Книга Сибирь 2028. Армагеддон - Андрей Орлов

– Выходи! – Я не стал ей устраивать торжественный прием, брать за ручку, переводить через порог, бросился обратно, выгреб из-под кучи мусора вполне приличный АК-74 с шишкой пламегасителя на конце ствола. Метнулся к охраннику, который приходил в себя и бормотал слова молитвы. Я отправил его в нокаут – Бог сегодня не придет! – стащил с него ремень с суровой пятиконечной звездой, на котором болтался подсумок с тремя запасными магазинами.

– Карнаш, родненький… – хлюпая носом, бросилась мне на шею Ольга. – Как же я тебя…

– А ну, отставить, – строго сказал я. – Нашла время.

– Ах, да, – сообразила Ольга. – Прости. – Ее глаза блестели нездешним лунным блеском, она гримасничала от возбуждения. Не спрашивая разрешения, Ольга полезла в груду хлама, вытащила из цементной пыли второй автомат, передернула затвор. Валькирия, блин. И снова что-то шевельнулось на дне моей черствой души. Ну, нет, мы себе такого не позволим…

– Поперек батьки не лезь, – буркнул я. – Прижмись к стене и не отсвечивай.

Охрана «исправительного учреждения» уже неслась с воем и «мигалками». Гремели сапоги по лестнице – долго они что-то запрягали. Я присел за горку мусора и встретил их вполне достойно. Первым выбежал бородач в ватнике с решительной физиономией. ППШ бы в руки – и вылитый партизан Великой Отечественной войны. Подлости не ждали – шли спасать Виктора Филимоновича. Узрев последствия падения «метеорита», автоматчик изменился в лице. Я вогнал в него три пули. Он окончательно стал серым и повалился, раскинув руки.

– Первый, блин, – пробормотала Ольга.

Я отрывисто хохотнул. Полезли остальные – я поливал их свинцом, пока вся компания не улеглась и не успокоилась. Я задумался – по идее, на такой страшный грохот должна примчаться вся охрана кутузки – включая отдыхающих и бодрствующих. Двое были с господином Городовым, четверо прибыли потом. Эх, чавелла! Фора ничтожная, скоро сбегутся те, что в округе. Я перепрыгивал через тела, не удержался, присел, стащил с благообразного мертвеца подсумок, зарылся в него, рассовывал по карманам слабенькие наступательные РГД, парочку «взрывоопасных» лимонок (еще один приятный бонус), а Ольга в это время стаскивала с кого-то потрепанный вещмешок, что было в общем-то разумно, хотя опять же лишний вес…

Мы неслись по лестнице, стараясь не топать, как слоны. Приложишь усилие не там, где нужно – и эта хрень трехэтажная развалится, как картонная! Второй этаж, еще один пролет. Я придержал Ольгу, норовящую меня обогнать, высунул ствол. В полумраке первого этажа что-то колыхалось.

– Эй, блин, не вздумай палить… – прошипела темнота голосом Кузьмы! – Вы чего там возитесь, я уже замаялся ждать… Спускайтесь быстрее, сейчас прибегут…

– Кузьма, родненький ты наш… – захрипела Ольга, а я чуть не расхохотался. Надо же, какие повороты. И снова заминка – Ольга подвернула ногу, куда-то ухнула, стала жаловаться на свежий синяк на лбу. Я схватил ее под мышки, помог подняться. Она возбужденно дышала мне в лицо, и снова в голову лезла всякая фигня – неудобная, вредная, но, черт возьми, приятная…

– Ты в порядке?

– Да, не сломала, похромаю немножко…

– Пошли, пошли, девочка, пока в финал не вышли другие участники…

– Слушайте, вы, там… – шипел внизу облезающий от страха мальчишка. – Учтите, если будете спускаться так медленно, то спуститесь у меня очень быстро!

