Книга Дом, в котором живет смерть - Джон Диксон Карр

— Пенни Линн, — сказал дядя Джил, — уже рассказывала мне об этом. Может, там было что-то еще. Мистер Таунсенд?

Архитектор испустил вздох облегчения.

— Процесс фотографирования, — ответил он, — начался перед обедом. Мисс Хобарт принесла большой складывающийся «Кодак», а ее брат — отражатель со специальной, новой лампой-вспышкой, которая, если включить ее в обыкновенную розетку, дает устойчивое яркое свечение. Мисс Хобарт доказала, что может великолепно выбирать фон и ставить мизансцены. Дэйв делал снимки, и почти каждый раз она говорила одно и то же — у него все неправильно. Дэйв стоял на своем и сделал очень много фотографий мисс Линн — мисс Линн в дверях, мисс Линн у клавесина… против которых и мисс Линн, и мисс Хобарт решительно протестовали.

— Что-нибудь еще?

— Больше ничего не могу припомнить. Ближе к концу обеда пошли разговоры, что надо возобновить фотографирование. Но это так и не было сделано. Явилась Кейт, и, как вы уже знаете, мы с ней поехали в «Мельницу Монмартра». Когда я думаю об этом… в то время как мы пили бренди за нашим столиком или я танцевал с Кейт, Серена Хобарт…

Голос у него поднялся и замер. Дядя Джил кивнул:

— Да, я хорошо понимаю вас. Вы покинули ночной клуб… когда?

— Специально я не обращал внимания; где-то после часа ночи. Какое-то время спустя Кейт на своей машине подвезла меня к гостинице и высадила. А теперь, — сказал Таунсенд, — мы подходим к той части моей истории, которая может представлять некий интерес.

— Да?

— Мы подъехали к гостинице, и Кейт очень любезно пригласила меня сегодня к ленчу. Я спал непростительно долго, почти до девяти часов, и решил пропустить завтрак, после чего спустился вниз. У стойки спросил, не было ли почты для меня, и уже выходил, чтобы поймать такси, когда…

— Малькольм, — прервала его Кейт, — ты не должен искать такси в городе! Здесь в гараже стоят две машины; можешь пользоваться любой из них. Кроме того…

— Спасибо, Кейт, но… Строго говоря, сэр, — продолжил Таунсенд, обращаясь к дяде Джилу, — я уже стал искать такси, когда встретил вежливого молодого человека с хорошей речью, который сказал, что, входя в гостиницу, слышал, как я спрашивал почту. Представившись как детектив Теренс О'Баннион из полиции, он рассказал мне о трагической смерти мисс Хобарт. Он не стал вдаваться в подробности. Если в первый момент новость казалась настолько невероятной, что можно было предположить чей-то розыгрыш или мистификацию, то молодой О'Баннион тут же рассеял сомнения, передав послание от Дэйва Хобарта. Дэйв, который испытал потрясение прошлой ночью, просил, чтобы я не бросал его в такое время и остался в Новом Орлеане, пока он не оправится. Моим первым желанием было позвонить Дэйву или поехать в Холл повидаться с ним.

Но мистер О'Баннион отговорил меня, сказав, что Дэйву куда лучше побыть в одиночестве весь остаток дня.

— Так что Малькольм все же нашел такси, — стремительно перехватила нить разговора Кейт, — и уехал. В газете был подробный отчет, в котором один или два раза упоминался прошедший вечер, и все; скорее всего, они не могли сказать ничего больше, или им не позволили. Затем перед самым ленчем явился другой детектив, этот ужасный тип с большими усами и лысой головой. Именно он и заговорил об убийстве. Ради всех святых, какое убийство? Да это же бред, вот что это такое — и не говорите мне больше ничего!

Таунсенд развел руки.

— Я ценю предложение брать твою машину, Кейт, пусть даже и не смогу им воспользоваться. И мне доставляет радость думать, что, по мнению Дэйва, я могу оказаться полезен ему. Но я не могу и дальше тут оставаться; об этом даже не стоит и говорить.

— Почему же не стоит, Малькольм?

— Во-первых, потому, что на следующей неделе я отплываю из Нью-Йорка на «Иль де Франс»…

— Нам говорили, мистер Таунсенд, — вмешался дядя Джил, — что большую часть своего времени вы проводите за границей.

— Летом — да, всегда летом. В это время года можно терпеть даже английский климат. И приходит соответствующее настроение для осмотра исторических зданий, будь то на Британских островах или где-то еще. Но моя заграничная поездка, сэр, — это мелочь, сущая мелочь! Настоящая причина, по которой я не могу и не должен оставаться в Новом Орлеане, имеет более глубокие корни…

— Неужто, сэр?..

— Я уже убедился, — возразил Таунсенд, на правильном лице которого появилось смущенное выражение, — что являюсь самым худшим и бесполезным занудой. И если я возьмусь помогать Дэйву, чем на самом деле я смогу ему помочь? Вы же не хуже меня знаете, что у меня ничего не получится.

Таунсенд встал с дивана. Подойдя к двум окнам, которые смотрели на Сент-Чарльз-авеню, он остановился в простенке — живое воплощение мучительной нерешительности.

— То, что казалось важным вчера, джентльмены, — сказал он, — совершенно не важно сегодня. Вчера вся жизнь Дэйва была посвящена одной-единственной вещи: поиску золота, спрятанного его дедушкой. Он просил совета, любого совета…

— И вы смогли его дать?

— Поскольку Дэйв был совершенно уверен, что в стенах не было и не могло быть что-то спрятано, я посоветовал ему поинтересоваться перекрытиями.

— И что Дэйв сказал на это?

— Он тут же отбросил эту мысль. Полы, заверил он меня, когда-то вскрывали, чтобы протянуть проводку. И они не содержат никаких тайн.

— Помнится, вы присутствовали, — дядя Джил откашлялся, — когда выяснилось, что знаменитый вахтенный журнал коммодора Хобарта исчез из кабинета. А затем, о чем вы, скорее всего, осведомлены, Дэйв записал то, что запомнил из содержания журнала.

— Все мы знали, что он делает эти заметки. Но он их никому не показывал, по крайней мере, в моем присутствии.

— Вот здесь, — продолжил дядя Джил, вынимая конверт из кармана, — прямая цитата, еще одна часть сложной задачи, которую поставил коммодор. «Не доверяй поверхности; поверхность может быть очень обманчива, особенно если над ней поработали. Смотри Евангелие от Матфея, 7:7: „Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам“». Как вы можете объяснить это?

Таунсенд смотрел куда-то в пространство.

— «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам». Что за странные завалы памяти хранятся в мозгу каждого человека! Я согласен, призыв этот пришел к нам из древности. Но какой поверхности мы не должны доверять? Нет никаких намеков. Кирпичной поверхности, каменной или деревянной?

— А что, если ни одной из них?

— Ни одной?

— Я высказал всего лишь догадку, и не более того; пока подтвердить ее невозможно. Если выяснится, что поверхность деревянная…

— Деревянная, кирпичная, каменная, пусть даже картонная или из брюссельских кружев — это не меняет ситуации, которая сейчас стала просто нетерпимой. Мисс Хобарт мертва, Дэйв вышел из строя. Любые поиски спрятанного сокровища становятся столь же бессмысленным, сколь и нездоровым делом. Как насчет клада Жана Лафита? Или капитана Флинта? Если я тут останусь еще какое-то время, то начну сходить с ума.