Книга Кремлевский визит Фюрера - Сергей Кремлев

В Стрезу съехались Фланден и Лаваль — от Франции, Макдональд и Саймон — от Англии. Италию представляли дуче и Фульвио Сувич.

Италия предлагала против рейха санкции, но Англия от этого уклонилась, и тут все ограничилось выражением «сожаления» по поводу вооружения Германии. Сошлись также на том, что подтвердили общую верность принципу сохранения суверенитета Австрии.

В ЕВРОПЕ сразу заговорили о «фронте Стрезы», но дитя мира оказалось мертворожденным.

Во-первых, 3 октября 1935 года Муссолини начинает вторжение в Эфиопию. И это в мире нравится далеко не всем, а Германия к действиям Италии относится спокойно.

Во-вторых, 16 февраля 1936 года на выборах в Испании побеждает Народный фронт. Это — отнюдь не шаг к социализму, но «розовой» Испанию назвать после этого уже было можно…

В-третьих, 7 марта 1936 года Германия восстанавливает в полной мере свою юрисдикцию над демилитаризованной Рейнской зоной, вводит туда войска и отказывается от Локарнских соглашений. Франция вновь лишь сожалеет и протестует — но не более того. Не учитывать этого дуче не может…

В-четвертых, в начале мая 1936 года Народный фронт побеждает и во Франции. Премьером становится социалист Леон Блюм. Франция уже отдает определенной краснотой, там проводятся некие социальные реформы, а Блюм 18 июня даже распускает экстремистские фашистские союзы.

В-пятых, 17—18 июля 1936 года в Испании начинается фашистский мятеж. Его глава — генерал Санхурхо, еще в марте получил заверения Берлина в поддержке. Получил он их в Риме…

Все вместе взятое и подвело дуче к необходимости как-то с фюрером договориться.

Они и договорились. Еще до мятежа адмирал Канарис — шеф военной разведки абвера, по поручению Гитлера вошел в контакт с начальником СИМ — итальянской службы военной разведки полковником генштаба Марио Роаттой…

49-летний Канарис и 47-летний Роатта, бывший в 1930 году военным апаше в Берлине, разработали план возможного подключения Италии к планируемому мятежу, и Муссолини его одобрил… Роатта же — уже в чине генерала — возглавил позднее итальянский экспедиционный корпус в Испании.

22 июля 1936 года Хосе Санхурхо погиб в авиационной катастрофе, и его функции принял на себя командующий африканской армией Франсиско Франко. Он тут же направил в Берлин и Рим офицеров связи с просьбой о помощи.

28 июля германские и итальянские самолеты начали переброску войск Франко из Тетуана в Испанском Марокко через Гибралтарский пролив в Андалузию.

2 августа в испанские воды вошли соединения германских и итальянских кораблей…

В августе же Муссолини получает от Франции такую пощечину, которая при его характере на ситуацию тоже, надо полагать, повлияла… Как-никак, с Францией он организовывал «фронт Стрезы» в поддержку Австрии, а Гитлера он публично аттестовал — как там? — «отвратительным сексуальным выродком и опасным сумасшедшим»…

А теперь он вместе с этим «выродком» шагает в Испанию…

Н-да…

И Муссолини предлагает Леону Блюму подписать совместное соглашение о… невмешательстве в дела Испании. Уж не знаю, насколько он был тут искренен, но объективные обстоятельства делали такой его шаг вполне разумным.

Имея немало проблем в Африке, истощать себя еще и в Испании было делом рискованным. Гитлер явно был склонен вмешаться в испанские дела так или иначе весомо, и, отстраняясь от них, Муссолини мог рассчитывать на то, что нарастающее единоличное — без помощи Франко со стороны Италии —участие немцев в интервенции приведет к отвлечению внимания и сил Германии от Австрии.

А заодно можно было улучшить и отношения с Францией.

Но Блюм не то что отказал. Он просто не ответил дуче, а вскоре публично заявил: «Я доверяю Муссолини не больше, чем Гитлеру. Я пожал бы руку Гитлеру, но ни за что — Муссолини».

И затем приказал разорвать все контакты с Италией.

Оплеуха, как видим, была еще та…

Но почему же Блюм отказал?

Пожалуй, вот почему…

ВПРОЧЕМ, вначале — небольшое отступление…

Поводом к такой жесткой реакции «социалист» Блюм объявил ответственность-де дуче за смерть Маттеотти.

Джакомо Маттеотти — видный итальянский социалист, депутат с 1919 года, в апреле 1924 года выступил на первом заседании нового парламента с резкой разоблачительной антифашистской речью, а вскоре был похищен и 10 июня убит. Муссолини тогда еще лишь осваивал роль вождя нации, и положение его было от прочного далеким.

Маттеотти же представляется мне фигурой не так чтобы ясной. Ровесник дуче (оба родились в 1883 году), адвокат, богатый землевладелец из ломбардского городка Ровиго близ Венеции (Муссолини называл его «социалистом-миллионером»), он готовился опубликовать некие разоблачительные документы, но его антифашизм был скорее аристократического толка, хотя Маттеотти и числился по «социалистическому» «ведомству».

Ведь Муссолини был приверженцем реальных и широких социальных реформ, причем обладал для их проведения и властью, и поддержкой активной части широких масс. Более того — он такие реформы уже проводил! Собственно, дуче ведь и сам начинал как социалист, но сытый по горло левой болтовней, он — человек действия — начал действовать, создавая свою «корпоративную систему». Это был не социализм, но и не совсем капитализм…

То есть Муссолини действовал тогда так, что крупные землевладельцы и прочие крупные владельцы имели основания для тревоги. Позднее стало ясно, что многие страхи преувеличены. Но ведь это стало ясно позднее… Да и опасения в чем-то оправдались — понятие «капитализм» было для дуче ругательным.

К слову, Муссолини и законы, направленные против масонства, вводил. А «демократы» их осуждали как «антидемократические»…

Фашизм, как и позднее получивший власть и возможность реформ нацизм, был явлением весьма сложным. Вспомним хотя бы слова дуче, сказанные им Герингу весной 1939 года во дворце «Венеция» о схожести советских и фашистских целей по борьбе с плутократией… И ничего плохого в том не было — цели-то были вполне достойными и благородными.

В СССР даже такой умница, как Сталин — чуть ли не единственный к началу тридцатых годов творческий марксист, определял эти два массовых социальных течения как диктатуру наиболее реакционных кругов капитала, но это было все же далеко не так…

Наиболее реакционные круги всегда настолько презрительны к «быдлу», что сама идея существенного и устойчивого улучшения их положения для этих кругов ненавистна. Достаточно почитать, например, то, как природный представитель элиты, выпускник закрытой аристократической школы Харроу и Белиол-колледжа Оксфорда Леопольд Эмери — член правления военно-судостроительной фирмы «Кэммел Лэрдз», директор железнодорожной компании «Саузерн рэйлуэй», президент Имперской сахарной федерации, директор Дарманпендской южноафриканской золотодобывающей компании, президент канадской сельскохозяйственной компании «Траст энд лоун», имеющий интересы также в горной промышленности Австралии и Юго-Западной Африки, — оценивает английских горняков, после неудачной забастовки вернувшихся на работу на условиях шахтовладельцев: «Это была разбитая, но затаившая злобу армия», или с каким пренебрежением он высмеивает введение Гитлером рабочих в состав советов директоров, чтобы понять, насколько химически чистая элита реакционна и непримирима по отношению к массам.