Книга Нордвуд. Сумрачный город - Хелен Тодд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Магия не прощает ошибок.
Пекарня «Тайк-Хифе»
Ключ Анри
Тодор
– Чем обязана?
Хельга явилась с медицинским чемоданчиком, забитым лечебными зельями. Остальное было не нужно: в особняке Рэнделов имелись и своя стерильная операционная, и несколько палат, а сам Тодор раньше работал в больнице. Так говорят, но никто не видел.
– У меня нет под рукой средств, заживляющих кожу после магических ожогов, – ровным тоном пояснил Тодор.
Он внимательно оглядел хмурую гостью, которая принялась мыть руки. В белом костюме, с завязанными в тугую косу черными волосами и с покрытой медицинской шапочкой головой. Николас, видимо, ее переместил, чтобы не доставлять хлопот. Надо будет его потом отблагодарить за это.
– Еще бы, их изготовление строго ограничено и отпускается только в больницы.
– Да-да, а дома с таким лучше не оставаться, – безразлично подтвердил Тодор.
– Но у тебя, как всегда, особый случай?
Хельга вздернула бровь и наконец посмотрела на кровать. На мгновение в ее взгляде промелькнуло сожаление, но врач тут же взяла себя в руки.
– Магию я оттянул, остался ожог. Сам не затянется.
Тодор жестом указал на прозрачную бутылку, наполненную до самого горлышка черной блестящей субстанцией.
– И лишних вопросов не задавать? А девочка спит, да?
– Под снотворным. Доза рассчитана до восьми утра. После ей нужно выполнить одно, скажем так, задание.
Хельга выслушала, с опаской посмотрела на сгусток магии, покачала головой и раскрыла на столике свой чемодан.
– К утру пройдет, но завтра нанести успокаивающую мазь, как можно меньше шевелить рукой, сделать перевязку и послезавтра снять.
– С этим справлюсь.
Тодор видел, что вопросов у врача больше, чем ответов, но она привычно молчала и делала свою работу.
К утру уже ничего не будет.
На этот раз обошлось.
Аннетт
Жжения не было. Хотелось пошевелить пальцами – не удалось. Тугая повязка мешала согнуть даже кисть. Смутные воспоминания о вчерашнем возвращались медленно, словно в кисель добавили воды, а та никак не становилась с ним одним целым. Такие ощущения бывают после сильных, очень сильных снотворных.
Аннетт резко распахнула глаза и с облегчением выдохнула. Она – в своей комнате. Никаких больничных палат, медицинского этажа в доме, все осталось далеко позади. А может, и нет. Может, сегодняшний поиск принесет что-то новое. Что-то более страшное, вязкое, поистине мрачное… Хотя куда хуже? После подвала со статуями вряд ли что-то сравнится с липким ледяным ужасом, навеянным тенями, от которых они с Николасом едва убежали.
– Ани? – спросил Тодор после стука.
Пару мгновений она пыталась что-то сказать, но во рту было так сухо, что не произнести ни слова. Открыла дверь магией.
– Выпей, после горячего станет лучше. С рукой скоро все будет в порядке, Хельга обещала, что шрамов не будет. Вечером можно снять.
Он протянул стакан зеленого чая с ароматом цитруса и едва уловимой сладости. Первые глотки дались с трудом, затем полегчало и захотелось есть.
– Анри предложил тебе гриль-тосты с ветчиной, сыром и помидорами. Эмма с утра купила булочки с корицей и бисквит с лимонным сиропом. Кажется, твои друзья решили устроить тебе небольшой отпуск.
Он многозначительно посмотрел на нее.
– Лучше прийти к ним, да? А как же поиск?
– Эмма на работе, у Анри сегодня отгул. Отдых поиску не помешает.
Не убедил – часы показывали полдень, значит, времени и без того было мало. Может, и вправду стоило поесть уже с Анри. Кто знает, какое место в Лавке им нужно. С Эммой вышло случайно, в розничный магазин трав источник перенес ее сам. Место встречи с Николасом было чистой воды догадкой…
– Просто соберись и позволь себе не волноваться. Источник покажет все ключи, мертвые так говорили, а они в отличие от живых держат слово. Им платят за исполнение. Кто-то кровью, кто-то жизнью, кто-то чем-нибудь еще.
– Мрачное напутствие. – Ани сказала это совсем тихо и сжала здоровой ладонью прохладную руку отца.
– Зато без сказочных обещаний.
Он вышел. Оставил ее одну, но положил на постели кулон с тонкой, едва заметной цепочкой и небольшим неограненным гранатом – талисман. Вопреки всем его убеждениям, что через оберег посторонние могут прочесть замысел его владельца.
«Прячьте свои амулеты: они говорят о вас больше, чем вы думаете». Аннетт навсегда запомнила эти его слова. Но теперь поняла, что именно они значили: показывать стоит только те слабости, которые готов открыть другим, зная, что их обязательно прочитают.
С этими мыслями она надела украшение поверх черной водолазки. Теперь гранат сиял в холодных лучах осеннего солнца. Ее ждал новый, неумолимо долгий день поиска ключа. И на этот раз внутри поселилось непривычное спокойствие, словно небольшой камушек и вправду мог ее защитить.
Или все дело в дарителе?
В эмоциях?
В том, что их отношения с Николасом изменились? Прошлое и вправду осталось позади… Она боялась за него, боялась, что Зазеркальный мир сломает его. Видела страх и не могла оставаться безразличной, и именно поэтому все вышло из-под контроля.
Аннетт позволила чувствам и Николасу вести ее.
Что бы у них ни было в прошлом, сейчас он близкий друг. И эти взаимоотношения раскрывали их куда больше прежних. Осталось найти золотую середину между участием и помощью.
* * *
Горячие тосты закончились. Большую часть съел Анри, а сейчас отрывал тесто от булочки с корицей и бросал себе в рот.
Он повзрослел. Лицо стало чуть шире, мужественнее, а старые, потертые футболки сидели слишком плотно и облегали широкую грудь и рельеф мышц. Он даже волосы постриг чуть иначе: у висков – коротко, а вместо длинных прядей на макушке – ежик.
– Пойдем? – едва дожевав, спросил Анри. – Тодор, конечно, сказал, что тебе нужно отдыхать и посидеть подольше… А ты так нервно посматриваешь на часы, что мне уже не по себе.
– Почти обед… Хорошо, если управимся к ночи, стоит поторопиться.
– Ага, в гроб всегда успеем. Но ты хоть поела. Правда, я пока нес подставку с твоим десертом, уронил ее, и, короче, вся еда была в стекле, выбросил. А посуда магией не склеилась, черт пойми, что с ней. Надеюсь, Эмма не сильно расстроится.
– На удачу!
Ани неуклюже – мешала повязка на руке – накинула на лонгслив бордовый пиджак и направилась к выходу из квартирки. Только так ее и можно было назвать. В крошечном пространстве едва помещалась кухня буквой П. В ее правой части располагались барная стойка и два стула, за которыми Аннетт с Анри только что ели. Жилая комната была чуть больше, в ней поместились раскладной диван, рабочий стол и встроенный в стену шкаф. Наверняка именно он и служил стеной между спальней и кухней.
