Книга КРЕПОСТЬ ТЕЛЬЦОВ - Евгений Лобачев

Рикатс удивленно вскинул брови. Правда, Лимиаф все равно видеть этого не мог.

— Ты ведь не думаешь всерьез, что я соглашусь на это?

Лимиаф тихонько засмеялся, отчего еще одна капля крови скатилась по клинку.

— Конечно нет! Но надо ведь дать точку отсчета для дальнейших торгов. Я готов скинуть со своей чаши свободу и оставить только жизнь. Мою и тех, кто пошел за мной.

— Да… Свободу ты ценишь невысоко, не правда ли, Лимиаф?

Стрелец… по выражению его лица можно составить впечатление, что хозяин положения именно он, а нож у горла лишь досадное недоразумение… снисходительно улыбнулся.

— Просто свободу я готов взять с отсрочкой. Понимаешь ли, старина Рикатс, если мы сохраним наши жизни, несвободными нам предстоит быть не очень долго. Три или четыре дня, не больше. А потом… потом Глаз будет решать, кто из вас достоин остаться в живых. Между прочим, мое слово может оказаться довольно весомым.

В первый раз за весь разговор улыбка, хотя и достаточно мрачная, тронула лицо Рикатса. Он покачал головой:

— Не льсти себе, Лимиаф. Уверен, ты преувеличиваешь собственную значимость. Глаз купил тебя, и такие как ты всегда остаются для покупателя всего лишь товаром.

— Если ты пытался оскорбить меня, Рикатс, то просчитался. Каждому из нас в зависимости от сложившихся обстоятельств приходится быть товаром или купцом. Ты не так глуп, чтобы не понимать этого.

— Довольно болтать, — Рикатс решил прервать словесный поединок, у которого не могло быть победителя. — Я повторяю свое предложение: твоя и только твоя жизнь в обмен на полный и подробный рассказ.

Лимиаф выдержал непродолжительную паузу, поведя взглядом вокруг. Потом заговорил, и голос его изменился, утратил тягучесть и ироничность, став просто злым и надменным.

— Ты прав, Рикатс, болтать довольно. Если бы ты знал, как я жалею, что не могу сейчас посмотреть тебе в глаза… Ну да ладно, слушай. Ты дурак, Рикатс. Умный, но дурак.

С этими словами Лимиаф резко дернул головой. Рикатс, видно что-то понявший в самый последний момент, попытался убрать руку с кинжалом, но… Уже бездыханное тело, с перерезанной глоткой и торжествующей улыбкой на губах повалилось на землю.

Рикатс несколько мгновений еще стоял неподвижно, с выставленными вперед окровавленными руками, затем в остервенении отшвырнул стрелу, воткнул кинжал в землю и длинно, яростно выругался, поминая и тринадцатого бога и всех демонов Оборотной стороны.

— Время! Он же просто тянул время, а я и правда дурак! Его помощник… Вы-то что стоите?! — перевел Рикатс свой гнев с себя на более подходящие объекты. — Вряд ли вы уже успеете кого-то схватить, так хотя бы идите к стрельцам… Посмотрите, скольких бойцов недостает.

Недоставало шести дюжин вместе с командирами. Остальные стрельцы, обескураженные и обезоруженные, были построены в окружении плотного караула и напоминали не войско, а испуганную и подавленную толпу.

Долго гадать о том, куда подались изменники, не приходилось — дозорных в ущелье нашли убитыми, а значит, можно считать, что армия Глаза стала на шесть дюжин лучников сильнее.

Рикатс стоял в окружении генералов и мрачно молчал, поигрывая желваками, вот уже довольно продолжительное время. Желающих заговорить с ним первым не находилось. Наконец скорпион прервал свое молчание:

— Михашир, палачей!

Заплечных дел мастера появились настолько быстро, насколько это было возможно. Рикатс подозвал их к себе поближе и обнял за плечи, словно беседовал со старыми друзьями.

— Вам придется поработать, ребята, здорово поработать. Тамкар и… как там тебя…

— Меня зовут…

— Заткнись! — Рикатс с силой оттолкнул обоих, так, что рак с трудом удержался на ногах. — Мне плевать, как тебя зовут! Говорить будешь, когда я о чем-нибудь спрошу.

Он скрипнул зубами и отдышался.

— Так вот. Прежде чем меня грубо прервали, я говорил, что вам придется как следует потрудиться. Вы должны разобрать по косточкам каждого офицера из этого сброда, — Рикатс с отвращением махнул рукой в сторону стрельцов. — Но не только. Еще отберите по одному человеку из каждой дюжины. Сами отберите. Все понятно?

— Понятно, уважаемый, — ответил Тамкар, а рак только кивнул.

— Да, еще вот что. Сможете ли вы работать так, чтобы у… э-э… подопечных не было шансов утаить правду, но — в случае своей невиновности, конечно, — они после этого остались боеспособными?

Тамкар поскреб лысый затылок.

— Скажем так, относительно боеспособными, — осторожно ответил он.

— Пойдет, действуйте, — коротко бросил Рикатс.

После чего повернулся к стоящему рядом Михаширу и сверкнул широчайшей улыбкой:

— Вот видишь, а ты обвинял меня в излишней жестокости. Кстати, — добавил он после паузы совсем другим тоном, словно вспомнив о чем-то неприятном, — посмотри, что там у нас насчет завтрака. Понимаю, что нормально накормить солдат не получится, но чересчур громкие ворчания души в зародыше. Вот тут не бойся быть жестоким. Обещай щедрый ужин.

Михашир с сомнением покачал головой:

— Ты уверен, что ужин будет щедрым?

— Обещай! — почти свирепо бросил Михашир, направляясь к своей палатке.

Ближе к вечеру вернулись скорпионы, отправившиеся на разграбление близлежащих деревень. Каждый из них был мрачнее тучи и казался способным взорваться от любого неосторожного слова… а неосторожным могло оказаться едва ли не любое. Но задание они выполнили — их сопровождали полдюжины телег, груженых по большей части мешками с крупой и овощами. Всего несколько бочонков пива, совершенно ничтожное для такой огромной армии количество вяленой рыбы и недавно битой домашней птицы… Мяса не было вовсе, но рядом с телегами дожидались своей участи несколько коров.

Те из солдат и офицеров, которые оценивали количество провианта и гадали, на три или на четыре дня его можно растянуть, были изрядно удивлены распоряжением Рикатса. Он и не думал экономить продукты, действительно организовав вполне щедрый ужин. Правда, разнообразием и изысканностью блюд он не баловал, но это для солдата в походе вещь обыкновенная, а потому привычная. Главное, что все компенсировалось количеством — порции каши были добрыми, и пару кусочков мяса в них мог найти каждый. После этого запряженные в телегу лошади стали то и дело косить испуганным взглядом на коров. Словно соотносили их скромное, сократившееся вдвое, поголовье с размерами армии и беспокоились о собственной участи.

Разумеется, вопрос о причинах такой неуместной щедрости не мог не возникнуть во время ужина за столом, где собрались генералы. Поднял его Бадшос, со свойственной ему прямотой поинтересовавшийся, за какими такими бесами Рикатс разбрасывается продуктами. Михашир, чье присутствие среди высших чинов как-то незаметно стало привычным, бросил быстрый взгляд на друга и обнаружил, что вопросом тот отнюдь не смущен. Напротив, он, пожалуй, ожидал его с нетерпением.