Книга Уведу родного мужа - Мария Ветрова

Усаживая Таньку поудобнее в кустах, буйно цветущих у ограды соседского дворца, я поклялась себе в случае обнаружения Вильки собственноручно привести его сюда. Как выяснилось, Танька оказалась уже третьим после меня и Фрэда человеком, жаждущим лично взглянуть в его прекрасные глаза… Что ж, тоже имеет право!

Звонить в дверь я, конечно, не стала. Вместо этого, вспомнив, каким образом в прошлый раз просочилась на территорию дачи моя Варька, я воспользовалась ее способом. Благо прутья кованой ограды отстояли друг от друга не так уж близко.

В саду по-прежнему было тихо. Даже собаки — наверняка родные сестры и братья моей псинки — и те никак не среагировали на злостное нарушение закона о частных владениях. Скорее всего, Варькиных родственников сморила жара, и они спали… Тем не менее царившая тут тишина мне чем-то не понравилась… Решив, что напряженной она мне кажется от страха, а чьи-то недоброжелательные взгляды из-за каждого куста мерещатся от чувства вины за нарушение Гражданского кодекса РФ, я в очередной раз взяла себя в руки и осторожно двинулась вперед — к дому, стараясь не попадать на участки, которые хорошо просматриваются из окон. Входная дверь была крепко-накрепко заперта.

…И вот тут-то даже мои закаленные нервы не выдержали, и я, нарушая зловещую тишину, начала что есть силы барабанить в крепкие дубовые доски, вначале только руками, а потом и ногами. Дом словно вымер и производил впечатление морга во время обеденного перерыва. Но я — я всей шкурой чувствовала, что там, за запертой дверью, кто-то есть!..

— Шура, Ларка! — заорала я что было мочи. — Немедленно откройте, я знаю, что вы там… Это я, Лиза!..

Тут я наконец увидела под самым своим носом красивый бронзовый молоток на цепочке, со всей очевидностью предназначенный для стучания в дверь, и немедленно им воспользовалась… Лишь после этого мои предчувствия оправдались.

— Кто там?! — рявкнуло явно через микрофон, прямо у меня над ухом.

Взвизгнув от неожиданности, я уже не знаю в который раз взяла себя в руки и тоже рявкнула:

— Это Лиза, откройте мне немедленно!!!

В двери что-то щелкнуло, скрипнуло, и дверь приоткрылась. Щель была узкая, но остановить меня уже не могло ничто! В следующую секунду, сама не знаю как, но я уже стояла в знакомом по Танькиному истеричному описанию холле с ширмой — в двух шагах от не ожидавшей, видимо, от меня подобной прыти и потому испуганной Шурочки… Вид у знаменитости был самый что ни на есть бледный и жалкий, с расширившимися глазами и трясущимися бледными губами.

— Лиза?.. — пробормотала она и попыталась приветливо улыбнуться. Но ей явно не хватило каких-то деталей, потому что улыбочка получилась просто омерзительная и насквозь фальшивая. Так же как и голос великой психологини, которым она попробовала продолжить свою бездарную игру: — Какая приятная неожиданность… Ты к Ларочке?.. А она спит…

После грохота, который я только что тут устроила, спать мог лишь глухонемой от рождения. Стоило ли поддерживать этот самодеятельный спектакль? Я, глядя Шурочке прямо в глаза, отчеканила:

— Мне нужен Вильям. Немедленно. Я знаю, что он здесь, я вообще все знаю! И если ты думаешь со мной разделаться так же, как вы разделались с Любочкой Вышинской, — знай, меня на улице ждет еще одна его жена… Ясно?!

Дело в том, что, едва увидев Ларкину сестрицу, я действительно поняла, что наши ужасные предположения об истинной сути происходящего — никакие не предположения, а самая настоящая правда… Так что, говоря все это рыжей ведьме, я не лгала: я действительно знала, что это так! И с совершенной уверенностью чувствовала, что наш с Танькой муж, как это ни ужасно, — где-то совсем рядом…

Моя собеседница между тем оказалась упрямой и глупой.

— Господи, Лизочка, о чем это ты? — Ее мохнатые брови взлетели вверх в тщательно разыгранном изумлении. — Какой Вильям? Да еще тут, у нас, в тишине и спокойствии?..

— Ты прекрасно знаешь какой! — возмущенно заорала я, глядя на лестницу, ведущую из этого безвкусно обставленного холла наверх. И только хотела добавить что-нибудь особо ядовитое относительно здешней тишины, как в одну секунду покой этого гнездышка был нарушен.

Во все еще приоткрытую дверь, прямехонько из-за моей спины, грянул ужасный по силе громкости голос.

— Внимание! — трещало позади меня. — Всем руки за голову и выходить по одному, дом окружен!

И снова:

— Внимание! Дом окружен, всем находящимся внутри предлагается покинуть помещение…

Вот когда я на собственной шкуре ощутила, что такое настоящий ужас. Но достичь внезапного остолбенения у меня, к несчастью, не получилось: в тот момент, когда я потрясенно повернулась к открытой двери, откуда-то сверху и слева, как я успела заметить боковым зрением, то есть со стороны лестницы, с тигриной скоростью метнулась тень и я оказалась в чьих-то железных объятиях… Отнюдь не дружеских!..

О какой дружбе может идти речь, если вас довольно-таки крепко обнимают непосредственно за шею, существенно затрудняя возможность дышать, а в ваш висок упирается что-то железное?!

Дернувшись изо всех сил, я, прежде чем набросившийся на меня душегуб вернул мое тело в исходную позицию, успела углядеть копну белокурых кудрей и мелькнувший под ними древнегреческий профиль. И поняла, что впервые за полтора года и, вероятно, в последний раз в своей несчастной жизни нахожусь в объятиях моего… нашего с Танькой бывшего мужа… При этом никакой возможности посмотреть ему в глаза у меня не было, хотя, как и мечтала, добралась я до Вильки самая первая из всех, включая ментов и фээсбэшников… Стоит ли говорить, как горячо я об этом пожалела?!

— Виль… — прохрипела я, пытаясь окликнуть беглого мужа по имени, но тут же оставила эту идею, поняв, что могу делать исключительно что-нибудь одно: либо дышать, либо разговаривать.

— Заткнись, сука!.. — прохрипел над моим ухом искаженный злобой до боли родной голос. — Убью!..

— Вильям! — пискнуло за нашими спинами с характерным для Шурочки провизгом.

— И ты заткнись! — рявкнул озверевший муженек, уже не пойми чей. И пинком ноги, поскольку руки у него были заняты мной и пистолетом, приставленным к моему же виску, он открыл дверь… Еще недавно тихое и пустынное дачное подворье целиком и полностью преобразилось! У меня, попавшей на крыльцо из полумрака ведьмячьего холла, буквально запестрило в глазах от множества людей в камуфляжной форме… И хотя у каждого, насколько я сумела понять, в руках был свой собственный автомат, а у одного из них, стоявшего впереди с мегафоном на шее, еще и пистолет, никто и не думал стрелять. Должно быть, всем сразу стало ясно, что попытайся они это сделать, и за мою шкуру никто бы не дал даже дохлой мухи. Но снявши голову, по волосам, как говорится, не плачут. И поэтому я, отогнав всякую мысль об освобождении, покорно повисла в Вилькиных руках.

— Вы, все! — рявкнул он, поправив для удобства мое обвисшее тело. — Слушайте и запоминайте!.. Всем расступиться и дать дорогу к машине, желтому «мерседесу», припаркованному напротив!.. Малейшая попытка воспрепятствовать, и от этой сучки останется одно воспоминание… Всем ясно?!