Книга Черные минуты - Мартин Соларес

Народ собирался в конференц-зале. За широким столом сидели человек двенадцать. Когда они вошли, адвокат Даниэль Торрес Сабинас поднялся, чтобы их поприветствовать.

— Какие новости?

— Мы кое-что узнали, но объявить об этом во всеуслышание не можем.

— Почему?

— Утечка информации вредит расследованию. Мы и так немало потеряли из-за прессы.

— Хорошо, но мне-то скажите? Обещаю, что это останется между нами.

Шеф отвел его в сторону. Пока он говорил, мэр все время кивал: да, да, хорошо, и поглядывал на Ранхеля.

— Жаль, что это секрет, — сказал он. — Репортеры снова подумают, что мы проснулись сегодня утром с пустыми руками. Что ж, ничего не поделаешь.

Пока шеф обменивался приветствиями, Ранхель рассматривал собравшихся. Черт подери, кого тут только нет! Сплошь важные персоны. Помимо мэра Паракуана и главы его администрации, присутствовал шеф городской полиции Тампико, директор управления дорожной полиции штата, шеф охранной службы профсоюза нефтяников, глава разведки восьми воинских частей и представитель федерального правительства.

На другом конце стола двое неизвестных разговаривали с молодым человеком в клетчатой рубашке и еще каким-то строгим лысым господином. Молодого человека Ранхель вспомнил — это был председатель Родительской ассоциации сеньор Чоу Пантай. Он не успел присмотреться к лысому, так как дверь кабинета мэра отворилась и вошли еще двое. Ранхель глазам своим не поверил. Неужели? Уж не сон ли это?

Сеньор Джон Уильямс и его адвокат Корризо сели по правую руку от мэра. Все вскочили, выражая свое почтение этим людям — в дорогих костюмах, галстуках, в золотых запонках. Все, кроме Ранхеля. Нет, это невозможно. Он знал бы об этом. За последние двое суток, что он работает без перерыва, ничего подобного не происходило. А он в курсе всех задержаний и даже слухов о возможных арестах.

Похоже, после смены в сорок восемь часов нельзя объективно воспринимать реальность. Следующие полчаса он отчаянно боролся со сном. Две чашки крепкого кофе не помогали даже против тумана и дрожи в глазах, лишь наполняли его отвращением к напитку. Рассеянный свет, бархатные шторы на окнах, мягкий ковер на полу — попробуй тут не усни! После того как секретарь разнес чай и кофе, мэр начал собрание.

— Если вы согласны, представления можно опустить, — сказал он, — потому что вы знаете друг друга. — Он повернулся к миллионеру и его спутнику: — Джон, Риккардо, спасибо, что пришли.

Затем он вкратце описал происходящее и предложил всем объединиться, дабы действовать единым фронтом и как можно быстрее решить проблему. Однако о том, что бизнес-группа из Техаса хочет инвестировать деньги в проведение праздников в следующем месяце, но этому препятствует ситуация с Шакалом, он умолчал.

— Обеспечение правопорядка есть первоочередная задача моей команды. Вот почему Джон и сеньор Пантай сегодня здесь — они пришли, дабы всем вместе выработать план действий.

Далее он сказал, что в городе находятся семь школ, две частные и пять государственных. Частные школы усилили охрану, а в государственных все осталось по-прежнему: один охранник у входа и еще двое внутри. Этого недостаточно хотя бы из-за количества дверей на улицу, которые трудно контролировать, особенно перед началом и после окончания занятий, когда возле школ царит полнейший хаос.

Сеньор Чоу сказал, что охрану необходимо усилить повсеместно, потому что родители опасаются, что преступник продолжит похищать детей. Мэр ответил, что полиция уже напала на след убийцы, а шеф Гарсиа заверил, что Шакала не сегодня завтра поймают. Назвав некоторые улики, он подробнее остановился на описании сигарет, которые курит преступник.

— Мы обнаружили несколько окурков сигарет «Рейли» с обкусанным фильтром. Оба дантиста, с которыми мы консультировались, сошлись во мнении, что у преступника имеются острые верхние клыки. Предупреждаю, что эту информацию необходимо сохранять в секрете, чтобы преступник не был предупрежден. — Ранхель заметил, с каким вниманием слушает шефа Джон Уильямс, он даже подался вперед, чтобы чего-нибудь не пропустить. — Впрочем, я полагаю, что охрана в школах должна знать об этой особенности маньяка. Но каждого охранника необходимо проинструктировать лично.

Лысый пошептался с сеньором Чоу, тот кивнул и попросил слово:

— Сеньоры, при всем моем уважении, этого мало. Мы, родители девочек-школьниц, требуем от властей серьезного, профессионального расследования.

Он предложил обратиться за помощью к федеральным властям, но мэр не согласился. Он напомнил о том, что произошло в результате обращения к федералам в прошлый раз, девять лет назад. Их ждали около месяца, а когда они прибыли, дело было почти раскрыто, и они не помогли, а лишь осложнили ситуацию. Все посмотрели на шефа федеральной дорожной службы, который сидел потный и красный как рак. Тогда ему пришлось тяжко.

Когда мэр закончил, снова заговорил сеньор Чоу. Он сказал, что Родительская ассоциация возмущена происходящим и что, если правительство не примет меры, вмешается профсоюз учителей и будет объявлена всеобщая забастовка.

В его словах содержалась прямая угроза мэру. Профсоюз был не только мощной политической силой в штате, но его лидер — профессор Эдельмиро Моралес (который встречался с Траволтой днем ранее) — был его личным врагом. Во время избирательной кампании они оказали ему такое противодействие, что избрали его только благодаря поддержке губернатора. Более того, с самого первого дня вступления в должность его шантажировали владельцы местных газет — полковник Балсека и сеньор Надер. Они являлись к нему раз в неделю и предлагали купить рекламные пакеты, обещая за это не критиковать состояние дел в городе, но, поскольку он отказывался, ссылаясь на скудность бюджета и нежелание влезать в долги, они из номера в номер писали о нем гадости.

— Этот колумнист — Гурреро, если не ошибаюсь. Он брал у меня интервью на тему безопасности в школах, но написал какую-то отсебятину! И Родительская ассоциация в этом смысле ведет себя не лучше! — с обидой проговорил мэр.

Затем выступил лысый, которого Торрес представил как падре Фрица Шанца, иезуитского священника. Он заведовал охраной в Культурном центре Паракуана, он же иезуитская школа. Падре Шанц рассказал, какие меры были предприняты недавно в их заведении. Как и ожидал Ранхель, он сказал, что в стратегических пунктах были установлены две современные камеры наблюдения, которые записывают на пленку все, что происходит у входа в школу.

— Вы не поверите, как много известных людей к нам приходит, — он взглянул на Джона Уильямса, — даже таких, у кого нет детей школьного возраста.

Шеф Гарсиа попросил у него разрешения ознакомиться с пленками, и падре Шанц обещал — к заметному смущению некоторых членов собрания.

Затем он подтвердил, что погоня за сенсацией, свойственная журналистам, способствует нарастанию беспокойства у простых горожан, и предложил обратиться к епископу с просьбой о том, чтобы тот написал обращение и опубликовал его в прессе. По мнению падре Шанца, никто лучше епископа не способен пристыдить газетчиков и успокоить людей.