Книга Возвращение колдуна - Вольфганг Хольбайн

Его словно подменили. Вначале я не заметил ничего особенного в поведении Лавкрафта, а затем произошла такая быстрая череда непредвиденных событий, что у меня вообще не было ни одной свободной минутки, чтобы спокойно все обдумать. Но ведь человек, с которым я недавно ужинал, был действительно Говардом! Не то чтобы я сомневался в его личности, нет. Но был ли он тем Говардом, которого я знал? И если да, то что могло произойти, чтобы он так изменился?

Естественно, я не смог найти ответа на этот вопрос, но смешанное чувство неуверенности и сомнения осталось и с течением времени только усугублялось. В какой-то момент я все-таки заставил себя переключиться на что-нибудь другое. Повертев в руках набалдашник трости, я посмотрел на часы и сравнил их показания с циферблатом огромных напольных часов, которые занимали весь угол рядом с камином.

На мой вопрос: «Что это за часы?» — Говард лишь пожал плечами в ответ. Да и слуга, которому я задал тот же вопрос, не смог сказать ничего больше, кроме того что они стояли здесь всегда.

Эти часы были настоящим монстром во всех отношениях. Они были настолько старыми, что дерево в некоторых местах стало твердым и серым, как камень. Под тремя большими нормальными циферблатами было три дополнительных маленьких, расположенных в виде неправильного треугольника. Что они показывали — не знал ни один человек. Но во всяком случае, это было не время. На первом маленьком циферблате было три стрелки, на втором вообще ни одной, а на третьем крутились три крошечных спиральных диска, при длительном созерцании которых начинала кружиться голова.

Честно говоря, эти часы казались самым безвкусным предметом мебели, который мне приходилось видеть. А я повидал много разных вещей. Но очевидно, что-то удерживало моего отца, чтобы просто выбросить их, заменив чем-нибудь получше. И все же большой часовой механизм за циферблатом показывал точное первоначальное время.

Я еще немного посмотрел на это хронографическое уродство, поставил трость к камину и подошел к окну. Было только начало девятого, но жизнь на улице с наступлением сумерек полностью вымерла. Из окон домов поблескивал свет, а на юге можно было разглядеть блестящую полосу Темзы, похожую на черное ущелье, окруженное морем городских огней. Обманчивая картина мира и спокойствия…

Нападение произошло так неожиданно, что я немного запоздал и не сразу отреагировал на него.

Позади меня выросла тень, искаженно отразившись в стекле рядом с моим лицом. Затем что-то просвистело в воздухе (буквально в миллиметре от моего виска) и со всей силы ударило по карнизу камина, так что посыпались искры. Я отпрянул, поскользнулся на коврике и упал. Падение спасло мне жизнь: серебряная молния пронзила воздух в том месте, где я стоял еще мгновение назад. Меч глухо ударился плоской стороной о паркетный пол, снова поднялся и, описав сложную дугу, устремился на меня, словно разозленная кобра!

Я действовал, подчиняясь интуиции, хотя привык бороться честно, даже когда речь шла о жизни и смерти. Но во-первых, было подло нападать на безоружного человека с огромным мечом, а во-вторых, мои инстинкты не поддавались угрызениям совести. Одной рукой я схватился за коврик и резко дернул его на себя.

Напавший на меня мужчина потерял равновесие, на какой-то миг задержался в воздухе под нереальным углом, беспомощно размахивая руками, после чего тяжело рухнул на пол.

На этот раз я был немного быстрее. Почти одновременно мы поднялись на ноги, но, пока он выпрямился и поднял меч, я уже выступил вперед, наградив его целенаправленным ударом ногой. Мой соперник закашлялся, упал на колени, на секунду застыл и, оглушенный еще одним ударом, распластался на полу. Я поспешно схватил боевой меч и положил его на полку камина, где он был в недосягаемости. Затем открыл ящик письменного стола, в котором, как я знал, было оружие. Достав револьвер, я аккуратно проверил барабан и только после этого вновь повернулся к незваному посетителю.

Голова парня, наверное, была из гранита, потому что он уже поднялся на четвереньки и уставился на меня затуманенными глазами.

У меня наконец появилась возможность получше рассмотреть его. Все произошло настолько быстро, что я воспринял ворвавшегося ко мне мужчину просто как черную тень. Но и сейчас мне не удалось бы сказать о нем что-либо конкретное: он был не очень высокий; его лицо почти полностью скрывалось под капюшоном черного плаща, в который он был закутан до пят. Все, что мне удалось увидеть, — это тонкие губы в обрамлении черной бородки. Странно, конечно, но у меня снова сложилось впечатление, будто нападающий не орудовал своим мечом на поражение. В принципе, он мог попасть в меня еще при первом ударе, но почему-то не сделал этого. Что же происходит на самом деле?

— Итак, — начал я, — кто вы и что вам здесь нужно?

Он не ответил, продолжая молча смотреть на меня из-под своего капюшона. Теперь я заметил, что у него было морщинистое, изможденное лицо, к тому же необычайно бледное. Передо мной стоял пожилой человек, который, несмотря на возраст, обладал силой атлета. В любом случае это был не тот, кто напал на меня и Говарда первый раз.

Когда он чуть сдвинулся с места, я тут же поднял оружие и взвел курок. В тишине, которая вернулась в библиотеку после короткой борьбы, этот звук прозвучал подобно удару хлыста. Незнакомец снова замер.

Или почти замер…

Конечно, я приготовился к новому нападению, но его движение было почти молниеносным, и мне не хватило времени, чтобы отреагировать на него. Мужчина так быстро засунул руку под плащ, что я даже не смог толком понять, как он это сделал. Поднявшись на ноги, незнакомец в каком-то невероятном прыжке устремился ко мне. В его руке блеснул искривленный кинжал. Он был настроен весьма серьезно!

У меня не оставалось выбора, и я нажал на курок. Я целился ему в плечо, но он двигался с такой скоростью, что оказался прямо на линии огня. От мощного удара его отбросило назад, словно тряпичную куклу. Он закричал, выронил кинжал, сжался и, неловко качнувшись, наткнулся на камин. Когда он упал на пол, краешек его плаща попал в огонь и загорелся.

Я чертыхнулся, бросил револьвер и поспешил к противнику, чтобы вытащить его из огня. До камина было всего несколько шагов, но, когда я подбежал к нему, весь его плащ охватило огнем, и жар ударил мне в лицо, словно невидимая рука.

Старик задергался. Я упал на колени, схватил его за плечи, пытаясь вытащить из огня и снять с него горящую одежду, но тут же упал на спину от мощного удара в лицо! Я повалился на пол и увидел сквозь опущенные ресницы, как незнакомец вскочил и пошел на меня! Я попытался остановить его, но ничего не получилось, и мне пришлось откатиться в сторону, чтобы окончательно прийти в себя от оглушительного удара и не потерять сознание.

Когда с моих глаз спала серая пелена, я увидел картину, достойную называться самым жутким кошмаром. Старик схватил свой меч с полки камина и поднял его высоко над головой. Он был похож на горящий факел. Ярко-белый огонь окутывал его, словно полыхающее покрывало. Его крик был громким и пронзительным. Он что-то говорил на чужом гортанном языке и, тяжело качаясь, настойчиво шел ко мне, потрясая своим оружием.