Книга Возвращение в Тооредаан - Егор Дмитриевич Чекрыгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
М-да… Но сейчас куда важнее решить, по какому следу идти. И решать надо быстро, иначе можно остаться только с воспоминаниями об упущенной добыче. Ведь охотников подстрелить красного зверя сейчас будет в избытке… Или — разделиться? Отправить того же Хееку… Хотя, Хееку человек опытный и смышлёный, но инициативу проявлять не станет. По крайней мере, в том, что не касается его кармана. А Рааст — вот у этого инициативы хоть отбавляй, а с осторожностью проблемы. Наломают дров — потом не расхлебаешь… Попросить помощи у оу Каба? Можно остаться с носом. Пьяница пьяницей, но коли ему удастся наложить лапу на лакомый кусочек, когти он уже не разожмёт. Нет, придётся быстро отработать оба следа, пусть даже идя на определённый риск. И потом выбрать единственно правильный… Хотя, об этом даже думать не хочется, но вполне можно допустить, что оба следа окажутся ложными, а чужак уже давно топает куда-то в неизвестном направлении вместе с одним из караванов, ушедших из города раньше… Сутки. Отработать оба следа необходимо максимум за сутки, иначе придётся слать отчёт о неудаче. А в этом случае безвестного десятника могут отозвать с дела, которым заинтересовались аж в самой Мооскаа, и поставить на него кого-то «поопытнее» из приближённых к начальству в Дааре. Да. Определённо, придётся рисковать.
— Рааст, — распорядился оу Наугхо. — Возвращайся в своё укрытие и продолжай наблюдать. Если чужак выйдет из караван-сарая — постарайся осторожно проследить за ним. Но не рискуй. Лучше потерять добычу, чем выдать себя… Хееку, ты со мной. Навестим тот караван-сарай, где ты отыскал лошадь.
…Итак, — быстро шагая в сторону восточной части города, продолжал размышлять Игиир. — Лошадка — след сомнительный, так что его придётся отработать первым делом. Хотя и встреченный незнакомец составленному портрету чужака тоже не слишком соответствует. А самое главное, как-то не соответствует он тому представлению о чужаке, что мысленно составил для себя Игиир. Какой-то он… Все найденные предметы чужака удивляли своей чужеродностью. А этот вроде и чужак, но в то же время, чувствуется в нём что-то такое… Что-то общее для всех. Игиир, большую часть детства проведший в портовом городе Хиимкии, своеобразных морских воротах столицы, в жизни своей повидал немало иностранцев. Но в каких бы непривычных одеждах они ни ходили, как бы странно ни говорили, или, допустим, какие бы варварские и смешные причёски ни носили, во всех было что-то общее. Что-то, что привнесла Империя в жизнь и быт всех народов на берегах Срединного моря и даже дальше, за пределами океанов. Общее представление об этикете, мимика и жесты, орнаменты, украшающие одежду и предметы быта, привычка пользоваться одинаковыми вещами, даже, демоны побери, поклонение предкам и солнцу-Икаоитииоо, изо дня в день совершающему свой путь верхом ли на Небесном верблюде, или пусть даже на золотой лодке, как утверждают некоторые еретики. Зато от этих же чужеземцев он неоднократно слышал рассказы об иных, очень далёких народах, которые вовсе были не похожи на жителей Срединноморья и даже верили в своих богов, тоже во всём отличающихся от привычных. И мальчишкой Игиир частенько уносился в мечтах в эти далёкие земли, где побеждал кровожадных людоедов и очаровывал экзотических принцесс… В том, встреченном в караван-сарае чужаке, всё это «знакомое» чувствовалось. А вот «его» чужак почему-то представлялся Игииру совершенно иным. Хотя, конечно, всё это могло быть лишь игрой воображения. Сказочная птица, способная принести в клювике удачную карьеру, богатство и уважение, обязательно должна быть с сияющими неземным светом перьями, драгоценными камнями вместо глаз и лапами из чистого золота. А вовсе даже не похожей на обычного воробья или курицу. Так что, пожалуй, лучше отбросить фантазии и сосредоточиться на чистых фактах, скрупулёзно отрабатывая все версии.
— Вон тот, — Хееку внезапно остановился и ткнул пальцем в сторону захудалых построек, тщетно пытающихся изобразить из себя приличное жильё.
— Подыгрывай мне, — хмуро бросил оу Наугхо своему подчинённому и, в кратких словах описав, что именно он должен сделать, решительно вошёл в ворота караван-сарая. — Хееку, встань на выходе, — громко скомандовал он. — Никого не выпускать. Кто тут хозяин?
— Я, ваша милость, — из дверей появился дюжий мужик, одетый типичным степняком и, посмотрев встревоженным взглядом на заявившегося в его владения офицера Бюро, спросил: — Чем могу служить?
— Постояльцы, и все твои люди… — смерив мужика надменным взором, приказал оу Наугхо. — Вели им собраться во дворе. Живо! Не рассуждать! На каторге сгною!!! …Это все? — спросил он, когда испуганные обитатели караван-сарая предстали перед его грозными очами.
— Все, ваша милость. А что случилось-то?
— Что-то маловато. Ты кого-то прячешь?
— Да нет, ваша милость. Хошь у кого спросите, все тут. Все, которые работают, до последней подавальщицы. А постояльцев сейчас нету. Только сегодня утром караван ушёл. У кого хошь спросите…
— Ладно. Пока поверю… Вчера к вам приходил мой человек. Надеюсь, ты не станешь этого отрицать?
— Да нет, вот же он, у ворот стоит.
— Он у вас тут потерял… Кое-что важное. Никто не находил? Если находили, то лучше сразу отдайте, иначе я тут всё по брёвнышку разнесу, пока не отыщем пропажу.
— А что именно-то, ваша милость? — спросил изумлённый столь странным требованием хозяин.
— Не твоё дело, мерзавец! — внезапно озлобившись и даже побагровев лицом, рявкнул десятник Бюро. — Не суй свой нос, куда тебе не положено. Иначе дыбой не отделаешься!
— Дозвольте, ваша милость, у людей поспрошать? — обречённо глядя на бушующего десятника, хмуро попросил мужик, тщетно пытаясь скрыть бродящие в его голове мысли по поводу незваных гостей и их идиотских требований.
— Давай, и помни о дыбе!
— Вот, ваша милость, — спустя примерно минут пятнадцать доложил хозяин караван-сарая, протягивая ему поднос с разным хламом.
