сюда вернёт. И снять его не пытайся даже, не получится. Хоть руку себе отруби, хоть обе – перстень всё равно при тебе останется.

Услыхав такие слова, Яга вся в лице переменилась, и хотя сумела быстро с собой совладать, но Чернобог всё ж успел заметить её смятение.

– Что, не ожидала такого, племянница моя разлюбезная? – хохотнул он. – Не зря ж я об заклад биться был готов, что ты хитрость какую-то заготовила! Да только не выйдет у тебя ничего, что бы ты ни замыслила. Как ни пыжьтесь, а через три часа женишок твой всё равно сюда вернётся. И никакая сила, никакое колдовство твоё, ему не помогут. Ясно? А коли ясно, так проваливайте с глаз моих долой, надоели!

Вынув из кармана алую ленту сестры своей Марены, что убил когда-то по его приказанию её собственный сын по имени Упырь, Чернобог махнул лентой в сторону влюблённых. В тот же миг покинули они Навь и очутились на другом берегу Смородины, на столь знакомой Яге поляне, где стояла её избушка на курьих ножках.

Охнул Ратибор, зажмурился, даже глаза рукой прикрыл.

– Светло-то как тут! Давненько я такого яркого света не видел…

Чуть не расплакалась Яга от его слов. Это тут-то светло, на её мрачной поляне за чёрным еловым лесом, куда солнце почти никогда и не заглядывает? Как же, видно, тяжело приходится её суженому в Нави, сколько лиха доводится хлебнуть…

А Ратибор тем временем пообвык немного, глаза открыл, начал осматриваться с любопытством:

– Это что ж за место такое диковинное? А вон там избушка какая чудная… Кто ж в ней живёт, интересно?

Не стала Яга ни рассказывать, что это за место, ни говорить, что именно она-то в этой избушке и живёт, ни разъяснять, как так вышло. Всё это в тайне от жениха она хранила, не собиралась открывать её и впредь. Вместо ответа стянула Яга проворно котомку с плеч, вынула ковёр-самолёт, бросила оземь, ступила на него и Ратибора за собой за руку потянула.

– Иди-ка сюда, ненаглядный мой, да садись поудобнее. Предстоит нам с тобой путь неблизкий. Да будь осторожнее: сейчас ковёр в небо подымется.

Взглянул на неё Ратибор изумлённо, но спрашивать ничего не стал, молча послушался, уселся аккурат посередине ковра, обнял Ягу, что рядом пристроилась. Та голову ему на плечо положила, зашептала слова заветные – и ковёр медленно подниматься начал. Сперва от земли оторвался, потом поравнялся с верхушками елей, и вот уже взмыл к облакам да полетел в ту сторону, где солнце встаёт.

– Скажи хоть, куда мы с тобой путь держим да с какой целью? – спросил Ратибор, крепче прижимая к себе Ягу. И рассказала ему та всё без утайки, как спасти его замыслила да в мир живых вернуть.

О том, что в Прави новое царство завелось – Монстров пёсьеглавых – Яга одной из первых проведала. Блюдечко серебряное с яблочком золотым в том помогло: с его помощью Яга и узнавала все новости, что в Прави, что в Яви. Но на весть о Монстрах она сперва и внимания не обратила. Эка невидаль – новое царство! Много уж веков появляются они в Прави, как грибы после дождя, в числах несметных да всё быстрее и быстрее. Нынче в Яви ведь как – только совсем уж ленивый истории не сочиняет да новые миры придумать не пытается. Фильмы да сериалы там каждый год тысячами снимаются, книги миллиардами выпускаются, а сколько их пишется, но не издаётся, так и вовсе не счесть. И не ведают люди, что герои каждой такой истории в Прави поселяются. Одни в уже существующие царства вливаются, другие собственные царства образуют. Вот только жизнь девяти из десятка таких новых царств оказывается больно короткой. Не долго держится у людей интерес к истории, забывают скоро о её героях – и угасает царство, порой едва ли не скорее, чем появилось…

Но не так было с Монстрами. Совсем не так. За короткий срок они в Яви такую невероятную известность обрели, что обитатели Прави только диву давались. Много видели старожилы на своём веку сильных царств, некоторые здравствуют и до сих пор – но ни одно из них с Монстрами даже сравниться не могло. А популярность в Яви, как известно, и в Прави огромную силу даёт. Крепла мощь пёсьеглавцев прямо на глазах, с каждым днём. Даже начали они – чего прежде никогда не бывало – и на соседние царства нападать.

Увидала однажды чудищ у себя дома и Яга – как прибыли они ночью к реке Смородине на волшебном летающем острове. Подумала тогда, что хотят Монстры диковинами волшебными завладеть, которых у неё полны сундуки, и решила, что ни за что не уступит своего добра пёсьеглавцам. Наложила Яга заклятие на вход в избушку, а сама заперлась, готовая отпор дать. Но Монстры в сторону избушки даже не взглянули, а только вырыли из реки несколько самых крупных камней, что от древней Навьей ограды остались, погрузили на свой остров летучий и были таковы. А вскоре с помощью всё того же блюдечка с яблочком узнала Яга, что завелась у пёсьеглавцев чудодейственная диковина, которую те менгиром называли. Была то арка грубая, из камней сложенная – понятно, из каких камней! И видала Яга собственными глазами, что может эта арка мёртвых оживлять. Протащат под ней тело бездыханное – а с другой стороны чудище уж само поднимается, здоровое и полное сил.

– Так вот, значит, куда мы с тобой летим… – молвил задумчиво Ратибор, выслушав её рассказ. – Думаешь, и мне может помочь та диковина, из камней древней Навьей ограды сложенная?

И посмотрел на неё с такой надеждой, что у Яги сердце замерло.

– Даже тени сомнения нет, –