Книга Путь в лес - Доминик Пасценди

Зарьял вырос в одном из мелких поселков на берегу океана и, в отличие от большинства нынешних енальдинских мужчин, не был ни пастухом, ни прядильщиком, ни ткачом. Он ловил рыбу, как много поколений его предков. В один совсем не прекрасный день, когда ему было всего шестнадцать лет, он выбрался в ближайший городок, имея при себе две корзины свежей рыбы на продажу и поручение от матери — прикупить кой-чего по хозяйству. На обратном пути к нему прицепился какой-то городской хлыщ: спрашивал, неужто всю рыбу добыл сам юноша, восхищался его мастерством и хозяйственными способностями, и так далее. Много ли надо неискушённому юнцу? Тот принял приглашение незнакомца зайти в кабак и выпить пива за его счет, в честь знакомства.

На дне кружки лежала золотая монета, что означало: парень добровольно принял плату за вербовку на гальвийский флот.

Так Зарьял стал матросом на громадном, почти ста шагов в длину, трехпалубном линейном корабле. Это было лучше тюрьмы только тем, что матросов каждый день кормили вяленым мясом и сухарями, и давали кувшин пива. В остальном — всё то же самое: тяжёлая работа (не «от зари до зари», а по четырёхчасовым вахтам, что, впрочем, не лучше), постоянный риск для жизни, презрение со стороны офицеров и матросов-гальвийцев, телесные наказания и никакой свободы — на берег матросов отпускали только в порту, куда был приписан корабль, да в туземных странах, во время походов — а там, как считали офицеры, бежать цивилизованному человеку некуда и незачем.

Зарьял так не считал, и когда Корабль Его Величества «Вейжесчентес», что значит на гальвийском «Удачливый», высадив в самом начале имперско-гальвийской войны за Заморскую Марку десант в некоей отдалённой гавани, воспользовался первой же возможностью, чтобы сбежать в джунгли. Там бы он, скорее всего, и погиб естественным образом (джунгли не место для непривычного белого человека), но наткнулся на остатки разбитой гальвийцами компаниды комеса Бранкаи. Его, натурально, сразу же побили и повязали, потом пожалели и взяли с собой: он как-то сумел объяснить, что не гальвиец, а енальдинец.

Парень был ещё молодой и восприимчивый. Он довольно быстро обучился имперскому языку, завел в компаниде друзей и вошел в доверие к начальству. С компанидой он прошел всю гальвийскую войну, был трижды ранен, лечился, выздоравливал, сражался — и сражался хорошо: гальвийцев ненавидел и в силу происхождения, и лично, за обман при вербовке и всё, что пришлось пережить на корабле.

Потом война кончилась, но под самую завязку компаниду бросили в огонь затыкать дыру на самом севере Марки. Дыру они заткнули, но от компаниды осталось два десятка человек, в большей или меньшей степени израненных, да к тому же комес Бранкаи погиб. Наследникам компанида была не нужна, война закончилась — а значит, она была не нужна и Империи. Платить жолд[34] стало некому. Бойцы, залечив раны, разбрелись кто куда.

Зарьял застрял в Кармоне, где одна умелая вдовушка исцелила его от дырки в плече, длинного пореза на спине и ушиба головы. Заодно и поселила у себя, вместо павшего мужа.

От добра добра не ищут. Зарьял был не против осесть в Марке: дома его не ждало ничего хорошего, а тут и люди были подобрее, и нравы почище, чем в Гальвии. Да и вдовушка, если честно, была, хоть и старше парня на пять лет и с двумя детьми, но добрая, ласковая и заботливая.

Надо было только придумать, на что жить. У вдовы-то хозяйство было — только едва-едва прокормиться. И Зарьял, как оклемался, стал похаживать по округе, сочиняя себе занятие. Увы, кроме ловли рыбы в океане, обращения со снастями на корабле да с разным оружием, он ничего не умел.

И тут вдруг прорезался в нём талант охотника. Оказался он человеком очень наблюдательным, и вскоре понял, что может замечать и различать следы всяческого дикого зверья, выслеживать и скрадывать копытных, а меткой стрельбе да обращению с копьём его научили ещё в компаниде. Раз он принёс добычу, два принёс — стал получать заказы от местной знати да владельцев кабаков.

Долго ли, коротко ли — когда Дорант попал в Кармон в очередной раз, Красный Зарьял был уже весьма уважаемым в городе человеком, снабжавшим столы местных аристократов и богатых купцов красной дичью. И была у него команда наёмных егерей, с которыми он ездил на добычу на окраины Альвийского леса — не столько загонщиков да охотников, сколько охранников да бойцов, от альвов отбиваться, да и от людей иногда.

Его очень уважали, и не только в городе, но и во всем Кармонском Гронте, за то, что как-то раз его команда принесла две головы дохлых альвов.

Правда, и своих теряли. За год до трети команды обновлялось. Кто попадался альвам, кто нарывался на опасного зверя, кто неудачно падал, кто тонул… Охота — дело опасное. Но Красный Зарьял как-то умудрялся быстро пополнять команду, принимая в неё людей резких и привычных к оружию, которым обычная жизнь — после компаниды ли, или после межплеменной войны — казалась скучной и недостойной воина.

И вот с этим человеком надо было Доранту договариваться.

2

Да если бы только в Красном Зарьяле была проблема…

Любая операция требует кропотливого, нудного планирования. Любая операция требует, чтобы планирующий учёл как можно больше мелочей.

«Вот, например, — подумал Дорант, — парень-то, если я правильно понял то, что рассказал про пленных Асарау, будет голый и без обуви. Значит, надо запасти одежду и обувь для него. А я его и не видел ни разу. Одежда-то ладно, взять с запасом по размеру. А обувь? Сапоги какие брать? Ну как не угадаешь? Значит, возьмем несколько пар, разных. Оружие ещё надо. Меч, кинжал, пиштоль. Кирасу или панцирь? Где тут найдешь панцирь на подростка? Значит, нужен колет из толстой кожи. Коня со сбруей.»

Он прикинул, во что ему всё это встанет, и скривился, как от зубной боли. Деньги ещё были, но на людей Зарьяла, припасы, одежду и снаряжение для примеса Йорре — точно не хватило бы. Он и так много из полученных (да и из своих) потратил уже, пока сюда добирался, а ещё больше — на альву и клетку.

Занимать у Харрана не хотелось. Во-первых, каваллиер не знал, есть ли у младшего друга столько денег в наличии — монетами, — сколько понадобится. Во-вторых, ещё же до столицы надо добраться, а дорога туда с примесом на руках вряд ли будет простой, легкой и дешёвой…

Впрочем, у Доранта было средство от головной боли на этот счёт.

Он попросил Харрана его сопровождать и направился в присутствие наместника, в дом приёмов[35].