Книга Когда деревья молчат - Джесс Лури

Мистер Коннелли протянул руку:

– Буду рад, если ты присоединишься к оркестру.

Из дома Коннелли донесся громкий скрежет, и его глаза вспыхнули. Он отдёрнул руку.

– Это моя кошка. Ей надо бы посидеть на диете, но она делает мою жизнь невыносимой, если я её не кормлю.

Я сдерживала улыбку. Это было совсем не похоже на кошку. Я хотела спросить мистера Коннелли про Краба, но не могла, не выдав таким образом, что я никудышная шпионка, которая подглядывала за ним.

– Не хотите зайти и выпить воды? – спросил мистер Коннелли, отступая в сторону. Он звучал обеспокоенно.

Я подняла брошюру, которую сунула за пояс.

– Не можем! Надо же попкорн продавать.

Я смогла заглянуть в коридор позади него и удивилась, увидев кучу безделушек, какие-то краснощекие керамические существа – на столах и полках, построенных специально для них. Это слишком ассоциировалось с домом, построенным, скорее для визитов, чем для жизни, к тому же, наверное, они собирали очень много пыли. В конце коридора стоял метроном, стрелка которого качалась взад и вперед.

Щёлк-щёлк. Щёлк-щёлк.

Я на него указала.

– У вас всегда заведён метроном?

Он оглянулся через плечо, и когда опять повернулся, у него на его лице играла печальная улыбка.

– Однажды учитель музыки – всегда учитель музыки, даже летом. Но нет, я не всегда его включаю. Просто разогреваю для урока Габриэля. Он должен быть здесь с минуты на минуту.

Я громко ахнула. Габриэль. Я уверена, что моя влюбленность была написана на лице мигающим неоновым светом.

– Я помню, что ты тоже хотела брать уроки. Предложение всё ещё в силе, Кассандра.

Я хотела обнять его прямо там за то, что он не спросил меня, почему я только что состроила рожу идиотки.

– Я подумаю, – сказала я, как будто у меня была такая возможность. – Передавайте от меня привет Габриэлю.

– Конечно, – сказал он с улыбкой. На солнце набежало облако, и внезапно я перестала видеть его глаза. – И если вы двое не хотите зайти, то вам надо начать продавать попкорн, не стоит быть на улице после наступления темноты. Только не теперь.

Глава 34

Мы обошли двадцать три дома в Лилидейле. В четырнадцати из них никого не было дома, ещё в семи заявили, что они уже заказали попкорн у других, и в двух попросили заказать смесь карамельного, сырного и обычного попкорна. Стучаться к незнакомцам легче не становилось. Как будто мы просили подачку. Я уже была готова сдаться, когда Фрэнк спросил о еде.

– Я хочу есть. Что у тебя в рюкзаке?

Впервые я почувствовала себя намного старше его.

– Бутерброды с арахисовым маслом и яблоки.

– Мы можем устроить пикник?

Солнце пульсировало, время приближалось к двум часам дня.

– Давай спустимся к ручью. Мы можем тут срезать. – Я свернула к лесу на западной окраине города. Мощёная дорожка слева от меня вела к парку Кроу-Ривер окружным путем, но зато по тропинке через лес можно было попасть сразу к ручью. Начальная и средняя школа Лилидейла каждый год устраивала там свой Первомайский пикник с играми. Нам не разрешали купаться на таких пикниках, но сегодня было так жарко, что только целый табун лошадей смог бы удержать меня.

Свет солнца зеленоватыми пятнами проникал сквозь листву, пока я прыгала по изрытой колеями тропинке. Мы были в зачарованной стране, в чаще, где прятались тролли и феи, принцы и королевы. Я хотела было пошутить, что где-то здесь запрятана ванна той женщины из рекламы – «Мое время». Но вряд ли бы Фрэнк понял шутку.

Ручей был похож на ниточку ртути, которую я видела мельком, но запах струящейся воды дошёл до меня прежде, чем я увидела сам ручей, и я торжествующе закричала.

Фрэнк закричал со мной.

– Вода сейчас будет так кстати!

Я бросила велосипед с рюкзаком у берега и перепрыгнула через прибрежные камыши в ручей. Вода доходила мне до самых шорт, восхитительно прохладная с отражением солнца. Мои ноги зарылись в песок. Я провела здоровой рукой по течению, оглядываясь в поисках Фрэнка.

Рядом со мной взметнулся в верх фонтан брызг.

– О боже! – крикнула я со смехом.

Фрэнк вылез наружу и выплюнул воду изо рта, как дельфин, пускающий фонтанчик.

– Ты прыгнул бомбочкой!

– Да уж поверь, – сказал он, переворачиваясь так, чтобы лежать прямо на поверхности воды лицом к солнцу. Он лениво размахивал руками и ногами, пока его уносило медленное течение.

Я плеснула немного воды в его сторону.

– Придурок. Повезло, что о дно не ударился.

– Ударился. – Он поднял ногу, и я увидела на ней порез, наверное, от камня. Кровь паутинкой стекала по его сморщенной белой ступне. – Но оно того стоило.

Я покачала головой, и тут меня осенило.

– Нам надо побрататься на крови!

Он повернул ногу, чтобы посмотреть на порез, балансируя на воде.

– А ты откуда кровь возьмёшь?

Я прикинула содержимое моего рюкзака.

– Я положила складной армейский ножик.

– И ты себя порежешь? – Он выпучил глаза.

– Ну да, так и надо. – Я, прищурившись, посмотрела на солнце. – Или я могу сорвать свою корку.

Он упал обратно в воду, водя руками по поверхности. Прядь мокрых волос упала ему на лоб.

– Разве можно стать кровными братьями от корки крови?

– Кровь есть кровь, – сказала я, защищаясь. Я пробралась к нему, держась за его плечо для равновесия, чтобы содрать уголок корки от раны после бритья, которая вывела на внешней стороне моей лодыжки линию из азбуки Морзе. Кожа под ней была жутко белой, а потом покраснела от крови.

Он поднес свою ногу к моей. Кажется, нам удалось соприкоснуться нашими пятнами крови, прежде чем упасть. Мы вынырнули на поверхность, расплескивая воду. Я держала свою проколотую руку поднятой над водой, хотя, наверное, её уже можно было мочить.

– Это значит, что мы друзья навек, – сказала я.

Он торжественно кивнул, его русые волосы прилипли к лицу, а большие глаза были широко распахнуты.

– Лучше, чем друзья. Кровные братья.

– Фрэнк, – сказала я, пока не струсила, – что бы ты сделал, если бы узнал, что твой отец – преступник?

– Какого рода преступник? – Фрэнк склонил голову.

– Тот, кто вредит людям.

– Я бы его сдал, – сказал Фрэнк безо всяких колебаний.

Что-то коснулось моей ноги, и я подпрыгнула.

– Откачу наши велики к пляжу и достану ланч.