Книга Губительные секреты - Нева Олтедж

class="p1">— Я сделаю это. Ты хочешь пойти?

Дамиан съеживается.

— Я бы предпочел этого не делать. Но нарисую тебе поэтажный план. Тебе придется пройти внутрь «Магны» через черный ход, так как у входной двери установлены металлодетекторы.

— Я знаю.

Он вскидывает голову.

— Ты что-то вспомнил?

— Нет. У меня нет никаких воспоминаний о том, как я ходил туда или встречался с людьми, но точно знаю, как все выглядит изнутри.

— Это странно, — произносит он и начинает грызть ручку, которую держит в руках. — Что мы будем делать, если к тебе не вернется память?

— Мы просто продолжим в том же духе, что и до сих пор. Я не думаю, что кто-то что-то подозревает.

— Тебя не смущает такая перспектива?

— Да, это бесит меня, и я ненавижу то, что не помню ни свою дочь, ни жену. Но доктор сказал, что я ничего не могу с этим поделать. И не могу тратить свою энергию впустую, зацикливаясь на вещах, которые не могу изменить. — Я встаю и направляюсь к двери. — Проинструктируй Адама насчет поиска недвижимости. Я поеду домой после того, как разделаюсь с этим бухгалтером.

* * *

Добраться до «Магны» не составляет труда. Я провел два дня, разъезжая по Чикаго с Дамианом, который показал мне все наши предприятия, а также другие места, куда мне, возможно, понадобится съездить в какой-то момент. Я помнил все об этом городе, но не мог связать названия казино с каким-либо конкретным местоположением, пока не увидел его.

На телефон приходит сообщение, когда паркую машину в переулке за домом. Это селфи от Изабеллы, на котором она изображена стоящей перед большим зеркалом в нашей спальне. На ней ниспадающее коричневое платье с белыми цветами, а на лице озорная улыбка. Ухмыляясь, быстро набираю ответ: «Одобрено, tesoro».

Я отправляю сообщение, кладу пистолет в кобуру под пиджаком и выхожу из машины. Эмилио паркует свою машину позади моей, но я поднимаю руку, давая ему знак подождать меня здесь, и направляюсь к металлической двери справа. У входа, сцепив руки за спиной, стоит мужчина в темном костюме.

— Босс. — Он кивает и открывает передо мной дверь.

Я иду по длинному коридору и поворачиваю налево, направляясь в заднюю комнату. Странно, что все вокруг кажется мне знакомым, но не помню, чтобы когда-либо был здесь. То же самое было и с моим домом в первый день, когда вернулся домой из больницы. Я помнил планировку, но не знал, у кого какая комната. Это было так, как если бы кто-то стер случайные фрагменты моей памяти и оставил только крохи, за которые я смог бы зацепиться.

Двое мужчин стоят по обе стороны двойных дверей в конце коридора. Они открывают ее, когда я подхожу, впуская меня в комнату средних размеров, где пахнет застоявшейся выпивкой и потом. Лоренцо сидит за столом в дальнем углу, но быстро встает, когда я вхожу. Мужчина, которого я не узнаю, стоит, прислонившись к самой дальней стене, вероятно, один из солдатов семьи. Мне придется попросить Изабеллу и Дамиана, чтобы они откопали для меня несколько фотографий солдат. До сих пор у меня не было времени ознакомиться с мужчинами, занимающими более низкое положение в семейной иерархии.

В центре комнаты на деревянном стуле сидит мужчина за пятьдесят. Его рубашка помята, и на ней видны пятна крови. Судя по синякам на его лице и распухшей губе, его немного потрепали, пока он ждал меня. Вор, я полагаю. В тот момент, когда он видит меня, то начинает ерзать на своем стуле настолько сильно, насколько позволяют путы на его руках и ногах.

— Босс. — Мужчина, которого я не узнаю, кивает, отходит от стены и встает рядом с бухгалтером.

— Какие у тебя есть доказательства того, что он виновен? — спрашиваю я, поворачиваясь к Лоренцо.

— Мы нашли у него на столе двойные бухгалтерские книги. Судя по ним, в прошлом месяце он украл около двадцати тысяч.

— Ты уверен, что их не подбросили?

— Они были написаны его почерком, — говорит Лоренцо и скрещивает руки на груди. На его губах появляется легкая улыбка. — Если хотите, я могу позаботиться о воре, босс.

Да, я уверен, ему бы это понравилось. Изабелле и Дамиану можно было не рассказывать мне, что Лоренцо недоволен тем, что я стал главой семьи. Я и сам это прекрасно вижу. Он думает, что хорошо скрывает эмоции, но я внимательно слежу за всеми вокруг, выискивая тонкие намеки или двойной смысл. Человек в моем положении не может позволить себе ничего упустить, потому что достаточно одной оплошности, чтобы спровоцировать свое низвержение.

— Да, — отвечаю я и делаю два шага, пока не оказываюсь позади связанного мужчины. — Ты сделаешь это.

Улыбка на лице Лоренцо становится шире, когда он достает из кармана пиджака пистолет. Ему нравится мысль о том, что я не хочу убивать человека и позволяю ему сделать это вместо меня. Особенно перед солдатом. Я поворачиваюсь, обхватываю бухгалтера правой рукой за подбородок и кладу левую руку ему на затылок. Один сильный поворот. Шея мужчины ломается.

Я убираю руки с шеи бухгалтера, затем поворачиваюсь лицом к Лоренцо, который смотрит на меня с явным удивлением. Было бы проще просто пристрелить парня, но Дамиан сказал, что это должно стать заявлением.

— Убедись, что тело не найдут, — говорю я и выхожу из комнаты, чувствуя, как две пары глаз сверлят мне спину.

Сев в свою машину, я набираю номер Изабеллы, включаю громкую связь и завожу двигатель.

Я только закончила снимать макияж, когда зазвонил мой телефон. Имя Луки высвечивается на экране, и я нажимаю кнопку, чтобы принять вызов, переводя его на громкую связь.

— Где ты? — раздается отрывистый вопрос с другой стороны.

— У тебя хорошее настроение, — отвечаю, выбрасывая испачканные салфетки в мусорное ведро. — Что-то случилось?

— Похоже, Лоренцо играет в игры.

— Это было ожидаемо. Что он сделал?

— Я не хочу сейчас говорить о своем заместителе. Где ты?

— В нашей спальне.

— Разденься.

Я кладу косметику и масло для лица на комод, снимаю платье, затем нижнее белье.

— Сделано.

— На кровать. Ложись на спину.

Я улыбаюсь, подхожу к кровати с телефоном в руке и ложусь, как было велено.

— Ладно. И что теперь?

— Положи руку себе между ног. Ты останешься в таком положении и будешь дразнить себя, пока я не приеду.

— И когда это произойдет?

— Через двадцать минут. И Изабелла…

— Да?