Книга Любовница на двоих, или История одного счастья - Юлия Шилова

Затем без всякого перехода в моей памятивсплыла другая картинка из прошлой жизни. Моя беременность и разговор с женихомо том, чтобы я немедленно сделала аборт и не перекладывала свои проблемы начужие плечи. Он ударяет меня по лицу, громко кричит, что я уже давно немаленькая девочка и должна знать, как нужно предохраняться. Я плачу, глотаюслезы, я просто схожу с ума…

Боже мой, и зачем я возвращаюсь в прошлое?Зачем? Говорят, прошлое лучше не трогать. Это не принесет ничего хорошего.Ничего, кроме боли и тяжелого осадка на душе Меня по-прежнему не переставалотрясти. Я что было силы вжималась в кресло и чувство вала, как сильнопульсируют мои виски Вспомнив о мертвой стукачке, которая вышла. из машины какни в чем не бывало, словно е. никогда не закапывали в землю, я почувствовала,что меня затошнило от страха и отвращения. В любой момент я могла свалиться вобморок. В ушах звенело так, что я даже не расслышала, что сказала мне мояпроснувшаяся соседка.

Я направилась в туалетную комнату. Открывхолодную воду, набрала полные ладош, воды и окунула в них лицо. Увидев себя взеркале, я ужаснулась. Бледная как смерть, я скорее напоминала покойницу. Запоследние сутки я похудела на несколько килограммов. Мои волосы так спутались,что я уже вряд ли смогу их когда-нибудь расчесать. Глаза пустые совершеннобессмысленные. Умывшись, я с трудом добралась до своего кресла.

Когда самолет приземлился, я вспомнила» что уменя в кармане лежит тысяча долларов, но я не знала, для каких целей она мненужна. Я и представить себе не могла, как буду жить с этими несчастными деньгами,с мыслью о том, кто мне их дал…

Глава 18

— Девушка, вы забыли букет, — окликнул менянезнакомый мужской голос, когда я была уже у выхода из самолета. Я слегкавздрогнула и резко остановилась.

— Что?

— Вы забыли букет.

— Какой букет? — Я обернулась и увиделамолодого человека, держащего в руках растрепанный букет Льва. — Это ваш?

— Мой.

— Так возьмите.

— Простите, но он мне не нужен…

— Вы уверены? Такой красивый букет..

— Он мне не нужен, — повторила я, с отвращениемвзглянув на цветы.

— Ну как хотите.

Мужчина удивленно пожал плечами и положилбукет в кресло.

— Может, бортпроводникам пригодится.

Может быть, — быстро проговорила я и, сделавглубокий вдох, ступила на трап. Я не помнила, как этот злосчастный букетоказался со мной в самолете.

Нас доставили в зал прилета. У меня не былобагажа. Я шла налегке, словно я прилетела не из Штатов, из ближайшего городка.Я села в автобус и отправилась на поиски улицы, название которой знала точнотак же, как знала свои пять пальцев. Улица Академика Скрябина… В Штатах ятысячу раз представляла себе эту самую улицу. Временами она казалась мнепросторной, красочной со множеством цветных флагов, гирлянд, с цветочнымиклумбами.

Каково же было мое удивление, когда я увидела,что улица ничем не отличается от других. Такая же серая, будничная. Это неукладывалось в голове. Такое красивое название…

Я нашла нужный дом, в страшном возбужденииподошла к квартире. Я очень долго готовилась к этому, мечтала, бредила этим, атеперь оказалось, что я совершенно не знаю, что делать. Зачем я разыскиваюэтого человека? Почему еще совсем недавно называла его папкой? Какой он теперьпапка, если у меня больше нет дочери… Господи, а ведь отчество у моей дочерибыло бы Александровна. Красивое, величественное…

У обитой черным дерматином двери я слегкапрокашлялась и постаралась унять дрожь в коленях. В принципе эта встреча меняни к чему не обязывает. Я просто хочу знать о судьбе человека, которому спасалажизнь, рискуя своей собственной. Мысленно перекрестившись, я зажмурилась инажала на звонок. Только бы открыли дверь… Только бы открыли… Даже если скажут,что Саша погиб, я смогу справиться с этой информацией, потому что в последнеевремя научилась справляться со всем. Каково же было мое удивление, когда вместомолодого интересного мужчины дверь открыла убогая и настолько древняя старушка,невольно подумалось — неужели в таком возрасте люди еще живут и передвигаютсяпо нашей грешной земле!

Старушка оглядела меня с ног до головы иостановила свой взгляд на моем бледном, измученном лице.

— Вам кого? — скрипучим дряхлым голосомспросила она.

— Простите, что я вас побеспокоила, но яразыскиваю мужчину па имени Саша. Я приехала издалека, из Соединенных ШтатовАмерики. Мы с Сашей там познакомились. Он оставил мне свой адрес и просилобязательно к нему заехать. Только вот я не знаю, вернулся он или нет…

Старушка по-прежнему осматривала меня с ног доголовы, на ее лице читалось недоверие. Конечно, тут и дураку понятно, что ясовершенно не похожа на женщину, которое всего несколько часов назад вернуласьиз Соединенных Штатов Америки. Старое, грязное, видавшее виды платье… Спутанныеволосы, красные глаза с множеством мелких, полопавшихся сосудов… Я напоминалакого угодно, только не женщину, вернувшуюся из-за границы.

— А Саши нет, — наконец ответила старушка: —Может, вы ошиблись? Саша никогда не был в Соединенных Штатах Америки.

— Как же не был? Был.

Старушка помолчала несколько секунд.

— А может, и был. Бог его разберет. Онмолодой, сумбурный. За ним разве уследишь!

— Конечно, был, я не могла ошибиться. Скажите,а когда он будет?

— Не знаю. Он мне не докладывает. Целыми днямигде-то пропадает.

Я почувствовала, как земля уходит из-под моихног. Я не знала, что мне делать дальше, куда идти. Все-таки у меня в душетеплилась надежда: здесь на улице Академика Скрябина меня ждет что-то родное,теплое… А теперь? Я была готова сесть у этой двери прямо на холодный пол исидеть так до прихода человека, с которым мне было просто необходимовстретиться. Пусть это были бы целые сутки, двое, трое, пусть даже больше.Какая разница. В конце концов, мне вообще некуда идти. Не могу же я в такомвиде приехать к матери. Как я посмотрю ей в глаза. Конечно, нет. Правда, у меняесть ключи от той квартиры, которую снимала Галина, но ехать туда равносильносамоубийству.

Хотя, если честно признаться, меня убили ужедавно. Просто выстрелили в самое сердце, прострелили и душу. Я вообщеудивляюсь, как я еще двигаюсь, думаю… Внутри меня уже ничего не осталось, естьлишь тонкая оболочка, готовая порваться в любой момент.