Какие мы грозные. Мы неловко скатывались вниз, а он уже мчался наперерез – словно намеревался броситься под ноги! Я радостно трепал его за плечи, стучал по шапке, которую он натянул на макушку до упора. Он что-то возмущенно бурчал, брыкался, тянул меня за рукав. Мы бежали мимо «дежурки». Там работало освещение. Матово поблескивал экран компьютера. У выхода из зарешеченной зоны лежало очередное бородатое отродье с оскаленной пастью. Впрочем, этому сравнительно повезло, он был жив, уже стонал и шевелился. У работника «закрытого заведения» был проломлен лоб, он валялся в луже крови, а рядом с ним валялся увесистый и тоже окровавленный килограммовый камень.

– Это ты его? – изумился я.

– Нет, сам об камень стукнулся! – гавкнул пацаненок.

На улице уже гремели амуницией дисциплинированные автоматчики! Разочарованно застонала Ольга. Я вскинул ствол, готовый встретить их со всем радушием. Но пацан опять потащил меня за рукав, что-то буркнув про запасной ход – он всё тут досконально изучил, он не какой-нибудь там самоубийца, чтобы ходить на дело без предварительной разведки местности! Мы протискивались по извилистому коридору, а за спиной уже гремели «казенные» подошвы – прибыла еще одна спасательная команда и сразу устремилась на лестницу. Задняя дверь оказалась закрыта! Придя в ярость, я огрел навесной замок прикладом, и через мгновение мы уже выбирались на улицу, где, слава Богу, было где укрыться! Новостройку, к которой примыкала тюрьма, возводили на сваях – с солидным запасом прочности, благодаря чему новостройка рассыпалась, а сваи – нет.

Мы ползли через битые осколки панельного домостроения, забрались под дом, передохнули. В здании, которое мы покинули, вспыхнула стрельба! Там шумели люди, что-то упало. Объяснение напрашивалось: помимо нас, в тюряге томились другие арестанты, и в свете произошедших событий кто-то из них предпринял попытку вырваться. Это послужило последней каплей. Хрупкая система оказалась выведенной из равновесия. Обвалилось что-то массивное – возможно, лестничный пролет. Крики вспыхнули с новой силой. Люди оказались в западне! Похоже, они прыгали из окон – истошные вопли доносились уже с улицы. Рухнула стена, за ней просела, сложилась другая. В сопровождении жуткого треска здание теряло составные части. С воем и металлическим лязгом обрушилась крыша и то, что на ней лежало. А мы ползли подальше от этого светопреставления, горячо надеясь, что какое-то время сектантам будет не до нас.

– Кузьма, ты что такое натворил, что рухнул целый дом? – изумлялся я. – Ты же шпингалет, от горшка три вершка…

– А я хотел? – оправдывался малый. – Оно само, вот тебе истинный крест, мужик… Я думал, только крышу пробьет – и это вам как-то поможет. Ну, не знал я, что можно сделать! Видел, как вас в тюрягу загрузили, потом наверх загнали – там дырки в окнах, фонари работали, и вроде лампа горела… Ползал вокруг тюряги, всю голову сломал. Потом смотрю, этот кранище на обмылках над тюрягой завис – ну, чего еще делать, полез наверх. Смотрю, он четко над крышей, вроде лежит, не падает, но если хреновину одну под ним раскачать, сковырнуть, опору выбить, то вроде должен упасть. Решил проверить – отыскал там в дебрях трубу, всунул ее под кусок стены, который на соплях держался, надавил… Так просто оказалось, сначала думал, что по´том изойду…

– Правило рычага, – подсказал я.

– Ладно, не умничай, – фыркнул пацан. – Мама дорогая, как оно все посыпалось… Хорошо, что отбежать успел. Я потом глянул вниз – ну, дыдыть твою! Эта хрень, что от крана отвалилась… как ее?

– Стрела, – подсказал я.

– Вот-вот… Она, блин, как дарбалызнется об крышу, продырявила ее…