Книга Не своя жизнь - Татьяна Осипцова

Считается, что в новом году начинается новая жизнь… Не верю. То, что я сделал и чего не сделал, всегда будет со мной. И будет медленно убивать… Если б не знал, что это точно убьет маму, я бы убил себя сам. Ничего не вижу впереди.

Я собирался встречать этот Новый год вдвоем с Иришкой…

Нет, не могу о ней писать, слишком больно…

…

1 января 1995 года

Вчера сам с собой выпил шампанского – тетя Фаня специально бутылку оставила в холодильнике. Сидел с шампанским на кухне и смотрел их телевизор. Пока понимаю на слух лишь каждое третье слово, а когда тараторят, вообще ничего не понимаю. И это после специальной немецкой школы! Посмотрел часов до двух, пошел спать. Проснулся от собственного крика. Встал, добрел до кухни, курил. В голову вдруг пришло, что и Аркадий, и Фаина, и Римма слышат мои крики. Ничего никогда не говорят. Деликатные. Очень хотелось повеситься, чтобы избавить их – навязался на шею! А потом подумал о маме и о том, что еще кто-то будет жить с чувством вины… Хотя Римка вряд ли, она такая рассудочная. А тетя Фаня – да. Она добрая, как мама. И дядя Аркадий мужик нормальный. Все вызывает меня на разговоры, пытается отвлечь. Наверное, искренне пытается.

Утром, чтобы не думать о петле, вышел на улицу. Шатался просто так. Когда проходил мимо русской церкви, вдруг захотелось зайти, но она была закрыта. Похоже, ее открывают на время службы, там было какое-то объявление, но я не стал читать.

Удивительно: Новый год, а снега нет. Неделю назад растаял. Римка сказала, тут бывает Новый год и без снега. Ходил по улицам просто так, куда ноги несли. Чуть не заблудился, еле назад дорогу нашел. Спрашивать никого не хотелось.

…

15 января

Юрген смотрел тетрадь. Сказал, что мало пишу. А о чем мне писать? Как спал, как встал, позавтракал?

Ладно, попробую.

Сегодня позавтракал с аппетитом, воскресенье, тетя Фаня испекла оладьи. Римма умотала куда-то, а я вначале сидел над учебником немецкого, а потом поехал с Аркадием на мойку. Здесь автомобили никто сам не моет, как у нас – вынося ведро кипятка на двор, разводя сырость и грязь. К тому же машину на мойке пропылесосили изнутри. Аркадий говорит, что в России сплошное самообслуживание и в результате дилетантизм, а здесь все стараются доверить профессионалам, и это стимулирует занятость населения. То, что в России почти все делают самостоятельно: мытье автомобиля, ремонт квартиры, постройка домика на даче – здесь передоверяют специалистам, «давая им на кусок хлеба» как выразился дядя, добавив, что все это от советской нищеты. Он не знает, что в Питере теперь и миллионеры есть. Вон Седой, целый дом купил, и уж наверняка потолки не белил самостоятельно…

Черт, я не должен каждый день вспоминать о бандитах, Юрген предупреждал, что я должен стараться избавиться от «автоматических мыслей».

…

21 января

Сегодня мы с Юргеном «взвешивали» мою жизнь. Прошлую, теперешнюю и будущую. При этом будущее в моем нынешнем состоянии, когда ни черта не хочется, сравнивали с тем, что будет, если удастся побороть страхи и депрессию. Кошмары, кажется, уже побороли. Крыша мне вторую неделю не снится. Вот бы просто Иришка приснилась…

Иришечка моя, любимая! Я хочу увидеть тебя, дотронуться, хоть во сне… Юрген говорит, лучше мне тебя не видеть, но я боюсь забыть… У меня с собой всего одна маленькая фотография, та, что была засунута за обложку паспорта. Там ты восемнадцатилетняя, такая трогательная, наивная и беззащитная. Я собирался защищать тебя всю жизнь и вот… Не смог, не сумел, струсил… Интересно, «оттуда» прощают? Получить бы какой-нибудь знак. Хотя, нет. Мне нет прощения. И с этим придется жить.

…

24 января

Получил бумаги. Теперь я на довольствии у немецкого государства. Разве мог такое представить мой дед, погибший в боях за Варшаву? Спустя пятьдесят лет после окончания войны побежденные помогают победителям. Долги отдают?..

Аркадий вчера говорил, что у немцев чувство вины перед еврейским народом чуть ли не на генетическом уровне. Римка сказала: для генетики рановато. Просто задобрить хотят. Интересно, как к этим словам отнесется Юрген, когда будет читать? Хотя, у него русская бабушка. Надо будет спросить, как она здесь оказалась. Он – по виду, по характеру – стопроцентный немец. А я здесь принят, как еврей… Мама говорила когда-то, что лучше быть русским, а теперь оказалось, что выгоднее евреем. Но я русский. Так чувствую и всегда так чувствовать буду.

…

5 февраля.

Второй день хожу на компьютерные курсы. Узнав, что я учился на программиста, препод предложил написать программу. Задание простенькое. Я написал. Он сказал, что покажет кому-то и поговорит о переводе на другие курсы. Вроде как повышение квалификации.

…

16 февраля.

Вчера Юрген меня достал! Пишу так, знаю, что он прочтет, и не стесняюсь. Достал! Понял, Юрген?!

Он начал проигрывать все назад. Что было бы, если б я не согласился отвезти Мишку с оружием и взрывчаткой; что было бы, если бы с самого начала отказывался что-то и куда-то с ним возить; если бы не чинил компьютер в доме у Седого; если б не устроился в магазин, а согласился поработать на заводе… Дошел до того, что было бы, если бы я не любил Иришку, и вообще не знал ее! Утверждает, что трагедия все равно была неизбежна.

Ей-богу, убил бы его…

Получается, что ничего нельзя изменить. И без меня все кончилось бы так же страшно. Валентин Артемьевич был обречен, поскольку мафия наметила отнять завод – Юрген назвал это рейдерством. Оказывается, при капитализме это не новость, бандюки применяют силу, вынуждая продать предприятие. Конечно, в благополучной и законопослушной Германии такое случается крайне редко, но вот в Италии или в Штатах… Говорит, Иришка тоже могла сделать то, что сделала – даже если бы меня не было в ее жизни. Тем более, она говорила, что такие мысли возникали у нее после смерти мамы…

Юрген советовал записать это и перечитывать. Чтобы принять эти мысли, подменить ими то, что мучает меня постоянно. Постоянные, устойчивые мысли называются автоматическими и приходят в голову сразу, как только человек остается наедине с самим собой. Говорит, надо побольше бывать на людях.

Теперь бываю ежедневно. Лучше стал понимать устную речь. Письменную, даже газеты, бегло читаю вслух (специально) и, в принципе, понимаю. На курсах все почти немцы, кроме одного парня из Марокко. Головастый! А мне казалось, что арабы вроде как в феодализме застряли. Он окончил здесь медицинский вуз и теперь хочет заниматься компьютерной диагностикой. И такая, оказывается есть…

– Достал, это… – поднял глаза от тетради Майсснер.

Денис хмыкнул. Разве непонятно?