Книга Сезон охоты на падчериц - Наталья Саморукова

— Подождите, — тронула меня за плечо Мария, — подождите, пожалуйста. Дело в том, что нам очень нужны деньги.

— Ловко вам удалось все провернуть.

— О чем вы?

— Не знаете? Да? Смерть Федора вам удалось очень ловко обставить, но вот со всем остальным вы прокололись!

— Что за бред? Вы что, думаете, это мы его убили?..

— А кто? А? Международная мафия?

— Можно сказать и так.

— Что???

— Не кричите, пожалуйста. Если мы вызовем подозрения, у нас могут быть очень большие проблемы. А если нас, Настя, найдут, то смерть — это самое легкое, что может приключиться с нами. И с вами.

— Я тут ни при чем, не надо перекладывать с больной головы на здоровую.

— Можете думать, как вам угодно. Но поверьте — достанут и вас. Бросьте обижаться! Мы готовы быть с вами откровенными.

— Ну конечно! — Я криво улыбнулась и пошла дальше.

— Настя, хорошо! Давайте так. Услуга за услугу. Вы нам поможете, а мы поможем вам. У вас ведь сейчас проблемы в семье?

Я задумалась… Они что, умеют читать мысли?

— По вашему лицу можно читать, как по открытой книге. К тому же за все наше путешествие ваш Леша ни разу вам не позвонил, а сейчас от вас разит долгим воздержанием. Все довольно просто. Давайте мы поможем вам решить эту проблему. Хотите?

— Хочу, — помимо своей воли сказала я.

— Тогда вернемся в курилку. Пожалуйста.

Как маленькая послушная девочка, я засеменила обратно. Я была старше этих вертихвосток почти в два раза, но они “сделали” меня, найдя единственную уязвимую точку.

— Мы вам расскажем…

И они рассказали. Лучше бы я все-таки не возвращалась. Ушла бы в буфет, в окружении добропорядочных граждан выпила бы чаю, съела бы булочку и сама решила проблемы с Лешкой. В любом случае я представляла, какую помощь могут предложить мне они. На это я была несогласна даже под угрозой провести остаток жизни в синих чулках. Было минутное помешательство, когда я подумала, что баба с возу — кобыле легче. Но довольно скоро в голове просветлело. За свое счастье, конечно, можно и нужно бороться, но далеко не все способы хороши. И мораль здесь ни при чем, просто терпеть не могу насилия ни в каком виде.

С самого детства Анна и Мария знали — прав сильный. И люди будут плясать под твою дудку, если ты сам уверен в своей правоте. Их уверенность родилась вместе с ними. Иначе и быть не могло. Едва ли не с младенческого возраста они всегда, везде и во всем были лучшими — самими красивыми, самыми умными, самыми здоровыми. Они обладали прекрасной памятью, физической ловкостью, необыкновенными способностями ко всему, чем бы ни занимались. Неприятности и опасности они чувствовали за версту и умели найти подход к любому — взрослому, ребенку, мужчине, женщине. В жизни им встретились лишь два человека, с которыми они не смогли управиться. Но об этом чуть позже.

Им было смертельно скучно среди обычных заурядных людей. Ни занятия спортом, ни бесконечные проказы, ни победы над мальчиками, а потом и над взрослыми мужчинами не могли утолить их вечно беспокойные души. Изнутри их словно пожирал огонь, требующий постоянного расширения пространства. Сестры даже обрадовались, когда новый кавалер Ангелины, очень скоро ставший ее законным мужем, предложил им поехать за границу. Это обещало хоть какую-то смену обстановки, новых людей, новое поле деятельности. Они были уверены, что через год заскучают и, скорее всего, вернутся обратно, чтобы скоротать в бесшабашной России оставшиеся до совершеннолетия годы. Уж потом-то они развернутся!

Однако ни через год, ни через два они не покинули школу. Это и физически невозможно было сделать. Но даже если б ворота отворились настежь, Анна и Мария сто раз бы подумали, прежде чем шагнуть за порог. В школе они научились управляться не только с окружающим миром, но и с самими собой.

Это была очень странная школа. Она имела название “Молния” и свои особые порядки и секреты обучения. Учеников на каждом потоке — двадцать душ. Перед тем как принять сестренок на постой, с них взяли письменное обязательство, никогда ни при каких обстоятельствах не рассказывать остальным ученикам о своем прошлом. Нельзя было даже говорить о том, из какой страны приехал. Вместо имен — прозвища. Анна — Фея, Мария — Стрекоза. Среди основных предметов — история, психология, языки и боевые искусства. Последним уделялось едва ли не больше времени, чем всем другим учебным дисциплинам, вместе взятым. Возможно, только благодаря этому подопечные тетушки Боннор держались в установленных дисциплинарных рамках. Все как один, здешние мальчики и девочки были деятельными неугомонными натурами. Их энергии мирное русло не годилось.

Сама тетушка Боннор, особа внешне медлительная, сдобная и благодушная, была железным человеком. Вне пола, вне привычной морали, вне добра и зла. Эдакая надзирательница на все времена. За нарушения била, и удар у нее был поставлен не хуже, чем у тренера по карате. Но мало кто что-нибудь нарушал. К вечеру детки валились на свои жесткие кровати, точно маленькие мертвецы. Здесь не было ни одного, кто имел бы хоть грамм лишнего жира. Далеко не все были так красивы, как Фея и Стрекоза, но все были яркими, неординарными людьми. Помимо классических видов мордобоя, какие только смогло изобрести человечество, подростки изучали мировую историю оружия, учились не только нападать, но и быть неуязвимыми. Это ценилось даже выше.

От родителей из учебной программы “Молнии” секрета не делали. Ее преподносили как ноу-хау в борьбе с трудными характерами отпрысков. Правда, трудный характер был не единственным условием, которое выдвигали перед соискателями на право обучения. Требовалось пройти сложное многоуровневое тестирование. Только по его результатам зачисляли в школу. Если итоги не устраивали педагогический совет, никакой самый толстый папин-мамин кошелек не мог спасти. Отсеянных разбойников пристраивали в другие заведения. В любом случае родители не спешили поднимать переполох по поводу дискриминации своих непутевых чад. Кому охота публично признаваться в том, что сын или дочка нуждается в корректирующем воспитании. Тем более что цена вопроса автоматически отсекала людей среднего класса. А известные состоятельные персоны не любят повышенного внимания к себе.

После первого года обучения Анна, она же Фея, и Мария, она же Стрекоза, а также восемнадцать их школьных друзей — Мартышка, Викинг, Лис, Барон, Сирень, Тигр, Рыбак и другие уже не питали иллюзий относительно высоких педагогических устремлений своих учителей. Целью учебы было не исправить характеры подопечных, а научить их маскироваться, прятать свою истинную сущность. В качестве эталона рассматривалась тетушка Боннор, в которой ни один человек не распознал бы натуру жестокую, беспощадную и сокрушительно сильную. Даже по локоть в крови, ее руки пахли бы пирогами с черникой и вишней.

Очень быстро все подростки безоговорочно подчинились новым жизненным установкам. Педагогов, воспитателей и тренеров они вознесли чуть ли не на небеса. Те стали для них идолами, пророками новой веры. Из неофитов дети быстро превратились в фанатично преданных делу адептов.