Книга Восточный ветер - Чингиз Абдуллаев

И он в который раз задавал себе вопрос: что он долженсделать? И не находил ответа. Под вечер они вернулись в отель, чтобыпереодеться и отправиться на ужин в ресторан, куда их пригласили. Он наделсерый костюм, выбрал галстук. Она внимательно оглядела его и удовлетвореннокивнула. Караев был немного старомоден, но элегантен.

Они решили пройти пешком, отсюда было совсем недалеко доСан-Кроче, рядом с которой находился ресторан. Выходя из отеля, он более всегобоялся увидеть Сапронова, но на улице никого не было. Караев все время смотрелна выключенный мобильный телефон, понимая, что рано или поздно ему придетсявключить аппарат, и тогда он позвонит. И вполне вероятно, что позвонившийсделает ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

Элина надела светлый брючный костюм и повязала на шеюбело-голубой шарф от Гермеса. В сочетании с ее небольшой сумочкойсветло-бежевого цвета и обувью такого же цвета она выглядела красиво и моднодля любого итальянского общества.

Когда они шли по улице, она взяла его за руку.

— Немного расслабься, — посоветовала она, —ты слишком напряжен. Там не будет никого из чужих. Ты их всех знаешь.

— Если ты полагаешь, что после первого знакомства язнаю всех твоих друзей, то ты ошибаешься, — пробормотал Тимур, —иногда человек может удивить и после многих лет знакомства.

— Возможно, — согласилась она, — ты меня ужеудивляешь своим поведением в последние дни. Но очевидно, ты всегда ведешь себятак за рубежом. Наверно, привычка старого «шпиона».

Он невольно вздрогнул.

— Почему шпиона? — спросил Караев. — Яникогда не работал в разведке.

— Для обычных людей это слишком сложно, — ответилаЭлина, — разведка или контрразведка, а может, другое управление, какаяразница. Если ты работал в КГБ, значит, был немного шпионом. И этот шпион втебе остался на всю жизнь. Наверное, поэтому ты так нервничаешь в Италии. Может,ты боишься, что тебя могут похитить и узнать у тебя все тайны бывшего КГБ?

— Не боюсь, — улыбнулся он.

В ресторане их уже ждали. За большим круглым столом ониразместились парами. Слева от них уселись Козимо и Джулианелла, справаМинкявичус и Линда. А напротив были Лучано и Амелия. Козимо был в каком-товельветовом пиджаке немыслимого желтого цвета. Его жена была в длинномцветастом платье. Остальные были одеты более сдержанно.

Итальянская кухня по праву считается подлинным достижениемкультуры этой страны. А тосканская кухня считалась одной из лучших. Сначалаподали жареные хлебцы с печеночным паштетом, натертые помидорами и оливковыммаслом. Затем последовала очередь закусок, среди которых выделялись ломтикиветчины, завернутые в тонко нарезанный лист телятины, который в свою очередьбыл обмотан листом сухого шалфея. Все это тушилось в белом вине и легкообжаривалось. Римляне называли подобные закуски — «прыгни в рот». Затемпринесли гриль из грибов, жаренных на углях. Интересно, что итальянцы едят обычнодва вторых блюда, одно из которых может быть с макаронами. Но в тосканскойкухне преобладают мясные блюда.

Когда официанты появились снова, Минкявичус что-то негромкосказал Линде. Она несколько удивленно взглянула на него, затем пожала плечами.Что-то переспросила. Затем снова спросила. Минкявичус кивнул. Наконец онаобратилась к Элине.

— Извини, что вынуждены тебе об этом сказать, —несколько нерешительно начала Линда, — дело в том, что мы заказали«ариста» и теперь хотим отменить наш заказ. Мы с мужем считаем, что мы несовсем правильно заказали это блюдо и твоему другу оно может не понравиться.

— Почему? — удивилась Элина. — Я помню этоблюдо. Говорят, что здесь его готовят особым способом.

— Да, запекают целиком в духовке с прянымитравами, — улыбнулась Линда, — но возможно, твой муж не будет этогоесть. Может, мы закажем ему другое блюдо?

— Но почему другое? — не понимала Элина.

— Оно из свинины, — пояснила Линда, — ты ведьзнаешь, сколько лет я провела в Индии. Там есть очень строгие ограничения. Индусыне едят говядину, а мусульмане — свинину. Ни под каким видом. Йозас говорит,что твой друг мусульманин. И он не станет есть свинину.

Элина с улыбкой перевела свой разговор Тимуру. Он понял, чтоэто тоже своеобразная проверка. С одной стороны, возможность продемонстрироватьсвой европейский менталитет, а с другой — показать, как он будет вести себя всложной ситуации.

— Какая глупость, — добавила Элина, — ты ведьешь колбасу.

— И тем не менее они правы, — неожиданно сказалКараев, — я просто не люблю свинину. Мой организм не привык к ней. Онимогут заказать мне другое блюдо?

Элина нахмурилась. Потом взглянула на подругу.

— Давайте закажем ему «лапредотто», — вдругпредложила она, — если мусульмане не едят свинину, то они любят говядину.

— Что это за блюдо? — поинтересовался Караев.

— Ты же говорил мне про ваш хаш, — пояснила емуЭлина, — это отварной коровий желудок, приготовленный с особыми травами игусто проперченный. Итальянцы считают, что это самое типичное тосканское блюдо.

— Согласен, — улыбнулся Тимур.

Оно пили элитное красное вино, которое изготавливалось изособого тосканского винограда — санджовезе. Караев вполне оценил терпкий вкуснапитка. Женщины говорили о своих проблемах, когда Минкявичус неожиданноспросил его:

— Какой период истории вы преподаете?

— Советский, — ответил Караев, почти незадумываясь, — после семнадцатого года.

— И как вы его оцениваете? — поинтересовался егособеседник.

— Как безусловное достижение народов СССР, —ответил Тимур, — дважды восстанавливали страну, первыми вышли в космос,победили в тяжелой войне. Был подлинный расцвет культуры и науки, особенно всоюзных республиках.

— Вам не кажется, что это пропагандистскоеклише, — усмехнулся Минкявичус, — вы же умный человек. Понимаете, чтовсе достижения были на огромной крови и страданиях народов. Уничтожениекрестьянства, голод на Украине, сталинские «чистки», ГУЛАГ, милЛионные потери впервые годы войны, репрессии, всевластие партии и КГБ, полная экономическаянесостоятельность, тотальный дефицит, отсутствие свободы слова и передвижений.Разве вы не видете, что минусов было гораздо больше?

— Не уверен, что вы правы, — ответил Тимур, —особенно если вы сейчас вернетесь в Россию. Все большее количество людейсчитает, что в прошлом все было не так плохо, как вам кажется. Они не хотятвозвращаться в то время, но и не любят, когда все рисуют черными красками.

— Я бываю в Литве, — возразил Минкявичус, —там только эйфория после обретения независимости. И полное неприятие всех летсоветского оккупационного периода. Неужели и здесь вы со мной не согласны. ВедьСоветский Союз подписал позорный договор с Германией о разделе сфер влияния.Это уже научный факт. Пакт Молотова — Рибентропа. Второго повесили послеНюрнберга, а первый дожил до преклонных лет в Москве.