Книга Вампир - Эдогава Рампо

«Вдруг план Митани провалился?! Но если так… Неужели… Неужели…»

Сидзуко прекрасно понимала, что катафалк направлялся в крематорий.

«Ах… Точно! Гроб привезли в крематорий! Железная дверь закрылась, и раздался этот лязг… Получается… мы в печи!!!»

Девушка вспомнила, как ездила в крематорий после смерти близкого родственника. Угрюмые бетонные стены, чёрные железные двери… Они отчётливо напоминали вход на железнодорожную станцию. «С этой станции отправляются в преисподнюю», — мрачно пошутил кто-то. В тот день работник крематория положил гроб в печь и закрыл дверцу на ключ, после чего до ушей присутствующих донёсся резкий металлический грохот. Ровно такой грохот, как раздался несколько мгновений назад!!!

Девушка доподлинно не знала, что происходило внутри, но ей было известно, что вечером зажигали огонь, каменный уголь горел всю ночь, а к утру в печи оставался лишь пепел…

Однако в последние годы стали использовать удобные кремационные установки, работающие на нефти. Пламя охватывало труп со всех сторон сразу после погружения в печь, и тело превращалось в пепел так быстро, что близкие умершего могли подождать и забрать урну с прахом. Но поскольку до сих пор ничего не произошло, можно было с уверенностью сказать, что их погрузили в обычную угольную печь. Судя по воцарившейся тишине, все скорбящие уже удалились.

Но, даже зная, что до вечера им бояться нечего, Сидзуко не могла бездействовать! Да разве возможно покорно лежать и ждать своей участи, понимая, что находишься в печи?!

В голове Сидзуко промелькнула ужасная картина, как её сжигают заживо, и волосы девушки встали дыбом. Более того, невинное дитя, милый Сигэру, был обречён на столь же трагичную судьбу!

На протяжении получаса Сидзуко суматошно пыталась понять, что делать дальше. За это время ни один звук не достиг её ушей.

Поскольку свет не проникал в печь, в гробу царила кромешная тьма, и Сидзуко даже не могла разглядеть лицо Сигэру, который лежал прямо перед ней. Наконец девушка решилась: она понимала, что дальнейшее бездействие грозит им сожжением заживо. Теперь она не могла смиренно ждать, когда Митани спасёт их, — похоже, некие обстоятельства помешали юноше прийти к ним на помощь.

— Сигэру, милый мой, давай изо всех сил бить по крышке руками и ногами и кричать «Помогите».

— А точно можно? — Мальчик панически боялся, что вот-вот его разлучат с мамой. — Дяди полицейские больше не придут?..

Сидзуко так испугалась мучительной смерти, что совсем забыла, в каком положении они находятся. Но пятилетний ребёнок напомнил ей об этом.

— Нет! Не надо! Ты прав!

Разве можно представить ситуацию, в которой человек бы испытывал большие страдания и боль? Если ничего не предпринять, их сожгут заживо прямо в гробу. Маме и сыну придётся пройти через геенну огненную, проведя последние минуты жизни в ужасающей агонии. Сможет ли Сидзуко, обнимающая своего дорогого ребёнка, выдержать подобное? С другой стороны, если они попытаются избежать этой невообразимой беды и начнут молить о помощи, полиция непременно схватит Сидзуко. Вопиющий побег девушки станет весомым доказательством того, что она является убийцей, и наказание будет неотвратимым.

Ах, какой ужас! Тюрьма! Виселица! И прощание с бедным Сигэру. Он станет несчастным сиротой. И дело не только в этом. Если секрет гроба раскроется, Митани тоже настигнет серьёзная кара за подготовку побега.

— Что делать? Что же мне делать?..

У Сидзуко было две дороги: в конце одной её ждало адское пламя, в конце другой — виселица. Куда ни поверни, везде неминуемая гибель!

— Сигэру… Ты боишься смерти? — ласково спросила Сидзуко, крепко прижавшись к мальчику своей холодной щекой.

— А что будет, когда я умру? — Напуганный ребёнок ещё крепче обнял маму за шею: похоже, несмотря на детскую наивность, он примерно знал ответ.

— Мы с тобой попадём в прекрасную страну, парящую в облаках… Ни за что не отпускай меня, ладно?

— Угу. Ладно. Тогда я умру с тобой!

Горячие слёзы подступили к глазам беглецов, плотно прижавшихся друг к другу, а затем ещё долго заливали их щёки.

Из горла Сидзуко вырывались странные звуки. То были всхлипывания, которые она всеми силами старалась удержать за плотно сжатыми зубами.

— Тогда давай возьмёмся за руки и мысленно помолимся Богу… Изо всех сил попроси, чтобы он принял тебя на небеса…

Надо сказать, место для молитвы было как нельзя более подходящим: гроб, покоящийся внутри печи крематория! Интересно, хоть кто-нибудь за всю историю человечества молился в подобной ситуации?

А неумолимое время безжалостно продолжало свой ход… Прошёл час, затем другой, и солнце скрылось за горизонтом. Насколько помнила Сидзуко, огонь разводили с наступлением ночи.

— Мам… Я хочу кое-чего, пока мы не умерли… — вдруг заявил Сигэру.

Услышав это, Сидзуко вздрогнула. Наверняка мальчик очень старался не причинять матери неудобств, однако он не ел уже почти двое суток. Даже Сидзуко, взрослый человек, была так голодна, что у неё болел живот. И потому совершенно неудивительно, что ребёнок решил наконец попросить еды.

— Сигэру, я всё понимаю… Но здесь ничего нет… Ты же хороший мальчик… Совсем скоро мы отправимся на небеса, и там будет много-много разных сладостей и фруктов!.. Потерпи, пожалуйста…

— Я не про это! — сердито сказал Сигэру.

— Но ты ведь проголодался? И хочешь пить?

— Угу, — пристыженно буркнул ребёнок и наконец договорил: — Я хочу мамино молочко…

— Ах, так вот ты о чём!.. Не переживай! Разве буду я над тобой смеяться?! Хорошо. Может, так ты хоть ненадолго забудешь о голоде…

Находясь в тёмном тесном ящике, они попытались удобно расположиться, ударяясь головами и плечами о доски, и вскоре Сигэру удалось присосаться к груди матери. Мальчик ещё не забыл о том, как это бывает. Он положил свой мягкий язык на сосок и стал высасывать молоко, которое, впрочем, почти не выходило. Другой рукой Сигэру взялся за вторую грудь и начал крутить её в разные стороны.

Испытав давно забытое, наполненное ностальгией ощущение, Сидзуко словно погрузилась в сон и забыла обо всех невзгодах последних дней. Поглаживая спину Сигэру, она тихонько запела старую колыбельную.

И вскоре всё будто бы исчезло: и ужасная печь крематория, и тесный гроб, и неминуемая смерть. Остались лишь мама и сын, купающиеся в мирной неге, похожей на весну. Однако это не могло продолжаться долго. Вскоре Сидзуко и Сигэру вернулись в ужасающую реальность, где им были уготованы невиданные страдания и страх…

Промозглый воздух, проникающий в гроб, возвестил о наступлении ночи.

«И всё-таки где же Митани?! Наверное, он даже представить не мог, что всё так сложится. Уверена, он очень беспокоится… А вдруг он прямо сейчас едет сюда, чтобы спасти нас?!» Стоило Сидзуко подумать об этом, как ей послышался рёв мотора где-то далеко-далеко.