Книга Магия спецназначения - Ярослав Коваль

— Я его знаю! — воскликнул Роман Шенер по прозвищу Маг.

Этот парень родился в Петербурге, отлично знал пригород и ориентировался в нем лучше, чем кто-либо из курсантов или даже командиров. Шреддер, пару раз возивший его с собой в город (этот курсант, как оказалось, обладал огромными магическими способностями и сам делал кое-какие заметки о магии, причем разработки его шли совсем в другом направлении, чем работа чародеев ОСН или размышления Кайндел, то есть отличались двойной ценностью), поражался тому, какие удивительные уголки города он знает и находит. К тому же знакомцы и друзья попадались ему буквально на каждом шагу. Создавалось впечатление, что у общительного молодого человека добрая половина Петербурга и области состоит в приятелях.

— Кого? Одного из нападавших знаешь? — удивился Шреддер.

— Ну да. Кажется, это Филипп, он состоял в дружине Готфрида.

— Что за дружина?

— Реконструкторы. Реконструировали Западную Европу, пятнадцатый век…

— Так, не грузи. Подожди. Он состоял в дружине реконструкторов. И давно?

— Вот когда я его знал. Два года назад. У него волосы клоками, на подбородке шрам и нос длинный, тонкий. И росту он приблизительно метр девяносто.

— Он был верхом, о росте ничего не могу сказать, — ответил Горо.

— Но рослый, да?

— Как я и сказал. Довольно рослый.

— Значит, дружина реконструкторов? — нетерпеливо прервал Эйв. Он оглянулся. Стоявшие вокруг него курсанты сосредоточенно молчали и ждали его решения. — Думаешь, они заняли выборгский замок, а, Роман?

— Почему же нет?! Место им хорошо знакомо… И вообще.

— Думаешь, они заодно с Ночью?

— Вряд ли. Они никогда не общались.

— Ладно, — Шреддер рассеянно огляделся и принялся вытаскивать из кармана ключи от машины.

— Что делать-то? — не выдержал Роман.

— Что? Первым делом сообщу, что задание выполнить невозможно, — Эйв вытащил из кармана мобильный телефон и попытался позвонить. — Вот черт, опять сети нет… Ладно. Так, ребята, по машинам. Будем спасать наше пиво.

Курсанты приободрились и быстро рассыпались по холму. Захлопали дверцы машин. Куратор, он же координатор группы, еще пару раз старался связаться с базой, но мобильный телефон упрямо молчал — мешали то ли магнитные возмущения, то ли магические действия адептов Круга, то ли что-то случилось с передающей станцией. Последнее случалось нередко, мастера ОСН не раз и не два выезжали на помощь специалистам фирмы, помогали восстановить поврежденное, и в результате Организация получала ощутимые скидки при пользовании сетью.

— Ладно, — сказал он, задумчиво разглядывая телефон. — Мне было велено действовать по ситуации. Вот и начнем действовать.

— Вы хотите в первую очередь спасти наживку? — сдержанно поинтересовалась Кайндел.

— Стоило бы. Может, удастся закинуть ее людям Ночи еще раз… В любом случае, мы тут не подписывались снабжать жителей Выборга грудинкой и пивом. Садись в машину.

Расстояние до Выборга не такое уж и большое. Когда машины выбрались на дорогу, ведущую к этому небольшому городу, Шреддер остановил свой автомобиль (все остальные сделали то же самое), вышел и принялся внимательно изучать остатки снега, еще не успевшего растаять. Нашел отпечатки копыт и развел руками.

— Потрясающе. Они действительно разбойничали верхами. И отпечатки протекторов тут же. Как жаль, что я этого не видел. Да, очень жаль. — Его губы расплылись в улыбке, когда он представил себе это дичайшее зрелище — современные автомобили и кони с наездниками в кольчугах, шлемах и при копьях. — Прям как у Гаррисона.

— У Гаррисона не было ничего подобного, — поспешил возразить Роман.

— Ну, какая разница. Я имел в виду любой тупой фантастический рассказ. Ладно, поехали.

Кайндел прикрыла глаза. Она помнила выборгский замок, не раз бывала в нем, и теперь пыталась понять, каково там живется дружине. Впрочем, кажется, в замке есть электричество. И, наверное, водопровод с канализацией. А может, и отопление? И вообще…

— Интересно, что они едят? — раздумчиво произнес Илья.

— Что тут гадать? Теперь-то понятно, что они едят! То, что мы им привезли.

— До нашего пива они должны были как-то дожить…

— Под Выборгом есть несколько совхозов, — тихо сказал до того молчавший Валли. — Я там однажды работал…

— Вспомнила бабушка, как девушкой была. Что там осталось-то от тех совхозов!

— Земля осталась. Русский человек — это русский человек. Если в магазин не завозят продуктов, он их выращивает на ближайшем клочке земли.

— Думаешь, теперь на флешах растят капусту?

— Картошку-то наверняка…

— Печеная картошечка с грудинкой и под пиво — самое то! Главное — успеть…

— Всем молчать! — рявкнул Шреддер, старательно пряча непроизвольную улыбку. — Грудинка не про вашу честь.

— Конечно, как всяким там «кружковцам» — это пожалуйста. А своим — хрен, — пробормотал один из курсантов, но так тихонько, что Эйв без ущерба мог сделать вид, что не расслышал.

Машины неслись по шоссе, изрядно побитому тракторами и большегрузными автомобилями, да и временем, конечно. Эта дорога относилась к той же категории российских трасс, которые, если их не ремонтировать хотя бы месяц, превращаются во впечатляющий набор великолепных колдобин на любой вкус. А с момента, когда последний раз приводилось в порядок это шоссе, прошло явно больше трех лет, и вся история суровых питерских сезонов была подробно расписана на асфальте.

Тяжелые машины ОСН выручали, собственно, их массивность и размеры, и те ямы, которые пассажиры легковушки сразу почувствовали бы всем организмом, оставались позади практически без последствий для их экипажей. К тому же амортизаторы оэсэновских машин находились в прекрасном состоянии. Но скоро недостатки маршрута почувствовали даже курсанты.

— Как бы нам тут все запчасти не растерять по дороге, — пробормотал Илья.

— Я знаю, это местные жители убили асфальт на шоссе, чтоб запчастями разживаться без проблем!

— Но им-то самим как-то надо передвигаться.

— Если они и ездят, то по целине, а не по шоссе. По такому шоссе поездишь — в студень превратишься.

— Ну ты, кажется, пока еще не превратился…

— Это немец от такой езды навеки бесплодным станет. Нашему человеку это просто легонький массаж. Тонизирующий…

Все рассмеялись и стали отпускать незлые остроты в адрес друг друга. За пустыми разговорами незаметно убегали на юг километры пути.

— Уже немного осталось, — бросил оэсэновский шофер, глядя в зеркало заднего вида.

Разговоры смолкли.

Действительно, подъезжали. Выборг, как оказалось, пострадал от новой жизни несколько сильнее, чем Петербург, — виднелось больше следов гари, больше развалин, а на одном из деревенских покосившихся заборов висело мертвое тело. Правда, совсем свежее.