Книга Арабская принцесса - Таня Валько

– Девушка из Эль-Катифа благодаря мне увидит мир, по крайней мере его часть, и за это благодарна. Лучше уже наше захолустье и древние обычаи, чем иностранная псевдосвобода в традициях и вранье.

– Завтра переселяемся в новое, нормальное место, – сменяет тему Башир и тем самым заканчивает рассказ. – Я нашел таки владельца квартиры, который нас возьмет и который не верит во все эти наговоры. Он плевать хотел на всю эту шумиху, так как сейчас уже весь городок знает, что вся она не стоит выеденного яйца.

Он беззаботно смеется, встает и хлопает себя по бедрам.

– Приглашаем к столу, а то все уже холодное! – выкрикивает он и показывает на стойку под окном с выцветшей запятнанной поверхностью. – Чем богаты.

Сейчас он подает пиво, а проживающие с ним парни суетятся, принося еду.

– Вы что думаете, что это все утихнет само собой и будет, как раньше, словно ничего не случилось? – мучит их Хамид, потому что у него есть жизненный опыт, он знает, такие скандалы не утихают сразу. – Или у парня, который оказался в тюрьме, нет семьи, братьев, друзей, которые захотят за него отомстить? Знаете, у христиан тоже в их святой книге написано: подобным за подобное, отплатить той же монетой: «око за око, зуб за зуб».

– Серьезно? Не думал!

Джамиль перестал разливать шурпу и внимательно смотрит гостю в глаза.

– Думаете, что они мстительны так же, как и мы, арабы? Что-то невероятное!

– Куда там! – возражает Башир. – Христиане этого уже вообще не придерживаются. Здесь современный мир.

– Конечно, этого не придерживаются люди высокого ранга, образованные и просвещенные, – поясняет Хамид. – Но примитивные и отсталые могут захотеть вендетты. Именно с такими вы и имели дело, с ними связались.

– Вы нас не запугивайте! – парни по-прежнему в хорошем настроении. – Завтра нас здесь не будет, а там, где мы будем жить, есть охрана и даже мышь незамеченной не проскочит.

Все очень проголодались, ведь с момента прихода Хамида прошло уже почти два часа. Юноши уплетают с аппетитом, с удовольствием отрывая куски хлеба или, что еще лучше, курицы. Что типично для арабов, самые вкусные куски кладут на тарелку гостя и поминутно подкладывают ему хумус или салат из баклажанов. Мужчина медленно пережевывает, больше размышляя, чем жуя. Одним ухом он слушает забавные анекдоты и рассказы из жизни студентов и об обычаях в Польше. Все истории очень интересны и видно, что студенты чрезвычайно довольны пребыванием здесь. Ему приходит в голову гениальная идея. «Может, взять их на эту ночь в отель? Они там будут в безопасности. Пусть все бросят, а завтра вместе приедем за их багажом, – планирует он. – Дорота не должна обидеться за один день задержки, когда я ей расскажу о столь трудной ситуации».

Вдруг стрекотню парней и размышления Хамида прерывает стук, доносящийся с балкона, а через минуту со звоном вылетает выбитое стекло, которое разлетается по маленькой комнате.

Собеседники подхватываются, так как в комнату вваливаются двое молодых мускулистых, бритых наголо мужчин. Руки сплошь в татуировках, лица в многочисленных шрамах, в глазах – ненависть и дикость.

– Какая милая семейная атмосфера! – выкрикивает один бандит. – Арабы за обедом!

Он вульгарно смеется во все горло, показывая при этом дырки в зубах.

– Один сидит себе дома, а другой в жопе!

При этих словах он хватает самого маленького и худого Башира за горло и толкает на софу. Парень летит, как мячик, падает на подушки и сильно бьется головой о стену.

– I don’t understand you, – шепчет он. – Speak English.

Просит он глупо, чем вызывает только дальнейшие раскаты смеха.

– Кто из вас Джек-Потрошитель, который покушается на чужих девушек? – более спокойным голосом спрашивает второй.

– Этот!

Грозный бандит смотрит на помятую фотографию, вытянутую из штанов и показывает пальцем на Абдаллу.

– Этот сукин сын мой!

– Men! Господа!

Хамид пробует вмешаться, но его отпихивают, и он опасно ударяется спиной о стеклянную этажерку. Стекло и находящиеся на ней битые рюмки звенят, как колокола в костеле.

– Ты тот арабский петух с обрезанным членом? – палач, не ожидая ответа, бьет худого невысокого парня в грудь так, что саудовец оказывается на кухне.

Хамид делает шаг вперед.

Башир уже пришел в себя и останавливает его.

– Прошу вас, не вмешивайтесь! Нам они только немного посчитают кости, но я помню, чем вы занимались и откуда вы знаете моего отца, поэтому я прошу не вмешиваться. Мы не хотим здесь трупов.

Говоря это, он выразительно смотрит земляку в глаза.

– Сматывайтесь отсюда, лучше через балкон. Он открыт, – шутя, он осторожно подталкивает гостя в спину.

– Как же я вас могу оставить?

– Я очень прошу! – парень смотрит с мольбой.

– Проваливай, старичок, тут ничего для тебя нет, – второй хулиган не так агрессивен и пришел, наверное, за компанию. Сейчас он безразлично машет рукой Хамиду, а Джамилю и Баширу показывает на место у стола. Сам удобно усаживается и, ни о чем не беспокоясь, кладет остатки курицы себе в рот, проталкивая их большим куском хлеба.

Тем временем из кухни слышен сильный грохот и звук разбитого стекла. Абдалла кричит, как раненый зверь. Все присутствующие в комнате бросаются туда.

– Старик, ты уже сделал свое, хватит!

Приятель нападавшего пробует его оттянуть от жертвы, но тот настолько разгорячился, что бьет даже собственного друга.

– Наверное, тебя Бог ума лишил! Оставь этого дохляка, а то убьешь! – выкрикивает тот.

Поляк по-прежнему держит молодого саудовца за изорванную уже рубашку и бьет со всего размаха в бок, словно старается поломать ему все ребра и разбить печень. В тот момент, когда он поправлял захват, Абдалла выскальзывает у него из рук. Лицо у него окровавлено, юноша почти ничего не видит: один глаз запух, а второй открыт только наполовину.

Согнувшись пополам, парень прижимает рукой и локтем ту часть тела, куда был нанесен удар. Он опирается на кухонный шкаф, на котором находится стойка с ножами. Неспеша, как в замедленной съемке, он тянется за самым большим ножом, из последних сил хватается за ручку и вонзает палачу в живот. У наблюдающих от ужаса захватывает дух. Никто не делает ни малейшего движения, не издает ни звука. Парень вытаскивает нож, замахивается и снова бьет, и еще раз, и еще… Наконец на пол в кухне они падают вместе – нападающий и жертва. Кровь мгновенно заливает паркет и смешивается – арабская с польской. Оба парня выглядят мертвыми.

– Я вам ничего не сделал, нет? Я ничего против вас не имею! – выкрикивает приятель раненого и, как пружина, выскакивает через разбитое окно.

Снаружи слышны сирены машин полиции и «скорой помощи».