Книга Скелеты в шкафу истории - Анатолий Вассерман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
wenn es stets zu Schutz und Trutze
brüderlich zusammenhält.
Von der Maas bis an die Memel,
von der Etsch bis an den Belt,
|: Deutschland, Deutschland über alles,
über alles in der Welt!:|
2
Deutsche Frauen, deutsche Treue,
deutscher Wein und deutscher Sang
sollen in der Welt behalten
ihren alten schönen Klang,
uns zu edler Tat begeistern
unser ganzes Leben lang. —
|: Deutsche Frauen, deutsche Treue,
deutscher Wein und deutscher Sang!:|
3
(Собственно современный национальный гимн ФРГ)
Einigkeit und Recht und Freiheit
für das deutsche Vaterland!
Danach lasst uns alle streben
brüderlich mit Herz und Hand!
Einigkeit und Recht und Freiheit
sind des Glückes Unterpfand;
|: blüh im Glanze dieses Glückes,
blühe, deutsches Vaterland.:|
1
Германия, Германия превыше всего,
превыше всего в мире,
если она для защиты
всегда по-братски держится вместе!
От Мааса до Мемеля,
от Адидже до Бельта.
|: Германия, Германия превыше всего,
превыше всего в мире!:|
2
Немецкие женщины, немецкая верность,
немецкое вино и немецкие песни
должны сохранять в мире
свою старую хорошую репутацию,
Всю жизнь
вдохновлять нас к благородству.
|: Немецкие женщины, немецкая верность,
немецкое вино и немецкие песни!:|
3
Единство и право и свобода
для немецкой отчизны!
Давайте все стремиться к этому
по-братски, сердцем и рукой!
Единство и право и свобода —
залог счастья.
|: Процветай в блеске этого счастья,
процветай, немецкая отчизна!:|
[82]
Фашизм ориентирован на массу. Все движения фашистского толка с удовольствием используют униформу, дабы их сторонники сливались в неразличимую массу. В неё же неизменно выстраивают фашистов отточенные ритуалы. Методы агитации, употребляемые практически всеми заметными деятелями фашистских партий и организаций, ориентируются на состояние разума, возникающее в массе, низводящее массу до состояния толпы, а потом и стада.
Но вот вожди фашизма неизменно делают всё от них зависящее, чтобы с массой их не спутали. Ни в психологическом плане, ни в экономическом.
Руководители, выдвинутые демократическими механизмами, независимо от собственного реального экономического положения, старательно делают вид, что живут на – хотя и далеко не низшем, но всё же и не слишком выдающемся – уровне. Человек № 2 в Третьей Германской империи – а до того один из лучших лётчиков-истребителей Первой мировой войны – Херман Вильхельм Эрнст Хайнрихович Гёринг – гордо позировал перед бессчётными кинорепортёрами в своём поместье Каринхалле (названном в честь жены) на великосветской охоте, причём не скрывал, что нажил это поместье на службе.
Демократическому лидеру нужно выставлять напоказ бытовые привычки, распространённые среди его избирателей. Известнейший фашист мира – Адольф Алоизович Хитлер – козырял вегетарианством, никогда и нигде в Европе не пользовавшимся заметной любовью, а в межвоенной Германии ещё и напоминающем о массовой нищете проигравшей войну страны.
Но эти бытовые мелочи бледнеют на фоне политических деклараций.
Тот же Хитлер постоянно доводил до сведения всех, до кого мог дотянуться его голос: как несказанно повезло немецкому народу, когда у него завёлся такой выдающийся вождь – причём не только воплотивший в себе все лучшие черты народа, но и обладающий уникальными способностями, заведомо недостижимыми для рядового гражданина. Рядовые граждане радостно с ним соглашались – даже тогда, когда он провозгласил: народ не оправдал его надежды, недостоин величия своего вождя, а посему должен полностью погибнуть.
Замечательный пропагандист Йозеф Пауль Фридрихович Гёббельс не просто не скрывал, что манипулирует народом, но публично излагал технологические приёмы манипулирования. Народ гордо подчинялся манипуляциям.
Задолго до Первой мировой войны (и уж подавно до того, как порвавший с социалистической партией журналист Бенито Амилькаре Андреа Алессандрович Муссолини назвал своих боевиков, навербованных из её ветеранов, fascio di combattimento – связка борьбы), теоретическое обоснование грядущему фашизму дали Габриэле Франческо-Паолович Рапаньетта д’Аннунцио – прославленный драматург – и Эмилио Анджело Карло Энрикович (псевдоним – Филиппо Томмазо) Маринетти – поэт, писатель, основатель футуризма. Мистическую сторону фашизма изучил, популяризировал, обосновал, усовершенствовал концепцией «расизма духа» (да так, что его труды по сей день в моде) Джулио Чезаре Андреа Франческович Эвола – художник и философ, аристократ с давней родословной. Все они всеми доступными способами подчёркивали своё превосходство над теми самыми массами, чьей жизнью намеревались руководить. Народ восторженно взирал снизу вверх.
Всех этих деятелей ещё можно понять: они рассчитывали стоять на пьедестале из тел простонародья – и старательно трамбовали пьедестал. Но ведь с готовностью отказывались – да и по сей день отказываются – от резных башен из слоновой кости, на общих основаниях встраиваясь в стройно марширующие ряды униформистов, бессчётные тысячи интеллектуалов (чаще всего не столь выдающихся – но далеко не всякий пролетарий умственного труда согласится признать себя ниже коллег).
Почему рядовые лавочники, безработные, работающие неполный день или вовсе без оформления и прочие бродяги по обочине жизни готовы восторженно возносить на своих руках всякого вождя тем выше, чем сильнее он выделяется на общем фоне – очевидно любому специалисту по этологии – науке о поведении животных. Во всяком стаде самый последний омега тем охотнее подчиняется альфе, чем альфее вожаков прочих стад тот выглядит. А человек – до того, как развитие общества и производства заблокировало биологическую эволюцию – недалеко ушёл от прочих обезьян. И по сей день, будучи предоставлены самим себе, люди стихийно сбиваются в структуру, более всего напоминающую стадо павианов.
Но почему люди, искренне претендующие на положение альфы, по доброй воле идут туда, где их таланты – зачастую даже не воображаемые – заведомо не могут быть востребованы? Почему они с удовольствием вливаются в ритуалы, изгоняющие всякое своеобразие и делающие человека неразличимой частицей громадного стада, готового к маршу за дудочкой любого пастуха?
