Книга Беги, если осмелишься - Шаргородский

волнуюсь за Варана.

— Тебе вообще нельзя переживать.

— Спасибо за заботу, правда.

— Жди тут, я попрошу одноразовые тапки.

Когда Маргарита обулась, мы идем в палату к Варану. Он ещё не очнулся, Рита при виде его тут же обливается беззвучными слезами. Она винит себя во всем.

— Ты не виновата.

— Нет, виновата, пойми, не убеги я тогда, его бы не ранили настолько серьезно!

— Если бы не эта ситуация, мы бы с ним убили друг друга. На нас был нацелен один человек, который не остановился бы ни перед чем. Данная ситуация это очередной повод сменить власть и убрать питерскую верхушку без последствий.

— Мне это трудно понять. Но если ваши вопросы решились, я рада.

— Поверь, пуля — самая маленькая цена, которую мы могли заплатить для выхода из этой ситуации.

Маргарита

Я сижу в палате с Вараном. Игнат пошёл к врачам узнавать про рецепты лекарств, необходимых для Державина. Я сижу, положив голову на его руку и смотрю на кардиомонитор, сюдя по всём этим пикалкам пульс в норме. Мои глаза уже жжет от слез.

— Любимый мой, пожалуйста, выздоравливай. — шепчу и целую тыльную сторону его ладони.

Входит Игнат и садится рядом со мной, начинает гладить меня по голове.

— Малышка, ты сегодня выплакала столько слез, в тебе жидкости не останется, вот, возьми.

Он протягивает мне бумажный стаканчик.

— Что это?

— Это ромашковый чай. Он помогает расслабиться, снять напряжение.

— Спасибо Игнат. Я не знала, что ты такой заботливый.

— Я сам не знал.

— Ха-ха-ха, шутишь?

— Нет, до этого у меня не было желания делать для кого-то приятные вещи.

— Почему Варан спит?

— Он отходит от наркоза. Была операция.

— Спасибо, что спас его, я не знаю, как могу отблагодарить тебя.

— Просто никогда не болей и будь счастливой, я буду очень благодарен.

— Здоровье не всегда зависит от человека, поэтому такую просьбу выполнить никак не получится, а быть счастливой я не могу, пока не отплачу тебе, за то, что ты сделал для нас.

— Не думай, что я такой благородный. Я эгоист и делаю это в надежде рано или поздно забрать тебя себе.

— Ты такой юморист.

— Я не шутил, малыш.

Не ругаю его за то, что он опять не использует моё имя. Я определённо что-то испытываю к нему, но не хочу думать об этом и накручивать себя, не хочу вспоминать о поездке к нему на дачу и обо всём, что сблизило нас. Не каждой позволено встретить мужчину с невероятной внутренней силой, магической притягательностью, с опасным обжигающим жаром. Но рядом со мной таких два, Варан во многом не уступает ему, он мой первый, мой единственный, хочу чтобы так и осталось. Эти мужчины как два брата с непростыми судьбами и взглядами на этот мир, от них веет опасностью и я уже не могу жить без этого страха трансформировавшегося в страстное сладостное чувство жажды по этому мужчине, от которого я ношу ребёнка.

— Игнат, пожалуйста, не надо…

Машинально кладу руку на ещё не округлившийся живот. Я сейчас переволновалась и что, проверила ребёнка? Когда во мне появились эти мамские инстинкты?

— Рита, прости за эти слова, я хочу быть честным, но знай, что ты всегда можешь прийти ко мне, и я уничтожу каждого, кто тебя обидет. Не буду истязать тебя ухаживаниями и подкатами, как бы мне не хотелось, но рядом буду до конца, поняла?

— Поняла. Когда я считала тебя опасным мудаком мне жилось проще.

Игнат смеётся бархатистым смехом, который обволакивает всё вокруг.

— Это ещё одна твоя симпотичная черта — прямолинейность прекрасна.

Я чувствую, как рука Варана слегка шевелится под моими пальцами, и перевожу на него взгляд.

— Не надо при мне так мило общаться, а то придётся убить Догана.

— Ты проснулся! — подношу его руку к своему лицу тыльной стороной ладони и трусь о неё.

— Мужик, я так рад, что ты жив, я конечно не против принять твою жену и ребёнка…

Бью Игната в плечо.

— Эй, малыш, ты чего? Я твоего мужика на себе нёс.

— Ты теперь всю жизнь мне это будешь припоминать? — произнёс Варан сухими губами.

Я тут же подняла с прикроватной тумбы бокал с водой и сунула трубочку ему в рот.

— Цветочек, как ты узнала, что я хочу пить?

— Просто почувствовала.

У Игната вибрирует телефон и он смотрит на экран. Лицо не выражает эмоций, но челюсть становится напряжённой. Кто же звонит? Почему его злит данный звонок?

— Я вас оставлю ненадолго.

Он улыбается мне, но я вижу, что улыбка эта искуственная. Хочу пойти и подслушать, но волнение за Державина сильнее моего любопытства.

— Как ты?

— Такое чувство, что я пьян.

— Болит? — показываю на грудь.

— Пока не чувствую.

— Врешь?

Варан улыбается и слегка сжимает мою руку.

— Как наш ребёнок?

— Ребёнок переживает за своего отца.

Варан тянется к моему животу, я двигаюсь к нему вместе со стулом, Державин кладёт тёплую ладонь на живот и слегка поглаживает.

— Ну прямо идеальная семья, с картики. — говорит Игнат, входя в палату.

— Сколько я буду тут лежать?

— Сказали шесть дней.

— Это слишком долго, в Питере без нас всё развалится.

— Я поеду уже сейчас и всё разрулю там, а ты востанавливайся, — говорит Игнат спокойно, но его шоколадные глаза выражают волнение.

— Нет, я тоже не собираюсь столько дней лежать тут, говорит Варан, приподнимаясь на кровати, его лицо слегка кривится от боли, но он пытается это скрыть.

— Твой организм должен восстановиться! — говорю я.

— Я буду аккуратен и лежать тут столько дней не планирую. Где врач? Мы едем всё вместе!

— НЕТ! — кричит Игнат слишком резко, — хватит нам одного ранения.

Я перевожу на Догана взгляд и встречаюсь с ним глазами, он смотрит на меня секунды две, а потом резко отворачивается. И что это с ним?

Заходит доктор и медсестра, у которой в руках пакет с физраствором для капельницы.

— Здравствуйте, уважаемые посетители. На сегодня время посещения окончено, поэтому вам необходимо уйти.

Подхожу к Варану и целую его в щеку, он берёт меня за руку и слегка сжимает. Его глаза полные льда и холода светятся теплотой и любовью, мою душу переполняет счастье.

В коридоре Игнат уходит быстрым шагом, я догоняю его и хватаю за рукав.

— Подожди! Что происходит?

Мужчина застывает, его руки напрягаются как камень.

— Ничего не происходит. Пусти.

— Игнат!

Он разворачивается и хватает меня за плечи.

— Я сейчас слишком злой, если не хочешь, чтобы я сорвался на тебе, то лучше не приставай.

— Прекрати так разговаривать со мной и