Книга Незримого начала тень - Елена Руденко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он не преувеличивал. Обычно дамы и господа, ставшие объектом метких фраз Ольги, на следующий день покидали Кислые воды.
— Меня беспокоит судьба графа Белосельского, — взволнованно произнес князь. — Все водяное общество судачит о покушениях…
Долгоруков выдержал паузу.
— Судя по вашему взору, мой друг, желаете поделиться некоторыми предположениями, — заметил я.
— От вас ничего не ускользнет! — воскликнул князь. — Верно, у меня есть на примете один неприятный тип, доктор Войнич, лечивший супругу графа в Петербурге… Личность неприметная, но подлая… Нерадивый врач мог стать причиной смерти несчастной графини, и, опасаясь мести графа, решился на убийство…
— Весьма любопытно, — версия, действительно, заслуживала внимания.
Доктор Майер ничего не сказал мне о своем коллеге, он всегда щепетильно относился к врачебной этике.
— Значит, Петербургского доктора занесло в наши дикие края, — размышлял я.
— Подозрительно, — согласился князь, — Войнич приехал неделю назад…
Выходит, с его появлением и начались покушения на графа. Любопытно, почему Белосельский не рассказал мне о приезде врача своей супруги, неужто не придал значения?
Нашу беседу с князем нарушил подполковник Юрьев. По волнению в глазах офицера, я легко догадался, что меня ждет весть об очередном назревающем заговоре. Мне оставалось надеяться, что моего приятеля терзают лишь очередные напрасные беспокойства.
Долгоруков, понимая, что его присутствие нежелательно для жандарма, тактично удалился.
— Не доверяйте князю Долгорукову! — сурово заметил Юрьев. — Черт разберет, чем они занимаются в своем «Кружке шестнадцати»[16], - он махнул рукою, — поносят имя Государя Императора. Заговорщики!
— Для заговора князь слишком благоразумен, — ответил я, — и, к счастью, никому не докучает вольнодумными суждениями… Не бойтесь тех, кто болтает глупости за дружеской попойкой, настоящие заговорщики не тратят время на подобные развлечения.
Юрьев пожал плечами.
— Иногда я не понимаю вас, Вербин! — проворчал он. — Граф Апраксин обеспокоен делом государственной важности, — шепнул он, оглядевшись по сторонам, — он ждет вас…
Из журнала Константина Вербина
Задумчивый вид графа Апраксина явственно подсказал, что я вновь буду посвящен в государственную тайну.
— Могу предположить, мы вновь столкнулись с заговорщиками, — произнес я.
— На сей раз вы ошиблись, Вербин, — сурово перебил генерал, — хотя не знаю, что может оказаться хуже, заговор или это безумие… На своем веку пришлось повидать немало заговорщиков, но такое душегубство лицезрю впервые…
Он с раздражением махнул рукой. Понимая мое недоумение, Апраксин жестом велел Юрьеву пояснить мне, что к чему.
— На воды прибыл некий господин, назвавшимся братом Генрихом, проповедник какой-то европейской церкви, — начал Юрьев неспешный четкий рассказ.
— В Европе этих церквей выросло как грибов после дождя, — с раздражением прокомментировал Апраксин. — Пропади они все пропадом!
Мне стоило больших трудом скрывать изумление, обычно граф не проявлял никакого интереса к новомодным религиозным взглядам.
«Пусть хоть самому чёрту молятся, но от меня подальше!» — иногда восклицал он.
Однако теперь Апраксин придерживался иного мнения.
— До нас дошли печальные новости, будто некий уважаемый господин в Петербурге, состоявший в обществе брата Генриха, совершил убийство компаньонки, своей супруги… — продолжил рассказ Юрьев.
— Позвольте узнать мотив? — полюбопытствовал я.
— Несчастный сумасшедший заподозрил бедняжку в колдовстве, — получил я весьма неожиданный ответ, — А потом убил свою жену, догадавшуюся о его злодействе…
Жандармский офицер взял паузу.
— Былые друзья убийцы говорили, будто после знакомства с братом Генрихом рассудок их друга будто помутился… Он начал избегать людей и противиться любым развлечениям, даже тем, к которым раньше имел особую склонность…
— Вы хотите сказать, что брат Генрих может дурно повлиять на общество, не так ли? — решил я уточнить.
— К счастью, последователей в свете он нашел немного, — вздохнул Апраксин, — но, думаю, вам не надо пояснять, насколько опасны безумцы, убивающие любого, кто им не по нраву…
Граф вновь велел Юрьеву продолжить рассказ.
— Вчера вечером, как вам известно, загорелся амбар в казачьем поселении, в котором нашли обгоревшее женское тело…
— Да, мне известно о трагедии, — ответил я печально.
— Погибшей оказалась местная ворожея, которую на селе звали Анкой, — продолжил Юрьев, — надеюсь, вы с легкостью поймете, о чем речь…
Меня охватило недоумение.
— Вы полагаете, что некий брат Генрих решился организовать охоту на ведьм? — я не верил своим догадкам. — Это безумие!
— Именно безумие, — согласился Апраксин. — Он удрал из Петербурга, как только его последователя обвинили в убийстве… Мне кажется, что мсье Генрих неспроста отправился к нам на Воды…
— Почему его не выслали за границу? — удивился я.
— Нам велели побольше разузнать о его обществе, возможно, Генрих оказался готов к возможной высылке и отыскал себе преемника, — отметил Апраксин.
— Значит, нам надобно отыскать того, кто станет главой их общества в России после отъезда Генриха? — спросил я.
История «инквизиторов» казалась слишком невероятной, хотя меня нелегко удивить.
— Да, — кратко ответил граф, — он здесь, я чувствую… Будущий преемник Генриха решил отправился на Воды, а после убийства учитель срочно поехал за ним, дабы передать ему правление своей «вотчиной»! Какая мерзость — они разделили всю Европу на провинции своего умалишенного царства душегубов… Куда катиться белый свет?
Граф вновь сокрушался о падении современных нравов.
— Мне очень жаль, — Апраксин вдруг прервал свою речь, — но ваша свояченица в опасности… Не беспокойтесь, мадемуазель будет обеспечена надежная охрана…
Аликс жертва безумца? Ну уж нет, я скорее убью злодея собственноручно, пусть он только приблизится к Аликс! Да что там говорить, пусть он только подумает о своих злобных намерениях! Я привык не поддаваться чувствам, но сейчас гнев охватил мой разум.
