Книга Спецоперации Второй мировой - Януш Пекалкевич

Впервые немецкие генералы были обязаны самостоятельно вычерчивать операционные планы и выполнять собственноручно все письменные документы, относящиеся к предстоявшему наступлению. Секретные материалы им предписано было иметь постоянно при себе.

До начала декабря кодовое наименование операции было «Вахт ам Раин» (Стража на Рейне), затем оно было заменено на «Хербстнебель» (Осенний туман), что вызывало удивление, так как было уже использовано в сентябре 1944 года при эвакуации войск из долины реки По.

Для введения противника в заблуждение генерал-фельдмаршал Кейтель направил 12 октября директиву всем командирам высшего звена Западного фронта, в которой говорилось, что в настоящее время речи о контрнаступлении быть не может, так как все силы должны быть направлены на оборону рейха. Сосредоточение войск осуществлялось скрытно, чего ранее никогда не делалось. В радиоигре была задействована несуществующая 25 немецкая армия, располагавшаяся, якобы, севернее намечавшегося фронта наступления. Тяжелая военная техника доставлялась в запланированные районы лошадьми, чтобы не выдать ее сосредоточение шумом моторов. Авиация на низких высотах днем и ночью заглушала своим ревом возникающие шумы.

Начиная с вечера 10 декабря радиостанция Люксембурга, находившаяся под контролем союзников, стала передавать в ходе пропагандистских выступлений, предназначенных для немецких солдат, различные сообщения типа: «Ефрейтор Отто Майер передает привет тетке Эмме». Они были адресованы бельгийским и голландским участникам движения Сопротивления, начавшим с первых чисел декабря передавать союзникам различную информацию из-за немецкой линии фронта. В основном это были сопротивленцы, занятые по принуждению по линии организации Тодт на работах по строительству «Линии Зигфрида».[51]

В этих сообщениях союзники информировались о массированных передвижениях немецких войск в районе Аахен — Мёнхенгладбах, где немцы ожидали удара союзников. Передавались названия и боеспособность многочисленных немецких дивизий, сосредотачивающихся в этом районе.

Руководитель группы движения Сопротивления просил каждый раз, чтобы радио Люксембурга подтверждало получение его сообщений.

Немцы в свою очередь принимали соответствующие меры противодействия. В районе во всю действовала контрразведка. Кроме того, предпринимались обманные маневры, одним из которых была «операция «Хайнрих» (Генрих).

Сосредоточение войск продолжалось. Для преодоления «зубьев дракона» собственной оборонительной линии Зигфрида тяжелыми танками «Тигр» использовались подвижные рампы. Для уменьшения лязга танковых гусениц под них подкладывались деревянные щиты, прикрытые соломой. В целях экономии бензина и сокращения шумов от работы двигателей боеприпасы на передний край доставлялись вручную солдатами и в конных повозках.

На радиопереговоры был введен запрет, а частные телефонные линии строго контролировались. В каждый населенный пункт был назначен офицер по маскировке. Полевая жандармерия постоянно прочесывала местность, запрещая излишнее движение по дорогам. Разведподразделения на линии фронта активность не проявляли, артиллерия молчала. Чтобы предотвратить случаи дезертирства, уже в начале декабря солдаты, выходцы из Эльзаса, Бельгии и Люксембурга, отзывались из готовившихся к наступлению частей и подразделений и отправлялись в тыл. Полевым кухням был выдан древесный уголь, чтобы устранить дымообразование.

На рассвете 15 декабря была начата «операция «Верунг» («Валюта»), когда два джипа с людьми Скорцени, оставив позади себя немецкую линию фронта, направились в сторону деревни Хундсфельд. Одеты они были, естественно, в американскую форму одежды и имели задачу сорвать работу портовиков и железнодорожников Бельгии и Голландии на период с 16 по 24 декабря путем раздачи им через доверенных лиц абвера 30 миллионов бельгийских и французских франков. (Валюта эта была изготовлена в мастерских немецкой службы безопасности.)

Немцы надеялись, что, получив недельный заработок, портовики и железнодорожники на работу не выйдут, и разгрузка американских и английских кораблей будет застопорена.

Вновь предоставим слово Хайнцу Роде:

«Вечером 15 декабря в снежный буран 150 танковая бригада пришла в движение. Незадолго до рассвета ее колонны достигли Бланкенхаймерское лесничество, где и укрылись. Наше подразделение расположилось отдельно от остальных в палатках, ожидая дальнейшего развития событий. И вот появилась фигура дружественно улыбавшегося офицера, который сопровождал группу из нескольких человек, несших довольно большое число каких-то ящиков, скрывшихся в большой палатке. Несколько позже туда были приглашены командир нашей роты Штилау, капитан-лейтенант фон Беер и мы, командиры отделений. Были детально обсуждены вопросы фронтовой обстановки и задачи наших отделений. После этого были торжественно вскрыты ящики.

То, что представилось нашим глазам, сразу же подняло наше настроение на несколько градусов. Один из ящиков был до краев наполнен американскими сигаретами, банками с кофе, спичками и консервами самого различного характера. Содержимое ящика было тут же разделено с прусской аккуратностью. Другой ящик был набит американскими долларами и английскими фунтами стерлингов. И опять его содержимое было распределено с указанием, что эти деньги предназначены для подкупа американских постовых и других подобных случаев. Надо было только слегка перемазать и помять новенькие купюры. Но и это было еще не все. Следующий и самый тяжелый ящик был наполнен фабричного изготовления зажигалками. Они были не очень высокого качества и без выгравированных надписей и пожеланий. Недоумение наше было сразу же рассеяно: в каждом из них находилась ампула с цианистым калием. В случае, если во время выполнения задания, мы будем обнаружены и задержаны, будет достаточно раскусить маленькую стеклянную ампулу, чтобы избавить нас самих и неприятеля от дальнейших неприятностей. Так сказать — приятного аппетита.

Возвратившись с полученными дарами в свои вигвамы, до нас дошло, какая сумасбродная операция нам предстояла в ближайшее время. Здраво рассуждая, мы оказались как бы в штрафной роте. Оставалось только решить, не предложить ли нам свои души дьяволу уже на марше.

Вечером 15 декабря наше подразделение, независимо от остальной бригады, вышло в направлении города Кель. Капитан-лейтенанту фон Бееру было приказано доложиться о прибытии в штабе 1 танкового корпуса. Оттуда мы были направлены в танковый полк Пайпера, занимавшего передовые позиции. С колоннами танков «Королевский тигр» нам вскоре предстояло поменять стороны фронта. Поскольку передовые посты находились всего в 100 метрах от американцев, говорить и курить было запрещено. Часы до начала наступления — оно было назначено на 5.15 16 декабря — часы ожидания в неестественной тишине стоили солдатам большого напряжения нервов и беспокойства.