Книга Девочки - Эмма Клайн

Я всего два дня не видела Сюзанну, а уже опять увязла в потоке унылой подростковой жизни, в глупых интригах Мэй и Конни. Холодные руки матери — она коснулась моей шеи так внезапно, будто хотела, чтобы я от испуга полюбила ее. Ужасная эта ярмарка, ужасный город. Злость на Сюзанну куда-то запропастилась, как убранный с глаз подальше старый свитер, о котором почти не вспоминают. Можно было еще думать о том, как Расселл ударил Хелен, — эта мысль изредка вылезала зацепкой, тревожным звоночком. Но я умела находить всему объяснения.

На следующий день я вернулась на ранчо.

Сюзанна лежала на матрасе, увлеченно склонившись над книгой. Читать она не любила, поэтому видеть эту сосредоточенность было непривычно. На разорванной обложке виднелась какая-то футуристичная пентаграмма, массивные белые буквы.

— О чем книжка? — спросила я, стоя в дверях. Сюзанна вздрогнула, подняла голову.

— О времени, — ответила она. — О пространстве.

Стоило мне ее увидеть, как перед глазами замелькала та ночь с Митчем, но уже расплывчато, как много раз передуманная мысль. Сюзанна ни словом не обмолвилась о том, что я не появлялась несколько дней. Как и о Митче. Она только вздохнула и отшвырнула книгу. Улеглась, стала разглядывать ногти. Ущипнула себя за предплечье.

— Кисель, — заявила она, ожидая, что я ей возражу.

Знала, что так и будет.

В ту ночь я никак не могла уснуть, ворочалась на матрасе. Меня вернуло к ней. Я следила за каждым пятнышком румянца на ее лице — с омерзением, но и с радостью, будто обманутый муж.

— Я рада, что вернулась, — прошептала я, темнота позволила мне это сказать.

Сюзанна рассмеялась в полусне.

— Но ты всегда можешь уйти домой.

— Может, я больше туда не пойду.

— Эви вырвется на волю.

— Правда. Я хочу остаться здесь навсегда.

— Так дети говорят, когда из лагеря разъезжаются.

Я видела белки ее глаз. Но не успела я ничего ответить, как она вдруг шумно вздохнула.

— Ужасно жарко, — сказала она.

Она отбросила покрывало и отвернулась.

10

Дома у Даттонов громко тикали часы. Яблоки в плетеной корзинке казались восковыми, старыми. На каминной полке стояли фотографии: знакомые лица Тедди и его родителей. Сестры, которая вышла замуж за продавца IBM. Я ждала, что вот-вот распахнется входная дверь, что кто-то застукает нас здесь. Солнце осветило разноцветную бумажную звезду в окне, она ярко вспыхнула. Миссис Даттон, наверное, потратила много времени на то, чтобы налепить ее на стекло, чтобы украсить свой дом.

Донна зашла в одну комнату, вышла. Слышно было, как она хлопает выдвижными ящиками, двигает какие-то вещи.

В тот день я словно бы впервые увидела дом Даттонов. Заметила, что в гостиной у них ковер. Что на кресле-качалке лежит подушка, вышитая крестиком — похоже, вручную. Что на телевизоре хлипкая антенна и что здесь пахнет какой-то затхлой ароматической смесью. Напоминания о том, что хозяев нет дома, выплескивались буквально отовсюду: из разложенных на журнальном столике газет, из открытого пузырька с аспирином в кухне. Без Даттонов это все теряло смысл, казалось размытыми силуэтами в объемном кино, которым только очки могли придать резкость.

Донна все двигала предметы — в основном мелочи. Синий стакан с цветами сдвинула дюйма на четыре влево. Пнула туфлю, так что она отлетела от своей пары. Сюзанна ничего не трогала, сначала — ничего. Она хватала вещи глазами, всасывала все: фотографии в рамках, керамического ковбоя. При виде ковбоя Сюзанна с Донной снизошли до хихиканья, но мне смешно не было; только странное ощущение в животе, резь пустого солнечного света.

Мы втроем отправились в забег по мусорным бакам — на чужой машине, принадлежавшей, скорее всего, Митчу. Сюзанна включила радио — KFRC, Кей-О Бейли на “Волне 610”. Донна и Сюзанна вели себя очень оживленно, и я тоже. Радовалась, что вернулась к ним. Сюзанна припарковалась возле стеклянного фасада “Сейфвэя” — знакомый мне магазин, крыша с зеленым бортиком. Мать тут иногда покупала продукты.

— Ну что, пора цап-цап! — Донна старательно рассмеялась.

Голодным зверьком она нырнула в контейнер, подвязав юбку над коленями, чтобы можно было зарыться поглубже. С наслаждением возилась в мусоре, в чавкающей жиже.

Когда мы ехали обратно на ранчо, Сюзанна сделала объявление.

— Пора нам кое-куда съездить, — громко сказала она, чтобы втянуть в свои планы и Донну.

Приятно было знать, что она думает обо мне, что она ко мне подлизывается. После истории с Митчем я стала замечать в ней какое-то новое отчаяние. Теперь я видела, что она старается мне угодить, знала, как привлечь ее внимание.

— Куда? — спросила я.

— Узнаешь, — ответила Сюзанна, переглянувшись с Донной. — Для нас это как лекарство, такой способ немножко подлечиться.

— О-о-о! — Донна подалась вперед. Она как будто сразу поняла, что имела в виду Сюзанна. — Да, да, да.

— Нам нужен дом, — сказала Сюзанна. — Это во-первых. И чтобы там никого не было. — Она бросила на меня взгляд: — Твоей матери нет дома, да?

Я не знала, что они хотели сделать. Но даже тогда у меня хватило ума распознать тревожный звоночек и не рисковать своим домом. Я заерзала.

— Она сегодня никуда не собиралась.

Сюзанна разочарованно хмыкнула. Но я уже вспомнила другой дом, где, скорее всего, сейчас никого нет. И не задумываясь предложила его им.

Я показывала Сюзанне дорогу и, пока мы ехали, смотрела, как постепенно становятся знакомыми окрестности. Когда Сюзанна остановилась, а Донна вылезла и залепила грязью две первые цифры на номере, меня это даже не слишком обеспокоило. Я набралась непривычной мне храбрости — чувства, что я выхожу за пределы дозволенного, и решила отдаться на волю случая. Я была словно заперта в собственном теле и не знала, что меня держит. Наверное, вот это понимание: я сделаю все, что Сюзанна скажет. Странная это была мысль — что все свелось к банальному движению вслед за ярким потоком событий. Что все может быть вот так просто.

Сюзанна вела машину очень небрежно, пролетела на красный и подолгу не глядела на дорогу, словно замечтавшись о чем-то своем. Наконец она свернула на нашу улицу. Знакомые ворота мелькали одни за другими, как бусины на нитке.

— Сюда, — сказала я, и Сюзанна притормозила.

У Даттонов были простенькие занавешенные окна, к входной двери вела выложенная плиткой дорожка. Ни одной машины, только масляное пятно на асфальте. Велосипеда Тедди во дворе тоже не было, значит, и он уехал. Похоже, дома и впрямь никого.

Сюзанна припарковалась чуть дальше, в сторонке, а Донна быстро нырнула в боковой дворик. Я шла за Сюзанной, но держалась от нее чуть поодаль, загребая сандалиями пыль.