Книга Шиза, Хром и всякая хтонь - Влада Багрянцева

облегчение. Тревожно было лишь за Бабая, но Хром почему-то чувствовал уверенность, что тот будет в порядке, если верить Марку Твену и гаданию с Шизой после бани.

По дороге к воротам он, вместо Бабая, бросившего трубку, выслушал от Винни все нравоучения и возмущения, понимая, что так на девчонке сказывается стресс, а через пятнадцать минут они уже вдвоем запихивали тело Шизы в такси. Пока Хром рассчитывался с хозяином драндулета – пришлось накинуть еще косарь, – Винни поясняла водителю такси за полудохлого дылду:

– Ему плохо стало. От горя, – и, в общем-то, не соврала.

Только, конечно, как понял Хром, плохо стало не совсем Шизе, а больше Ольге: столько переживаний двух людей слишком много для одного тела. Особенно когда твое новое тело после похорон друзей вдруг видит и собственную могилу рядом с могилой твоего жениха.

Выбора нет

Как только Хром не надорвался, таская дылду туда-сюда из одной тачки в другую и позже, неясно. Наверное, на адреналине не чувствовал усталости, тем более все внимание на себя перетянула Винни. Во дворе перед крыльцом она уже умудрилась протоптать такие дорожки в ожидании звонка от Бабая, что и лопатой махать не нужно. Хром, оставив дылду на диване, налил две кружки горячего чая, наболтал туда сладкого смородинового варенья, тоже из запасов золотой Богдашиной тещи, и вышел в сумерки. На кладбище они телепались часа три точно, а потом еще ехали на такси на противоположную окраину города и в дачный поселок вернулись уже почти под вечер.

– Чего вот он не звонит, – всхлипнула девчонка, отхлебнув из чашки. Хром почувствовал: еще немного, и оттает снежная принцесса, а из глаз точно польется. Поэтому все же позволил себе фамильярный жест, натянул ей капюшон до самого носа и прихлопнул сверху ладонью:

– Не парься, малая. Этот причешет скоро. Другой вопрос, что нам с Максом теперь делать…

– И что же с-со мной д-делать, а, Вася?

Они одновременно обернулись на голос. Дылда стоял на крыльце, попивая чай из чашки, которую Хром наливал для себя, и всем своим видом молча орал о том, как он сильно недоволен. Даже уже привычный оскал на мордальнике – и тот отсутствовал, только под челкой меж бровей залегла глубокая складка. Винни с облегчением выдохнула:

– Шиз! Ты как, нормально?

– Я? – усмехнулся тот мрачно. – Т-ты лучше у эт-того сп-п-проси… на-а-армальный ли он.

Винни озадаченно уставилась на дылду, Хром тоже не вдуплял, в чем, собственно, предъява. Слишком неаккуратно таскал на хребтине? Вроде даже башкой об углы ни разу не приложил.

– Чё в-вылупились. – Шиза, завладев всем вниманием, почесал висок зажатой в руке пушкой, потом медленно сделал еще глоток из чашки в другой руке, похвалил вкусный чай и продолжил: – Д-давай, Винничка, сп-проси у н-нашего Васи, какого х… кхм…

Тут дылда закашлялся, выдул весь чай до дна и лениво, примеряясь, наставил дуло на Хрома. «Ну вот опять», – подумалось Хрому. Он тоже устал, как псина, и в эти его игры в «у кого ствол больше» играть ох как не хотел. Знал откуда-то, что дылда не выстрелит, – не чуйкой, а просто по-человечески знал. Видимо, для него это был чуть ли не единственный способ задать больной вопрос, и Хром, в два шага оказавшись у крыльца, подставил лоб под пушку, глядя снизу вверх прямо в его злые глаза, а затем устало попросил:

– Ну говори уже быстрее, а то я с ног валюсь.

Дылда, конечно, прифигел. Снова на его лице заиграли желваки, и Хром отметил, какие у него бледные и будто впалые щеки. Винни с таким же вымотанным видом, назвав дебилами, направилась мимо них обратно в дом. Но когда поравнялась с Шизой на пороге, тот наконец сказал то, что, судя по всему, вертел в своей шизанутой башке.

– Ты же в ку-ку-курсе, что н-наш Вася – та еще к-крыса?

Винни замерла на месте, чуть не выронив чашку:

– Ты о чем? Вообще, что ли?

– Ну с-сама под-думай… Как эти гниды нас н-на к-кладбище нашли? Вася и сдал.

– Извини меня, Шиз, но ты сейчас вот совсем не прав. Он нас предупредил, он за нами приехал, потом тебя таскал, пока ты… Кстати, не хочешь объяснить, что это было?

Последние слова она уже говорила на десяток децибел выше, и Шиза закатил глаза:

– Нет, не х-хочу! А вот Вася, походу, хочет б-бабла побольше срубить. Где т-твой телефон, д-давай сюд-да!

– Я его еще в такси вырубил, – отозвался молчавший все это время Хром. – Походу, нет у меня больше Дядьки. Но это моя забота, не ваша. А вот у тебя чё стряслось, не с той Ольги встал, что ли? Мож, наедине поговорим? А, Максимка… – от этого имени, произнесенного такой интонацией, как Хром запомнил от Ольги, Шиза дернулся, и уголок его губ вдруг пополз вниз. Но пушку все равно вдавил Хрому в лоб еще сильнее.

– Шиз, ну ты чего, он же наш друг! – попыталась вмешаться Винни, но тот лишь отпихнул ее.

– Т-таких д-друзей з-за хвост и в му-музей. В одну ви-итрину с Дипломатом.

– Музея нет, – усмехнулся Хром мрачно, – но есть баня. Пошли, перетрем твои вопросики.

В предбаннике стояли дубак и полумрак, но отчего-то Хром расслабился. Ему не хотелось вмешивать Винни, потому что разговаривать он собрался совсем не о том, кто крыса, а обещание нарушать не планировал. Если только Шизу не убедить открыть правду своим товарищам самому.

– Ты отъехал сам знаешь где.

– Д-да? А ты п-прям знаешь! – дуло снова стукнулось в лоб.

– Ее вместе с женихом там закопали недавно. Месяца два назад. Как раз после сноса вашего «инкубатора». В прошлый раз, когда ты с ней столкнулся, ты стал таким.

– К-каким? – в полутьме к Шизе вернулся прежний оскал, и в отблеске фонаря, светившего в окно, это выглядело жутковато.

– Таким поехавшим.

Хром говорил как есть, все ж нормальным дылду назвать язык не поворачивался.

– Ха-ха! Н-неправильно, В-Вася! – засмеялся вдруг Шиза. Это был громкий, истеричный хохот, от которого по спине бежали мурашки